Грешная женщина - Дениза Иган Страница 55

– Денег полно, но ты увидишь, как быстро они кончаются. Кроме того, я обдумала наше положение. Пока Чикаго нас устраивает, но полагаю, как только ребенок немного подрастет, нам придется двигаться дальше на запад.

Сердце Эми сжалось, желудок перевернулся. Она не хотела двигаться на запад. Тоска по дому, от которой она страдала, приехав в Америку, оказалась ничем по сравнению с этими двумя неделями в Чикаго. Она не просто скучала по Филадельфии: она тосковала по Эдварду, по его крепким, жадным поцелуям, теплым рукам и даже по его занудным нотациям.

– И где же мы будем жить, если не в Чикаго? – спросила Эми, когда Морган свернула тесто в некое подобие буханки и положила на противень, Морган улыбнулась, сверкнув глазами, и принялась за следующую буханку.

– В Сан-Франциско. Только не впадай в панику, дорогая! – сказала она, вскинув голову. – Потому что это совсем не так страшно, как может показаться!

– Но туда нужно плыть на корабле, а ты знаешь, как я ненавижу морские путешествия!

– Знаю, дорогая, – ответила Морган, сочувственно глядя на Эми. – Но только подумай, Эми, нас будет отделять от них целый континент! – Это она произнесла с горечью, и Эмм отметила в голосе подруги нотку печали. – Я читала, что там просто безграничные возможности.

– Какие возможности? – спросила Эми. – Только не говори мне, что ты собираешься стать золотоискательницей.

Морган засмеялась:

– Конечно, нет! Но насколько я поняла, там очень мало женщин…

– Я уже замужем!

– …а мужчины готовить не умеют. Думаю, если мы откроем там ресторан, то разбогатеем очень скоро.

Эми не нравилось самой заниматься домашней работой, хотя она признавала, что Морган в этом преуспела. Никогда в жизни не могла она себе представить, что ее любимая подруга леди Рейнольдс будет выполнять работу прислуги.

И что еще хуже, день родов все приближался, внушая Эми такой жуткий страх, о котором она раньше и не подозревала. Хотя они нашли повитуху, то, что знала о родах Эми, могло уместиться на кончике иглы. Что она будет делать, если ребенок родится так быстро, что повитуха не успеет прийти? А после родов, если, конечно, Эми их переживет, ей придется самой управляться по дому. Морган терпеливо пытается ее этому научить, но Эми ничего не запоминает. Она не хочет. Она хочет домой, к Эдварду.

А Морган? Как она ни старается эти две недели спрятать свои истинные чувства, Эми догадывается, что решительная веселость подруги наигранна. Уже несколько раз она слышала, как Морган плачет ночами, думая, что Эми уже уснула.

– Неужели ты совсем по нему не скучаешь, Мо?

Морган положила на противень вторую буханку и опустилась в кресло, вытирая со лба неподобающий леди пот.

– По кому?

– По Уорду. Я… я скучаю по Эдварду.

Морган прищурилась. В ее глазах мелькнула печаль, и маска хладнокровия на мгновение слетела.

– Удивляюсь, что ты вообще о нем вспоминаешь после всех его жестокостей.

Эми съежилась, вспомнив выдумку, когда-то показавшуюся ей сущим пустяком.

– Вообще-то он не был таким уж плохим мужем.

– Мужчина, который бьет женщину, – рассердилась Морган, – это настоящее чудовище.

– Но… но на самом деле… он меня не бил.

Морган замерла.

– Что это значит – на самом деле?

– Я хотела сказать, что его слова звучали как удары, но если говорить правду, он никогда и пальцем меня не тронул, Мо.

– Господи, Эми, так все это время ты мне врала? И сбежала от мужа только потому, что Эдвард на тебя кричал?

– Я думаю… думала, что за злыми словами обязательно последует жестокость. Ты так считала, а я тебе поверила, потому что была в бешенстве.

Морган с напряженным от гнева лицом тряхнула головой:

– А я-то думала, что спасаю тебя. Хочешь вернуться к нему, Эми? Пожалуйста. Я отлично справлюсь сама.

– И поедешь в Сан-Франциско?

Морган хмуро кивнула:

– Со временем.

– Разве… разве не лучше вернуться к Уорду?

– Нет.

Женщине с ребенком ехать одной на незнакомое побережье, населенное грубыми, неотесанными мужчинами? Полнейшее безрассудство! И рожать ребенка в одиночестве, имея рядом для утешения только повитуху? «О, Морган, какими мы с тобой были дурами, подружка!»

– Тогда я остаюсь. Сан-Франциско – это чудесно, – храбро солгала Эми.

Морган, решила Эми, не будет рожать одна, и обе они больше ни единой недели не будут жить без помощи мужчин. Мужчины обязаны о них заботиться!

«В конце страницы я написала наш адрес. Уорд, пожалуйста, поспешите. Ребенок вот-вот должен родиться.

Ваша покорная слуга Эмилия»

Уорд поднял голову, даже не пытаясь спрятать улыбку Эдвард, хмурясь над пасьянсом, бросил на стол еще одну карту.

– Проклятие, сегодня не сходится ни один пасьянс! Уорд, ты уже покончил со своей чертовой корреспонденцией? Клянусь, ни разу не встречал человека, так поглощенного работой, как ты. И чего я не пошел вместе с Ро в Марблхед? – Эдвард повернулся к Уорду, увидел его лицо и осведомился: – В чем дело? Облапошил на миллион еще одну несчастную душу?

Уорд хмыкнул и покачал головой:

– Нет. Это понравится тебе гораздо больше. Письмо от Эмилии. Она на трех листах умоляет тебя о прощении. И сообщает адрес в Чикаго.

Эдвард вскочил, в два шага пересек комнату и вырвал листки из рук Уорда. Уорд снова сел в кресло, сложил руки на коленях и почувствовал, как напряжение покидает его. В первый раз за три недели он вздохнул спокойно. Конечно, спланировать нужно многое, но несколько минут он просто посидит и порадуется.

– Она все еще любит меня, – хрипло прошептал Эдвард. – Ты читал это, Уорд? Она все еще любит меня, хотя я так запугал ее, что она убежала.

И Морган любит Уорда. Эмилия пишет, что совершенно в этом уверена. Морган бежала от страха.

Уорд взял бумагу и перо и написал Эмилии записку, попросив о короткой тайной встрече. Следующие несколько действий требовали деликатности.

– Позвони, Эд. Я должен послать за Робом. Нам потребуются билеты на поезд до Чикаго, нужно, заказать места в гостинице. А тебе, друг мой, – сказал он, улыбаясь и продолжая писать, – лучше начать собираться. Во время поездки у тебя будет достаточно времени, чтобы подобрать самые лучшие слова и вернуть расположение жены. Хотя, – добавил он, усмехнувшись, – я не вижу в этом необходимости.

Эдвард расплылся в улыбке:

– Есть, есть, капитан! Сейчас, только пошлю записку Ро.