Проклятая любовь лорда Байрона. Леди Каролина Лэм - Наталья Павлищева Страница 58

Глядя вслед Аннабелле, Каро покачала головой: еще одна жертва, причем самая безобидная, а потому пострадавшая больше других…

Аннабелла почти выбежала из Мельбурн-Хаус, просто кипя от негодования. Какое дело этой драной кошке до их с мужем дел?!

Не желая даже себе признаваться, что Каролина во всем права, Аннабелла дома схватилась за перо. Пусть кто угодно болтает что угодно, она любит своего Джорджа и верит ему! Байрону полетело нежное, полное любви и ласки письмо, трогательное, полное описания простых домашних забот и того, как ведет себя ребенок в ее чреве. Изумленный Байрон ответил таким же письмом — ласковым и заботливым.

Но обоих хватило ненадолго, через пару дней мучений Аннабелла сумела разыскать среди бумаг мужа подтверждение слов Каролины — одно из писем той самой актрисульки Сьюзен. Байрон и впрямь воспользовался своим положением в Совете управляющих и закрутил недолгий роман с актрисой, что было вполне обычным делом. Обычным для Байрона и для Друри Лейн, но никак не для Аннабеллы. Захлестнула обида, Байрон постоянно пропадал вечерами с друзьями, откровенно напиваясь, сорил деньгами, объясняя это привычкой, но выговаривал ей за неспособность Милбэнков помочь финансово. В ответ на предложение родителей Аннабеллы предоставить им Сихэм, а самим уехать в другое поместье, только хохотал, заявляя, что лучше, чем заживо похоронить его в чертовом Сихэме, они не могли придумать! Всю досаду он без малейшего стеснения вымещал на жене, не смущаясь даже ее положением.

И вот теперь любовная связь с актрисой… Аннабелла понимала, что должна была давно озаботиться постоянным отсутствием мужа по вечерам и поздними, практически под утро, возвращениями. Но она уже знала, что с пьяным Байроном разговаривать вообще не стоит, он начнет кричать, примется оскорблять и проклинать. Это было неимоверно обидно, и Аннабелла не находила другого выхода, кроме как ложиться спать пораньше и не прислушиваться к тому, как поздно и в каком состоянии вернулся супруг.

Привыкшая к экономной жизни в Сихэме, к уважительному отношению родителей друг к другу, к спокойному тону разговоров, Аннабелла страдала от нервных срывов мужа, от его грубости, криков и оскорблений.

Тому, что супруги категорически не умеют договариваться и Байрон то и дело срывается на беременную жену, удивлялись все, знавшие поэта. Обычно женщинам удавалось легко управлять Байроном, даже самым неумным и недалеким. Всем, кроме Аннабеллы. Он вел себя точно капризный ребенок, который топает ногами и с криком проливает слезы, но, выплакавшись, тут же ластится после того, как вспышка гнева прошла.

Спокойная и выдержанная Аннабелла, относившаяся к общению между людьми ответственно, а потому не допускавшая сама никаких вспышек гнева и не понимавшая чужих, напротив, старалась быть как можно сдержанней, видимо полагая, что этим успокоит и своего сумасшедшего мужа. Она не отвечала ни на какие крики и оскорбления, не швыряла об пол посуду или дорогие вещицы, она вообще не реагировала на вспышки гнева Джорджа и этим только подливала масло в огонь, поскольку выглядела живым укором капризному мужу.

Но Аннабелла не понимала, как можно произносить оскорбительные слова и не отвечать за них, как вообще можно оскорблять тех, кого любишь. А ведь она отзывалась на любое ласковое слово Байрона, радовалась любому его приветливому взгляду. Но когда муж ее оскорблял, она обижалась, вместо того чтобы, как Августа, свести все к шутке или, как Каролина, закатить ответную истерику. Строгое спокойствие супруги приводило Байрона в бешенство, он напивался, оскорблял еще сильней, чувствовал себя виноватым и снова оскорблял.

Отвратительным было не только то, что он пьянствовал с приятелями, изменял жене с актрисами и транжирил последние деньги, но и то, что, напившись, Байрон поступал совсем подло — принимался рассказывать о своей семейной жизни, выдавая совсем уж интимные подробности и унижая жену заочно перед своими собутыльниками.

Срабатывал закон лестницы: чтобы казаться выше кого-то, необязательно подниматься на ступеньку выше его, достаточно этого «кого-то» опустить на ступеньку ниже. Не в силах соответствовать спокойной супруге, Байрон просто низводил ее в собственных глазах и в глазах приятелей. Будь на месте Аннабеллы Августа, она сумела бы удержать Байрона и от постоянных отлучек, и от выпивки, и от скандалов, отвлекая его. Аннабелла так не могла, она пыталась воспитывать, причем худшим для Байрона способом — собственным примером, который тот воспринимал только как укор.

Для честолюбивого поэта наступил самый тяжелый год его жизни. Прошли времена «Чайльд Гарольда» и «Дон Жуана», «Корсара» Лондон воспринял не так, как ему хотелось бы, хотя и с восторгом, как и «Абидосскую невесту», «Еврейские песни» и вовсе многих разочаровали. Байрон уже больше не был властителем дум в лондонских салонах, но хуже всего, что никак не решались финансовые вопросы. В доме ночевал судебный пристав, продана мебель из Ньюстеда, начали распродавать дорогие книги, а само имение ушло с торгов всего лишь за девяносто пять тысяч, которые уже никак не могли спасти погрязшего в долгах поэта.

Свое дурное настроение Байрон вымещал на жене, совершенно не заботясь, каково Аннабелле. Он требовал, чтобы супруга не придавала значения произнесенным в пьяном виде или в состоянии раздражения словам, не слушала их, в то время как его самого могло вывести из себя любое неловко сказанное или не с той интонацией произнесенное слово.

Обнаружив свидетельство связи Байрона с актрисой, Аннабелла с удивлением почувствовала не только боль и обиду, но и некоторое… злорадное удовлетворение — Байрон изменял не только ей, но и своей драгоценной Августе! Она снова взялась за перо, но теперь уже писала не ласковое и приветливое письмо, а насмешливое, высмеивая мужа за его готовность даже зажигать свечи в театре, только бы быть принятым актрисами.

Обстановка в доме настолько накалилась, что ближе к родам Аннабелла была вынуждена вызвать в Лондон Августу, она просто боялась за себя и будущего ребенка. Приступы гнева у Байрона становились все ужасней, в пьяном виде он похвалялся своими победами с актрисами театра, подробно рассказывая, как и с кем изменял жене. Но хуже всего стало, когда Байрон стал проклинать Аннабеллу и будущего ребенка, крича, что если мать и дитя подохнут во время родов, то он будет только счастлив, а если ребенок выживет, то проклянет это отродье.

Теперь в ужас пришла и Августа. Им удавалось скрывать приступы безумного гнева Байрона от чужих глаз, но так долго продолжаться не могло.

Аннабелла, и без того перепуганная предстоящими родами, была едва жива. Почувствовав начало схваток, она позвала Августу.

— Августа, я понимаю, какие отношения связывают вас с Джорджем, — она сделала останавливающий жест, — не перебивай, я должна договорить. Бог вам судья, это ваш грех. Сейчас прошу только об одном. Мой муж так ненавидит меня, что будет рад, если я не выживу. Обещай забрать ребенка себе и вырастить вместе со своими детьми. Байрон написал завещание в твою пользу и пользу твоих детей, я не была против, обещай, что воспитаешь моего ребенка, если я погибну.