Прости за любовь - Таня Винк Страница 56

– Нет, не ошиблась! Я буду умирать и ее помнить! Она причинила мне столько страданий! – Она схватила маму за плечи. – Прошу тебя, увези ее отсюда! Как угодно, но увези! Сейчас же! Дима сегодня возвращается из командировки! Мама, пожалуйста! Если он оставит меня, я убью себя!

– Успокойся, я все улажу.

Лена видела, как мама прошла мимо Насти, но вдруг вернулась и заговорила с ней. Потом села рядом, стала какие-то листы рассматривать. Вскоре они встали и пошли к машине. Вечером мама позвонила и сказала, что дала Насте деньги, что та очень обрадовалась и пообещала больше никогда не приезжать.

* * *

«Иди за мной». – Дима услышал голос Насти и оглянулся. Ее нигде не было. «Я тебя не вижу!» – закричал Дима. «Иди за мной!» Он пошел на голос мимо Антонины Денисовны – та смотрела на него и улыбалась. «Чего это она пропустила Настю? – подумал он, взбегая по лестнице на чердак. Низкая чердачная дверь открылась, и тот же голос позвал его к смотровому окну: «Не боишься?» – «Нет», – ответил он и вышел на крышу. Внизу раскинулось спокойное море, светило солнце, но его лучи не слепили глаза. «Полетели к нашей беседке», – сказала Настя. «Я не умею летать». – «Неправда, умеешь, ты просто не веришь в это, ты сейчас ни во что не веришь». – «Ты права, я уже ни во что не верю, а сейчас у меня хотят отнять последнюю надежду на счастье». – «Я пришла, чтобы помочь тебе». – «Разве это возможно?» – «Да. Поверь в то, что мы снова будем вместе, у тебя вырастут крылья, и ты полетишь». – «Любимая, мы будем вместе!» – воскликнул он. Легкий порыв ветра подхватил его и поднял высоко в небо. Он посмотрел на руки и вместо них увидел большие серо-белые крылья. «Настя, я лечу! Где ты?» – «Я здесь». Он увидел ее внизу, она стояла на краю обрыва и с восхищением смотрела на него. Ветер играл ее волосами. «Ты выше чаек!» – воскликнула она. Он взмахнул крыльями и спустился к ней. «Любимая, я так скучал по тебе!» – Он обнял ее. «Видишь, я уже не боюсь, – произнесла она, – это ты научил меня не бояться. Ты помнишь, как мы рассказывали морю о мечтах?» – «Конечно помню». Она коснулась ладонью его щеки, и он почувствовал тепло. «Ты веришь в то, что они сбудутся?» – спросила она. «Да, верю!» – «Верь в это всем сердцем, и мы снова будем вместе», – сказала она и стала вдруг отдаляться от него. «Настя, куда ты?! Вернись!»

– Вернись! – услышал он свой голос и открыл глаза.

За окном серело унылое утро, предпоследнее утро уходящего года, но ему оно казалось самым светлым и радостным – впервые за много лет он увидел во сне лицо Насти! Счастье какое! Может, это вещий сон? Но он сразу отогнал эту мысль, посмотрел на часы и быстро встал с кровати.

Киев стоял в пробках, и Дима целых срок минут добирался до торгового центра.

Он купил настоящую елку, елочные игрушки, шелковый халат и большую мягкую игрушку – Карлсона.

Дядя Валя уже сидел в палате. Кати не было, она ушла на какие-то уколы.

– О, да это я! – Он выхватил Карлсона из рук Димы. – Красавец мужчина в самом расцвете сил! – воскликнул дядя Валя. – Это мне?

– А кому же?

– Спасибо! – Дядя Валя посадил Карлсона на подоконник и погрозил пальцем у его носа. – Смотри, не улетай! – И он принялся распаковывать елку. – Хорошо, что маленькая, а то я боюсь лазить на стулья. – Елка была ему до пупа. – Сам я тут не справлюсь.

Дядя Валя уже смотался за сторожем, и оба пыхтели, засовывая ствол елочки в подобие маленькой безносой ракеты на трех ножках, устремившейся в потолок, а Кати еще не было. Дима нетерпеливо ходил по палате.

Дверь отворилась, и вошла Катя.

– Ой, красота какая! – воскликнула она. – А запах какой! Боже мой, елки только в детстве так пахнут!

– С наступающим Новым годом, Катюша. – Дима протянул ей пакет с халатом.

– Ой, спасибо… – Она вынула халат, и ее лицо расплылось в улыбке. – У меня такого красивого еще не было.

Дима краешком глаза посмотрел на часы.

– Вы уходите? – встревожилась Катя. – Так быстро?

– Да, я должен ехать в Харьков.

– Обязательно позвони мне, как приедешь, слышишь? – сказал дядя Валя, не отрываясь от кропотливой работы.

– Не волнуйся, позвоню. Катя, а ты поедешь домой на Новый год?

– Да, завтра поеду, Богдан Евгеньич разрешил.

– Это правильно, Новый год надо встречать с любимыми и родными. Будь осторожна.

– Я уже второго числа вернусь. Подождите! – Катя бросилась к тумбочке и извлекла оттуда пакет. – Это вам… У вас таких нет, у вас вообще нет ничего вязаного…

В пакете были вязаные носки.

Дима еще раз поздравил всех с наступающим праздником и уехал. Он ехал и думал о том, что у него действительно нет ничего вязаного. Что очень давно у него были вязаные носки, и свитера, и шарфики – да чего только не вязали его бабушки! Он все это любил, но Лена как-то незаметно куда-то подевала вязаные вещи, и с их пропажей из дома ушло что-то теплое, бесценное. Ушли неповторимый уют, тепло.

А сейчас вернулись.

Предновогодний вечер был настолько теплым, что Дима гулял по двору в тонком свитере. Он обошел дом, сад и на каждом шагу удивлялся, как это Лена все успела – за восемь месяцев дом построила и привела в порядок весь участок! Для этого нужно года полтора, не меньше.

Он окинул взглядом результаты своего труда – елку перед домом, он наряжал ее целых два часа. У ворот посигналили. Это был Яровой. Дима открыл ворота и показал, куда поставить машину.

Рядом с Юрой сидела Таня Калашник. Юра припарковался, и они вышли из машины, за ними выскочил Давинчи.

– Привет! – Яровой обнял Диму. – Хорошо здесь! Надо же! – Он осмотрелся. – Ленка сотворила чудо!

Радостно поскуливая, Давинчи бросился к Диме, обнюхал его и побежал к дому. Там, на пороге, стояла Лена.

В кармане Димы зазвонил телефон.

– Мы уже подъезжаем, – сказал Гриша.

– Я вас встречу.

Сразу за Савченко приехали Андруховичи.

– Поразительно, – сказал Илья. – Гриша, это ты проектировал?

– Я, – ответил Савченко.

– А чего голос ворчливый? Чем ты недоволен?

– Да я хотел дом немного подвинуть. Лена еще пожалеет об этом.

– Да ни о чем я не пожалею, – возразила Лена.

– А че? Он нормально стоит, – сказал Яровой.

– Нет, не нормально. Терраса мало освещается.

– Хм… Так надо было подвинуть… – Яровой пожал плечами.

– Лена не разрешила.

– Лена, а почему ты не разрешила? – спросил Яровой.

– Почему? Гриша хотел уничтожить бабушкину клумбу.