Прекрасная мука любви - Патриция Мэтьюз Страница 52

А та, о ком говорили Глэдни с Хоком, только что проснулась, проспав второй день подряд почти до самого обеда. Во рту у нее отчего-то был неприятный привкус, и Ребекка первым делом отправилась к умывальнику. Насыпав на ладонь немного зубного порошка, она намочила зубную щетку, окунула ее в порошок и принялась ожесточенно чистить зубы.

И только после этого Ребекка вспомнила, откуда у нее во рту взялся этот жуткий привкус – соль! Та самая злополучная соль, которую Джин заставила ее проглотить.

Ребекка улыбнулась, припомнив слова Джин о суженом. Она постояла несколько секунд, пытаясь вспомнить, снился ей какой-нибудь сон или нет.

А ведь и в самом деле что-то снилось! Вот только что? В памяти всплыл какой-то неясный образ, который тогда казался Ребекке вполне определенным человеком из плоти и крови. Так кто же этот человек? Ответ на этот вопрос был очень важен.

Внезапно Ребекка увидела красивое улыбающееся лицо Стивена Лайтфута так ясно, будто он стоял перед ней. Так вот, значит, кто ей снился... И все-таки Ребекке казалось, что еще один мужчина присутствовал в ее сне...

И словно для того, чтобы заставить Ребекку выбросить мысли о ком-то еще из головы, Стивен постучал в дверь ее комнаты.

– Ребекка, это я. Ты уже встала? – послышался его голос.

– Одну минутку, Стивен, – ответила Ребекка.

Она поспешно огляделась в поисках халата, затем накинула его на плечи и, наконец, впустила Стивена.

– Ну, как спалось? – поинтересовался он, входя в комнату и заговорщически улыбаясь Ребекке, словно у них была общая тайна, которую он никому не собирался выдавать.

– Очень хорошо, спасибо, – несколько натянуто ответила Ребекка: она все еще находилась под впечатлением сна.

– И что тебе снилось? – спросил Стивен, улыбаясь во весь рот.

Ребекка вспыхнула от смущения.

– Значит, Джин тебе рассказала? Это подло с ее стороны!

– Ага! Так тебе и в самом деле снился какой-то сон! – воскликнул Стивен. – Скажи честно, про меня?

– Ну... да, – неохотно призналась Ребекка. – По крайней мере насколько я помню.

– Это же просто замечательно, Ребекка! – Стивен даже всплеснул руками от радости.

– Стивен, неужели ты всерьез веришь в подобную чепуху?

– А почему бы и нет? В конце концов я наполовину индеец, а индейцы верят в сны. Кроме того, если я тебе снился, значит, небезразличен.

– Ничего это не значит! – запротестовала Ребекка. – Давай оставим эту тему. Ты же обещал не торопить меня!

– А не делать вот этого я тебе не обещал, – прошептал Стивен и, заключив Ребекку в объятия, поцеловал ее прямо в губы.

– Стивен, не надо! – воскликнула Ребекка, спустя несколько секунд высвобождаясь из его объятий. По правде говоря, этот нежданный поцелуй был ей настолько приятен, что она не отказалась бы и от второго. – А вдруг нас кто-то увидит? Если тебя обнаружат в моей комнате, стыда не оберешься!

– Никто нас не увидит, – отмахнулся Стивен. – Джин на весь день уехала к Стэнфордам, отец вместе с Джимсом отправился в Луисвилл, а все остальные на конюшне.

– Ой, мне же нужно сходить проведать лошадей! – ухватилась Ребекка за предлог, чтобы выпроводить Стивена.

– Нечего их проведывать, с ними все в порядке. Пасутся себе, словно никакого пожара и не было.

– Как же им вчера повезло, что они остались живы!

– Тебе тоже вчера повезло, – заметил Стивен. – Но больше всего повезло мне. Если бы я тебя потерял, я бы с ума сошел.

Он снова притянул Ребекку к себе, и на сей раз она не пыталась сопротивляться. Горячее дыхание Стивена приятно щекотало ухо, и Ребекка невольно с готовностью прильнула к нему и, ощутив его восставшую плоть, почувствовала, как ее тело отзывается желанием.

– Я люблю тебя, Ребекка, – прошептал Стивен. – И хочу тебя. Прямо сейчас.

– Я тоже хочу тебя, милый, но мы не должны... Не здесь, так нельзя...

Но, говоря это, Ребекка и сама понимала, что те новые чувства, которые Стивену удалось в ней пробудить, сильнее, чем ее сопротивление. И вообще, что изменится оттого, если они со Стивеном сейчас займутся любовью? Ведь они уже один раз были близки, так что нет никакой необходимости корчить из себя скромницу. И Ребекка, вздохнув, прильнула к его губам, с жаром отвечая на поцелуй.

Больше они не говорили, не до разговоров им было. К чему слова, когда и без них ясно, что два человека сгорают от желания. Стивен осторожно снял с Ребекки халат, потом ночную рубашку и нежно провел ладонями по ее трепещущему телу. А секунду спустя Ребекка уже лежала на кровати. Наклонившись к ней, он принялся покрывать легкими поцелуями ее грудь, ласкать языком соски, и Ребекка, забыв про все, отдалась наслаждению.

Отступив на шаг, Стивен, не отрывая глаз от прекрасной обнаженной Ребекки, стал раздеваться. Ребекка встретила его восхищенный и жадный взгляд без всякого смущения. Более того, он доставлял ей удовольствие. У Ребекки было такое чувство, будто он взглядом ласкает ее тело.

Раздевшись, Стивен лег рядом с Ребеккой и принялся нежно и умело возбуждать ее. Он исследовал ее тело с непринужденной уверенностью и искусством опытного любовника. И вскоре волна страсти, с которой Ребекка познакомилась совсем недавно, подхватила ее и понесла в неведомые дали, и она, уже не сдерживаясь, стала пылко отвечать на жаркие ласки своего возлюбленного.

Наконец он медленно и нежно вошел в Ребекку, и она со сладостным стоном подалась ему навстречу. Крепко обхватив, она притянула его к себе, уткнулась в его шею и принялась бормотать какие-то невнятные нежные слова, а Стивен вонзался в нее все сильнее и сильнее. И тут Ребекка, сама не зная почему, вдруг вспомнила, как целовалась на палубе с Глэдни. И внезапно вчерашний сон явственно предстал перед ней. О Господи! Да ведь вторым, кто ей приснился, был Глэдни Хэллоран!

Интересно, как бы Джин объяснила этот сон?

И Ребекка, ощущая, как на нее накатывает волна острого до боли наслаждения, успела подумать, что никогда не сможет поговорить с Джин на эту тему. В этот момент тело ее содрогнулось, и, глухо застонав, она, приподнявшись, изо всех сил прильнула к Стивену.

Глэдни и Генри Хокинс дожидались прибытия Лексингтонского трехчасового поезда, больше известного как Луисвиллский экспресс. На нем должны были приехать Ребекка и Стивен Лайтфут. Глэдни с Хоком явились в Лексингтон накануне их приезда, чтобы договориться насчет конюшни для лошадей и гостиницы для себя. От Глэдни не укрылось то, что Хок заказал только два номера – один для себя, другой для Ребекки.

Отметив это, Глэдни, когда они с Хоком приехали на станцию, наконец-то высказал вслух давно возникшее у него подозрение:

– А ведь жокей ваш – не кто иной, как Ребекка. Верно, Хок?