Прости за любовь - Таня Винк Страница 55

Вечером, без пятнадцати девять, он въехал во двор. В окнах квартиры дворничихи свет не горел, во дворе ее тоже не было. Он нажал кнопку звонка – у тети Нины звонок был особенный, он не звонил, а ярко мигал в коридоре, – но никто не открыл. Дима вышел во двор и хотел позвать ее, но тут же сообразил, что это глупо.

Он лихорадочно соображал, что же делать, как вдруг услышал скрип двери и обернулся. Из углового подъезда выскочил кот, за ним еще двое, а потом вышла тетя Нина. Она что-то несла в переднике, надетом поверх драпового пальто.

– Здравствуйте! – сказал Дима.

– Здравствуй, Дима, – довольно внятно произнесла дворничиха.

– Тетя Нина, мне нужна ваша помощь.

Тетя Нина жестом пригласила его следовать за собой. В ее переднике копошились пищащие котята. Она вошла в квартиру и показала рукой на дверь в кухню.

Дима сел на табурет, а дворничиха занялась котятами. Она быстренько устроила их в картонной коробке на куске старого одеяла и подсела к Диме – он уже положил на стол рисунки Насти.

Тетя Нина надела очки и взяла верхний рисунок.

– Нас-тя, – произнесла она, улыбнувшись, вынула из кармана блокнот и карандаш.

«Что нужно?» – написала она.

«Настя была здесь в начале декабря 1988 года. Вы помните?»

Тетя Нина закивала, как болванчик.

«Рисовала тут 4 дня, хорошая девочка».

«Когда вы видели ее в последний раз?»

Тетя Нина склонила голову набок.

«Землетрясение в Армении. В тот день», – написала она и показала на телевизор, стоящий на столе у окна.

И снова принялась писать.

«Я смотрела новости для глухих. – Она отодвинула занавеску и показала пальцем на что-то во дворе, вернулась к блокноту и дописала: – Настя села в машину твоей тещи».

И она медленно произнесла:

– Больше я Насти не видела.

Дима показал на фигурку на рисунке:

– Это вы?

Тетя Нина засмеялась и снова закивала. Потом взяла карандаш.

«Ты будешь продавать квартиру? Тут спрашивают».

– Пока нет.

«Чаю хочешь?»

– Спасибо, мне пора.

Дима попрощался и ушел.

Возвращаясь к машине, он набрал номер дяди Вали. Тот выслушал, не перебивая, а потом сказал:

– Землетрясение в Армении? Оно было седьмого декабря тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. Она сидела в твоем дворе и после этого ее никто не видел?

– Нет, ни дворник, ни Роксолана.

– Что ты намерен делать дальше?

– Не знаю.

– Малыш, меня волнует все это, что-то здесь неправильно. Позвони мне, если еще что узнаешь, хорошо?

Он позвонил Лене. Она была дома.

– Что ж ты заранее не предупредил? Я только приехала с Шатиловки, ужина нет…

– Ничего, я пиццу куплю.

Он купил пиццу, но есть ему не хотелось – он думал только о том, что сказала тетя Нина.

Лена была голодна и сразу набросилась на еду. Дима съел один кусочек и молча наблюдал за женой.

– Я сегодня не обедала, – сказала она с набитым ртом, быстро прожевала, вытерла губы салфеткой и откинулась на спинку дивана. – Я сегодня столько сделала! Ты не представляешь! – В ее глазах сверкала радость. – На завтра практически ничего не осталось, только елку нарядить.

– Хорошо. – Дима провел рукой по столу. – Лена, я хотел поговорить с тобой…

– Давай я пока чай сделаю. – Она хотела встать.

– Потом. Это важный разговор. Это касается исчезновения одного человека.

– Какого человека? – испуганно спросила Лена.

– Насти. Той самой Насти.

– Она что, пропала?

– Да, пропала.

– И что я должна о ней знать? – Лена откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

Дима рассказал о посещении тети Нины и Роксоланы. О письме умолчал. Наступила долгая пауза.

– Скажи, Тамара Николаевна говорила тебе о том, куда повезла Настю?

– Ты что, чокнулся? Дворничиха все наврала! И вообще, милый, я что, должна помнить о том, что было двадцать восемь лет назад?! – Лена вытаращила глаза.

– Тетя Нина помнит.

– Твоя тетя Нина врунья, она еще не такие сплетни по двору пускала, старая дура! – Лена вскочила на ноги и схватила чайник.

– Значит, ты не видела Настю в нашем дворе? Она просидела в нем пять дней.

– Я не смотрю на тех, кто болтается по двору, у меня нет такой привычки. И я видела ее в сарафане, один раз, а ты говоришь о зиме! – Она наполнила чайник водой. – Я бы ее в жизни не узнала! И к маме в машину она не садилась, поверь мне! Вранье все это!

– Но Настю после этого больше никто не видел, – настаивал Дима.

– Моя мама Настю не видела – и точка! Надо же! – Она включила чайник и взмахнула руками. – Столько лет прошло, а старая карга помнит! Да она уже в маразме бьется! Дима, к чему этот разговор? Слушай, – она усмехнулась, – ты вообще понимаешь, о чем спрашиваешь? Ты еще спроси, что у меня было на обед в тот день! – Она дернула плечом и, скорчив обиженное лицо, пошла в ванную.

Лена солгала – она хорошо помнила тот день и то, что у нее было на обед.

Мама позвонила около часу дня и сказала, что ее пациентка, директор магазина обуви, получила дефицитный товар и ждет их у себя. Мама заехала за Леной на работу, и около двух они были в магазине. Они взяли по паре французских туфель и зимние ботинки папе и Диме, а потом зашли в ресторан перекусить. Лена уже доедала свою порцию, телячью отбивную с кровью, когда мама рассказала о жутком землетрясении в Армении. «Представляю, что там творится», – сказала мама. А Лена взяла и представила – у нее всегда было хорошее воображение, – и ее тут же стошнило. Мама повезла ее домой, и только они въехали во двор, как Лена увидела Настю. Она узнала бы ее в любой одежде. Настя сидела на скамейке и рисовала.

– Остановись у подъезда, напротив двери, – сказала Лена.

– Я поставлю машину на площадку.

– Высади меня у подъезда!

Лена выбежала из автомобиля, как только он остановился.

– Тебя опять тошнит? – спросила мама, войдя в квартиру. – Поехали в клинику, может, телятина была несвежая?

Лена взяла маму за руку, подвела к окну и показала пальцем на Настю:

– Это она!

– Кто?

– Настя! Мама, она приехала за Димой. Смотри, у нее живот!

Лена вскрикнула и прижала пальцы к губам.

– А ты не ошиблась?