Ветер с севера - Анна Аникина Страница 6

И обухом по голове новость, что Лёля беременна. В Кате боролись разные чувства. Она вообще-то давно догадалась. Но стеснялась спросить. Под новый год, глядя на свою приёмную мать, подумала, что действительно хочет младшего брата. И будет любить его изо всех своих сил. И он будет любить её. Просто потому, что она его сестра. Так же просто и без условий её любил папа. И, кажется, Лёля.

Катя ещё немного сомневалась в этом. До момента, когда она попала в больницу. Тогда впервые, борясь с болью, чувствуя только тёплую Лёлину ладонь и слыша только её шёпот, она назвала мачеху мамой. Само получилось.

Они с друзьями в тот год чего только не творили. И с гаражей в сугроб прыгали. Хорошо, что родители так и не узнали. И на выставку импрессионистов в Пушкинский музей ходили. Они тогда ещё с Венькой поспорили про Ван Гога. И в Лазертаге на Катином дне рождения стреляли.

Летняя двухнедельная поездка к маме была уже совсем другой. Вера, наконец, была беременна. Катя смотрела на мать немного отстраненно. Жалея её. Вера тянулась к дочери. Обнимала, как никогда нежно.

Только Катя Кузьмина знала, её дом и семья совсем не на берегу этого чужого моря.

10.

На выпускном Ветров напился. В хлам. И в таком состоянии участвовал в ежегодной традиционной забаве выпускников. Наряжал в тельняшку памятник Крузенштерну и натирал ему до блеска нос. Бодровский держал лестницу. По всем окрестным переулкам стояли на шухере новоиспеченые лейтенанты.

На выпуск почти ко всем приехали родные. Пришли жены или девушки. Ветров-старший с женой приехать не смогли. Бабушка уже старенькая, самолёт ей не потянуть, а для проезда поездом теперь нужна была виза и загранпаспорт. Варвара жила своей жизнью где-то под Тулой. Так что искать в толпе взглядом лейтенанту Ветрову было некого.

После торжественного марша, когда они всем курсом прокричали "Вот и всё!" и подбросили в небо монетки, его тепло обняла Юркина мама. И заплакала. Понять её было можно. Её мажористый сын неожиданно вслед за другом выбрал Северный флот, где был сейчас большой дефицит специалистов по минно-тральному делу и противолодочному вооружению. Хотя Ветров честно предупреждал, Североморск и морские базы на берегу Баренцева моря — это не Набережная Лейтенанта Шмидта в Санкт-Петербурге.

— Мальчики мои, мальчики, — ерошила их волосы тётя Валя Бодровская. Они то с мужем, прежде чем вернуться в Питер в штаб флота, успели послужить в Севастополе. И что такое "мужчины в походе", Юркина мама знала на собственном опыте.

Через месяц, отгуляв отпуск на Черноморском побережье Краснодарского края, выпив там не один десяток литров местного бодяжного вина, наевшись до отвала фруктов и перепробовав всех доступных девиц, а заодно поучаствовав в нескольких потасовках между местными и отдыхающими, лейтенанты Бодровский и Ветров прибыли для дальнейшего прохождения службы для начала в аэропорт города Мурманска.

Уже там девочки на контроле хохотнули над их вполне летним прикидом. А на КПП в Североморске дежурный капитан-лейтенант, окинув взглядом двух лейтенеантов в рубашках с коротким рукавом и проштамповав им пропуска, отвёл в сторону. — Мужики, вы откуда к нам? — Училище Фрунзе. — Ясно. Обмундир зимний получили? — Так август же только, — не понял Бодровский. А Ветров припомнил, как на первое сентября ветер с Баренцева моря мог принести и мокрый снег. — Мы сначала расквартируемся. Потом к тыловикам.

В штаб зашли уже не так смело. Ветров последний раз был здесь десять лет назад. Когда их с братом в Нахимовское отправляли. Впрочем, в штабе мало что изменилось. Разве что портрет верховного главнокомандующего. Непременно в морской форме.

