Любимый плут - Дина Джеймс Страница 58

Лорд Монтегю не сводил глаз с огня в камине. Злость, чувство вины, досада боролись внутри него. В настоящее время чувство вины побеждало. Он пролежал в постели как можно дольше, притворяясь, что ушиб, полученный в «Лордс Дрим», оказался серьезнее, чем предполагали вначале. Его камердинер не впускал к нему сына, а еду ему приносили в постель.

– Отец!

Теренс страдальчески вздохнул.

– Не приставай ко мне, – сварливо потребовал он. – У меня все еще синяк на челюсти. Два моих зуба, определенно, пропали. Ты для меня просто наказание, Джордж.

– Отец, что гувернантка моих сестер делает в этом заведении?

Лорд Монтегю скрестил ноги и вжался глубже в кресло.

– Я полагаю, что она там делает то, чем ей давно хотелось заниматься. Моя жена, твоя мачеха, была вынуждена уволить ее.

– За что?

– За неподобающее поведение, – огрызнулся лорд Монтегю. – И очевидно, что заслуженно. Ты же видишь, как она кончила? Мне осталось только надеяться, что на твоих дорогих сестер не повлияли пагубно ее аморальные…

– Отец, она не хотела оставаться там, – напомнил ему Джордж.

Лорд Монтегю встряхнул головой.

– Она умоляла тебя помочь, она пыталась сбежать оттуда.

– Ну, она, без сомнения, поняла, что эта работа оказалась не совсем такой, как она ожидала, – слабо улыбнулся Монтегю. – Видишь ли, леди Гермиона прекрасно ведет заведение.

– Она ведет бордель, – решительно возразил ему сын. – Она заполняет его ужасными, мерзкими женщинами, гадкими, невежественными и, без сомнения, с дурными болезнями.

– Джордж! Давай не будем говорить об этом.

– Значит, у тебя нет намерений что-то сделать для этой бедной девушки?

Лорд Монтегю съежился в кресле.

– Это меня не касается. Она мне – никто. И тебе тоже.

– Отец, я вернусь в «Лордс Дрим» и выясню, что можно сделать для этой бедняжки.

В страхе от того, что Джордж может раскрыть его тайну, лорд Монтегю вскочил на ноги:

– Ты этого не сделаешь! Я категорически запрещаю тебе это!

– Как ее зовут? – стал допытываться Джордж.

– Я не помню. Не можешь же ты вернуться туда и потребовать эту девушку.

– Несомненно, могу, – улыбнулся Джордж. – В конце концов, а что там делают другие мужчины?

С этими словами он повернулся и пошел к двери.

– Джордж! Я настоятельно требую, чтобы ноги твоей больше не было в этом заведении!

Но дверь уже захлопнулась за сыном и наследником Монтегю.

– Пожертвование, леди Гермиона, за слово молитвы о вашей душе и за слово предостережения.

– Динсмор, ты проповедник не больше, чем я. Почему я должна давать тебе пенни на твои делишки?

Выражение лица Динсмора осталось елейным.

– Потому что у меня есть свои источники, дорогая моя.

– Сообщения с небес, – насмешливо сказала Гермиона.

– Аминь, – ответил он в тон ей. – Например, в данном случае, одна маленькая, очень маленькая птичка сообщила мне, что у вашего недавнего приобретения есть сестра, которая уже дважды обращалась в полицию.

– Она этим мало чего добьется.

– Дураки рвутся туда, куда опасаются заглядывать и ангелы.

– Объяснитесь.

Священник протянул ей бледную ладонь. Леди Гермиона открыла письменный стол и достала оттуда коробочку. Повернув ее так, чтобы Динсмор не мог заглянуть внутрь, она вытащила оттуда фунтовую банкноту и вложила ему в ладонь. Тот не шевельнулся.

– Рвач! – она добавила еще четыре.

– Имя лорда Теренса Монтегю не однажды упоминалось в рапортах Ревилла. Инспектор не дурак. Слово предостережения может сослужить вам хорошую службу, леди Гермиона. Хорошо бы вам передать его достойному барону.

– Это не подойдет, – вяло запротестовал Джоко.

– Конечно, подойдет, мой дорогой мальчик, – ответила Эйвори, похлопав его по плечу.

– О Боже, не могу же я…

– По-моему, это пальто будет смотреться на нем великолепно, – продавец отдела мужской одежды в «Хародсе» подал ему прекрасное пальто из черной шерсти.

Джоко в страхе попятился от него, оказавшись вплотную у примерочного зеркала в полный человеческий рост.

– Замечательно, – Эйвори подтвердила свое согласие кивком.

– В самом деле, мадам, это пальто новейшего стиля, сшитое по лучшим выкройкам. Обратите внимание на примечательную особенность – шалевый воротник.

– Оно стоит чертову уйму денег, – снова запротестовал Джоко.

– Чепуха, – заявила Эйвори. – Если вы хотите хорошо выглядеть, молодой человек, вы должны быть соответственно одеты.

Джоко поднял руку и поскреб голову. Она шла кругом – не от наполовину заживших ранений, а от взбудораженных нервов. Ему было не по себе в лучшем универмаге Лондона. Он боялся, что никогда не расплатится за все это.

– Просуньте, пожалуйста, руки в рукава, – обратился к нему продавец, заходя со спины и подавая ему пальто.

– У меня повреждена рука, – сказал Джоко.

– Которая?

– Э-ээ… левая.

– Тогда мы наденем рукав сначала на нее. Никакие придуманные им отговорки не могли их остановить. Продавец мужской одежды решительно облачил его в новомодное пальто черной шерсти и прекрасные кожаные мужские туфли. Когда он тщательно водрузил на светлые кудри Джоко шелковый черный цилиндр, молодой человек жалобно простонал:

– Нет!..

Но Эйвори Шайрс зааплодировала:

– Великолепно. Выбросите это старье.

– Да, мэм.

Она подставила Джоко локоть:

– Теперь, – сказала она, – ты выглядишь настоящим модным джентльменом. В таком виде тебя с восторгом примут везде – в самых лучших домах, в парламенте, даже на приеме у королевы – и, как это ни печально, в «Лордс Дрим».

– Я выгляжу полным идиотом, – подытожил ее подопечный.

Мария не глядя поставила чашку на блюдце.

– Ненавижу ожидание, – сказала она.

Герцогиня, чьи лохмотья были прикрыты длинной накидкой Марии, улыбнулась своей обычной холодной улыбкой.

– Бывают вещи и похуже.

Мария пыталась скрыть свое разочарование и досаду. К тому же у нее болела голова и ее слегка подташнивало. Миссис Шайрс повела Джоко в «Хародс», а они сидели у окна в небольшом кафе при магазине, пили чай и глядели на транспорт, проезжающий по Бромптом Роуд.