Соната незабудки - Санта Монтефиоре Страница 54

— Марселя? — переспросила Одри.

— Да. Марсель — молодой художник из Франции, который снимает комнату под студию, там, наверху. Он безмерно талантлив.

— Какая замечательная идея — сдавать в аренду комнату! В тебе столько энергии.

— Да, — ответила Сисли и засмеялась. Она провела их в холл. Деревянные полы были накрыты турецкими ковриками, на старом дубовом столе в бронзовых горшках росло огромное количество всевозможных цветов. — Одна из моих слабостей, — сказала она, словно читая мысли Одри. — Я с трудом нахожу средства, чтобы платить цыганам за то, чтобы они скосили траву, но у меня всегда находится лишний фунт, чтобы купить цветы и растения. Они прекрасны, правда?

— Чудесные.

— Пойдемте на кухню чего-нибудь выпьем. На обед у нас большой цыпленок. Надеюсь, он придется вам по вкусу. Панацель скрутил ему голову сегодня утром.

— Как? Убил цыпленка? — спросила Алисия, догоняя ее в холле.

— Ну, надеюсь, что да. В противном случае он бы выпрыгнул из печки и убежал.

— Какое смешное имя, — сказала Леонора.

— Панацель?

— Да.

— У цыган всегда смешные имена, — сказала Сисли, входя в кухню и включая свет. — У Панацеля есть сынишка твоего возраста, — добавила она нахмурившись. — Очень несимпатичный мальчишка.

— Как его зовут? — спросила Леонора, глядя на одну из немецких овчарок.

— Флориен.

— А это имя красивое, — сказала она и улыбнулась.

— Слишком красивое для него, если хотите знать мое мнение.

— Они живут в шатрах, как пишут в книгах? — спросила Алисия, забираясь на один из стульев, что стояли у плиты.

— В фургонах. У них красивые, ярко разукрашенные фургоны и великолепные пегие пони. Только не спрашивайте меня, как они моются. Они выглядят довольно чистыми и, на мое счастье, не пахнут дурно. Сегодня люди приезжают, ставят фургончик на твоей земле и не желают двинуться с места, разбрасывая по округе мусор. Вот те воняют. Очень неприятно! Я позволила Панацелю с семьей остановиться на своей земле, а они за это помогают мне ухаживать за садом…

— И убивать цыплят, — с улыбкой добавила Алисия.

— И убивать цыплят, — повторила Сисли, вынимая из буфета несколько стаканов. Под стать всей обстановке в кухне, все стаканы были разные, а один — с трещинкой.

— Мне противна сама мысль о том, что цыпленка нужно убить, — сморщившись, сказала Леонора, взглядом ища поддержки у матери.

— А я бы хотела посмотреть, как это происходит! — закричала Алисия. — Можно?

— Алисия, не думаю, что это необходимо, — перебила Одри, задаваясь вопросом, откуда у дочери этот странный интерес к смерти.

— Думаю, Панацель будет рад компании. Ты можешь помочь ему подметать листья на лужайке, если есть силы.

Алисия наморщила носик.

— Убийство цыпленка меня слишком утомит. Не думаю, что смогу помочь ему.

Сисли засмеялась и налила в стаканы лимонного сока со льдом.

— Мы познакомимся с цыганами? — спросила Леонора. — Я никогда их не видела.

— Конечно.

— А у Панацеля есть жена? — спросила Одри, наблюдая за собаками, которые, подобно голодным акулам, носились по кухне.

— Да, ее зовут Маша, и она готовит невероятно вкусные фруктовые торты. Я попрошу к чаю несколько кусочков, потому что Марсель их тоже очень любит. — Она сделала паузу и посмотрела вдаль затуманенным взглядом. — Jʼadore les gateaux, mon amour [11], — пробормотала она себе под нос с плохим французским произношением.

— А я всегда считала, что у цыган должна быть куча детей, — сказала Одри, беря предложенный Сисли стакан с холодным лимонным соком.

— У них есть старшая дочь по имени Равена, которая предсказывает судьбу. Она говорит, что унаследовала эту способность от своей бабушки, но они все так говорят, правда? — Сисли откинулась в кресле и сделала глоток.

— А вам она когда-нибудь предсказывала судьбу? — спросила Алисия.

— Да, много раз, и никогда не угадывала. Но я плачу бедняжке, ведь ей же нужно на что-то жить. Она периодически стирает для меня, но боится собак, поэтому я не очень люблю, когда она подолгу находится в доме.

— По-моему, они голодные, — предположила Леонора, поглаживая одну из немецких овчарок, которая уткнулась носом ей в локоть.

— А чем вы их кормите? — спросила Алисия. — Должно быть, они едят много.

— Да. Кстати, почему бы вам, девочки, не помочь мне их накормить? Так вы быстрее научитесь, и это будет одной из ваших обязанностей. Вам тоже нужно учиться зарабатывать деньги, как и цыганам. — Сисли широко улыбнулась племянницам, а у Одри екнуло сердце. Когда Сисли так улыбалась, она становилась потрясающе похожа на Луиса.

Пока близнецы наполняли собачьей едой восемь огромных металлических мисок, Одри рассматривала Сисли. Она была красивее, чем оба ее брата. У нее были голубые глаза, только более раскосые, которые сверкали, как у кошки, длинный и ровный нос, как у Сесила, а рот такой же, как у Луиса, — большой, с чувственными пухлыми губами. Когда в комнату вошел Марсель, Одри впервые задумалась над истинной подоплекой их отношений, потому что уголки губ Сисли изогнулись точно так же, как губы Луиса, когда тот впервые ей улыбнулся.

— Марсель, — воскликнула она, просветлев, — хочу познакомить тебя со своей невесткой, которая приехала из Аргентины.

Марселю было двадцать восемь лет. Кожа оливкового цвета, густые темные волосы с кудряшками… Он говорил с сильным французским акцентом и почти не улыбался. На нем был надет короткий фартук художника с карманом, полным кисточек, что делало его похожим на карикатуру. Не говоря уже о большом крючковатом носе, который позволял ему безошибочно отличать хорошее вино от плохого. Единственное, чего ему не хватало для завершения портрета, так это берета и связки лука.

— Enchanté [12], — сказал он низким сиплым голосом, беря руку Одри и неспешно целуя ее. Затем повернулся к Сисли и взглянул на нее из-под челки: — Mon amour [13], чтобы творить, мне нужно поесть. Топливо в моем теле иссякло, а без него я не могу рисовать. Моя кисть сухая, а воображение просит привала. Когда я буду иметь шанс увидеть, откуда исходит такой вкусный запах?

Алисия хихикнула и указала на собачьи миски. Он нахмурился, запустил руку в волосы и неодобрительно покачал головой.

— Цыпленок будет готов через quinze minutes [14], Марсель. Почему бы тебе не присоединиться к нам и не выпить бокальчик vin? [15]— спросила Сисли, теперь уже почти кружась в танце по кухне.