Ложь во имя любви - Джоанна Лэнгтон Страница 6

Может, женщина уже тогда догадалась, что ее финансовое положение теперь будет зависеть от него? Может, поэтому она попыталась при помощи несложного маскарада убедить его в том, что ей можно доверять? Но она зря надеялась на то, что он примет все ее смехотворные ухищрения за чистую монету. Насколько он знал Георгоса, тот был истинным ценителем красивых женщин и не взглянул бы второй раз в сторону особы с простенькой прической, в неприглядных очках и в безвкусной одежде.

Но может, эта Александра просто немного глуповата? Ведь не стала бы умная женщина звонить в греческое представительство, пытаясь удостовериться в его присутствии в Лос-Анджелесе? Эта попытка получить сведения о нем была настолько же наивна и нелепа, как и весь ее маскарад, ведь, само собой разумеется, что ни один посольский работник даже самого низшего ранга не станет предоставлять информацию о частном визите такого известного лица, как он. Однако немного странно, что она не узнала его по их общим с братом фотографиям, которые, как он помнил, имелись в избытке на яхте брата. Или она просто тянет время?

Костос надеялся, что завершит это дело к концу дня, так как не стоило испытывать терпение отца, и так основательно подорванное. Квалифицированный персонал по уходу за ребенком – гувернантки, детские медсестры и врач – уже был готов приступить к работе. Может, прибытие долгожданного внука отвлечет главу династии на какое-то время от другой проблемы, которая непосредственно касалась Костоса. После смерти старшего сына Никифорос Сикельянос хотел видеть своего единственного наследника женатым и окруженным детьми.

Костосу уже исполнилось тридцать, но он не спешил обзаводиться семьей, да и отец его до сих пор не торопил. Никифоросу Сикельяносу казалось, что неспособность его старшего сына создать крепкую семью была вызвана тем, что, заботясь о продолжении рода, родители вынудили его жениться слишком рано, когда он еще не был готов выбрать себе достойную избранницу. Поэтому он давал младшему сыну время подумать. Но теперь, со смертью Георгоса, приоритеты изменились, и глава семьи хотел быть уверен, что ему есть кому передать свое многомиллионное дело. Семье нужен был наследник мужского пола.

Ну, если отец так уж этого хочет, пусть он сам и выберет ему невесту, потому что у него самого не было никакого желания заниматься этим. За последние два года во время массовых праздников перед глазами Костоса прошли вереницы самых прекрасных девушек из самых достойных семейств, своей многочисленностью отбив у него охоту встречаться с кем бы то ни было. Вся родня надеялась, что его сердце не останется холодным и ответит взаимностью одной из красавиц. Но мысль о том, что каждая из этих прелестных девушек только и мечтает стать его женой и использует все возможные женские уловки, чтобы заполучить его в свою постель, сделала его предвзятым и слишком разборчивым.

Кроме того, Костос больше не верил в любовь. Вот Георгос – тот влюблялся каждую неделю, а его младший брат всего лишь раз позволил себе открыть свое сердце, и то этот опыт оказался весьма печальным. Любовь делает человека слабым и уязвимым, и у Костоса не было никакого желания становиться очередной жертвой несчастной любви.

После визита незваных гостей Алекс долго сидела за столом в полном оцепенении. Очнувшись, она усилием воли подавила рыдание. Алекс не имела права пролить хоть одну слезинку – не могла позволить себе такую роскошь. Она должна сейчас быть сильной. Возможно, она и даст еще волю слезам, но потом. Когда все будет позади.

Алекс пошла к юристу в надежде получить квалифицированный совет о том, как вести себя дальше с этим непредсказуемым господином. Подробно описав сложившуюся ситуацию, не называя при этом имен, она попыталась выяснить, какие права на ребенка она имеет.

– Послушайте, мисс Вилсон, дела об опекунстве обычно превращаются в нескончаемую тяжбу и изматывают эмоционально обе стороны, не говоря уже о ребенке, для которого они просто губительны, – сразу же предупредил ее привлекательный мужчина в темном костюме. – Дядя – достаточно близкий родственник, который может предъявить свои права на ребенка, – продолжал он. – Кроме того, комитет по усыновлению обязательно примет во внимание возможное наследство мальчика, в то время как вы не обладаете независимыми финансовыми источниками.

Никогда не задумываясь об этом до сих пор, Алекс нахмурилась, но все же продолжала гнуть свою линию.

– А если я обращусь в суд по делам опеки, мотивируя это необходимостью защиты интересов Патрика?

Брови юриста удивленно поднялись:

– У вас есть какие-то подозрения, что жизни ребенка угрожает опасность?

– Нет, у меня нет никаких определенных подозрений, но этот человек мне вовсе не нравится, он действует как… – начала она, пытаясь вызвать сочувствие, но чиновник прервал ее на полуслове.

– Конечно, социальные службы могут вмешаться, чтобы гарантировать безопасность мальчика, но по информации, которую вы мне предоставили, я могу сделать вывод, что в этом вряд ли есть какая-то необходимость. – Он доверительно наклонился к ней и мягко сказал: – Вам также следует знать, что в нашем штате принят закон, согласно которому отец внебрачного ребенка имеет одинаковые права с матерью. Поэтому родственники отца имеют право возбудить ответный иск в суде.

Какое-то время помолчав и оценивающе оглядев Алекс, мужчина подвел итог:

– Кроме того, у меня сложилось впечатление, что вам не следует брать такую ответственность на свои плечи.

– Каковы у меня шансы выиграть процесс? – Алекс не хотела сдаваться.

– Не питайте слишком больших надежд. Как я уже говорил, ваши шансы получить то, чего вы хотите, очень малы.

Опечаленная результатом консультации, Алекс шла домой с невеселой мыслью, что все вокруг сговорились против нее. Усилием воли она прогнала уныние. Не время впадать в хандру, нужно что-то делать. Алекс не хотелось верить, что она оказалась в безнадежной ситуации.

По дороге домой она зашла в университетскую библиотеку и порылась в пыльных подшивках старых газет, пытаясь найти хоть какую-то информацию об этом семействе, кичившемся своей значительностью. Ей повезло, и в каком-то прошлогоднем выпуске «Дейли Трибьюн» она нашла разворот, посвященный открытию семейством Сикельяносов нового нефтеперерабатывающего завода в Луизиане. Она просмотрела заметку о состоянии здоровья старейшины династии – Никифороса Сикельяноса, встретила упоминание о стремительном взлете его карьеры в начале века – от простого банковского служащего до нефтяного короля. Там же она нашла всевозможные сплетни о личной жизни его старшего сына Георгоса, а также фотографию его последней жены, ослепительно красивой брюнетки, по виду намного младше своего мужа.

Однако больше всего ее внимание привлекла небольшая фотография младшего сына магната – Костоса, смотрящего на нее с портрета с тем же высокомерием, что и вчера. По словам репортера, он был известен в финансовом мире своей деловой хваткой и проницательностью.

Узнав таким образом, что этот человек и впрямь тот, за кого себя выдает, Алекс попыталась еще раз трезво взглянуть на факты. Может, она зря так настроена против него? Конечно, для нее было сильным ударом обнаружить у себя в гостиной возникшую неизвестно откуда влиятельную особу, предъявляющую к ней необоснованные претензии, причем именно в тот момент, когда она была буквально раздавлена известием из Швейцарии. Но нужно отдать должное профессионализму ее юридического консультанта. Он, несомненно, прав. Она не должна ставить свои интересы выше интересов мальчика.