Дежурный посмотрел назначения, направил в канцелярию. Там навыписывали разных бумажек. На денежное довольствие, на расквартирование, на склад. Собрались уходить. — Лейтенант! — окликнул его дежурный мичман в годах, — Вы же Ветров? — Так точно. Я. — А инициалы? — Веди, Аз *. Вадим Андреевич. — Брат Виктора что ли? — Точно. — И сын Андрея и Ксюши. — Вы их знали? — Знал, сынок. Рад, что ты вернулся. У Ветрова снова перехватило горло.

Осталось по всей форме представиться начальству. Перед кабинетом с надписью "Контр-адмирал Склодовский В. М." помедлили. — Смотри, Ветер, фамилия какая. Нормальный мужик? — Нашёл, у кого спросить. Мне одиннадцать лет было.

____________

* на флоте все буквы аббривиатур и сокращения произносятся не именами, а буквами славянского алфавита.

11.

Казалось, что Лёля задалась целью — маленький Игорек не должен никак мешать Кате и ни в чем её ограничивать. Катю ни разу не напрягали на тему младшего брата. Ни разу не ущемили в её желаниях. Сидеть с братом, развлекать его, кормить и менять подгузники, возить в коляске и укачивать перед сном — всем этим она занималась исключительно добровольно. С восторгом.

У неё одной получалось уложить его спать второй раз днем минут за пять-десять. — Не знаю, как ты это делаешь, — Лёля удивлялась. У меня он бы минут сорок возился. Катя пожимала плечами. — Ну, мы ж с ним родные. И потом, у меня без вариантов. Я ему так и говорю: "Спи, давай."

Катя здорово выросла за седьмой класс и стала выше Лёли на пол головы. Примерно одного роста со своей мамой. У Веры родилась девочка. Назвали Викторией. Свою сестру Катя ещё ни разу вживую не видела. Мама не звала. Катя не спрашивала.

Учёба давалась Кузьминой играючи. И если в шестом классе кто-то ещё думал, что ей помогает классная, а по совместительству мачеха, то когда Лёля ушла в декрет, никому в голову не приходило попрекнуть Катерину успехами.

Она по-прежнему рисовала. Плаванье бросила. Зато занялась испанским, а потом и итальянским. Пример Киры Ратт был уж больно ярким. Та свободно говорила на пяти языках. И понимала ещё столько же. Именно Кира учила Катю наносить макияж. — Это, конечно, вообще не педагогично. Наверное. И Лёлик меня убьёт. Не знаю. Это не точно. Но лучше я тебя научу. Чем ты будешь учиться на своих ошибках, — приговаривала она, раскладывая перед Катей кисточки и косметику.

На неё стали загдядываться мальчики постарше.

Школьных приятелей — Димку и Веню, она за потенциальных кавалеров и не держала. Венька был влюблен в бывшую школьную "королеву" Тасю Теплицкую ещё со второго класса. Теперь же вполне открыто носил её школьный рюкзак и ходил с ней в кино. Тася счастливо улыбалась и была готова терпеть Венькины лекции по истории. Рассказывал он обо всём, что ему попадалось на глаза. Вдохновенно и в лицах.

А Димка был "свой пацан". Они играли вместе в баскетбол. Катя догнала его в росте. Могли слопать одно яблоко на двоих. Но когда летом после восьмого класса Димка сказал, что влюбился, Катя притихла. Ей то казалось, что если уж Горгошидзе влюбится, то непременно в неё. И тут такой "финт ушами", как говорил отец Лёли, дед Вова. — Лель, представляешь, Димка влюбился, — проговорилась Катя мачехе. — Ты расстроена? — Ну, не так чтобы очень. Мне вообще-то Илья Сергеевич нравится, — лукаво улыбнулась Катя. — Ох, бедный! Доведете вы его до раннего инфаркта, — посочувствовала Лёля своему бывшему ученику, а нынче Катиному учителю математики Илье Власенко, — Ты ж говорила, адмирала тебе подавай. — Так где ж его взять то? Моря у нас нет. А в Североморск ты меня так и не отвезла ни разу. — Катюш, поедем. Обязательно. — И на корабль? — Ну, моряков там и на берегу полно, — засмеялась Лёля. — Они старые. В вот на настоящий корабль мне дед обещал. — Какая ж ты у меня, — Лёля обняла Катерину. — Какая? — Романтичная, нежная, умная, добрая, ранимая, упрямая…, - перечисляла Лёля, — Вроде и взрослая. А вроде ещё совсем маленькая.