Дешевый роман - Вячеслав Прах Страница 6

Вся моя жизнь пролетела перед глазами, ком подступил к горлу, в нем же и застрял. Я не мог выдавить из себя слово. Щеки горели. Глаза наливались слезами. Руки охватывало пламя ярости. Я готов был его убить без промедления. И если бы в руке моей был нож, я всадил бы его прямо в горло. Разочарование, обида и страх. Я пытался что-то сказать, но у меня это не получалось. Эта рукопись – это все для меня.

– Да, я вижу, ты ее и вправду любишь, свою работу.

Он спрятал зажигалку, подошел и толкнул в грудь, прикладывая мои листы к солнечному сплетению. Надавил.

– Ты узнал свое мнение об этой работе, а теперь уходи. И никому не позволяй очернять ее критикой. Ты меня понял?

– Понял.

Он ослабил хватку.

– Пошел вон.

* * *

Я наполняюсь ежеминутно неизвестной мне силой, энергией, такое чувство, что через меня проходят все мои герои, я ощущаю их вибрации, они пользуются моей кожей, чтобы зачитать свою историю, моими губами, они хотят быть услышанными, понятыми, им хочется иметь собственный вес. Моими словами они строят предложения, медленно перетекающие в главы, они знают все обо мне – а я о них ничего, они знают места, в которые следует меня отвести, чтобы я увидел, услышал и рассказал. Каким-то странным образом мои герои меня поглощают, словно я не их автор, а всего лишь смертный, один из них.

Кто ты, пион? Почему же ты выбрал меня автором своей судьбы? Твой мир – это окно гостиной, но ведь мои глаза смотрят шире твоих, я могу увидеть двор, открыть ворота и выйти на улицу, я могу все, чего ты лишен. Мои руки не связаны. Мой рот не зашит. Позволь же мне прочитать твои мысли и обрести твое тело, не касаясь твоей души.

«У меня ощущение, что я подо льдом. Я не могу сделать вдох, а следует – в этом месте нет воздуха, я изо всех сил разбиваю свои кулаки об эту холодную, твердую поверхность. Я кричу, но не слышу свой голос, как не слышат его другие во сне. Я не сплю, раз я могу об этом так долго рассуждать, меня не выбрасывает одним мгновением в мою теплую, мягкую кровать. Я будто сделан из камня и у меня одно только чувство, что я лежу подо льдом…

Моя жена сверху. Я не знаю толщину этого льда, но ее голос слышно не четко, едва ли я могу расслышать слова. «Спаси меня!» Я кричал громко, видимо, слишком толстый слой, все напрасно, она меня не услышит. Затихла, прошло секунд пять, раздался другой голос. Я долго пытался вспомнить, кому он мог принадлежать, я где-то уже его слышал. Кто ты и почему Юлия на тебя кричит, что ты делаешь там с ней, сверху? «Оставь ее!» Я бился о лед до тех пор, пока во мне не образовалась трещина…»

– Что ты сейчас делаешь?

Не сдержалась Рита.

– Я собираю пазл. Одну часть за другой, не спеша. Только мне известно, какую картину увидят мои зрители в итоге, а пока я от них скрываю все отстальные части этого пазла.

– Интрига?

– Нет, Рита, у меня форма повествования такая. Это называют стилем автора.

– Ты думаешь, читателям будет интересен твой стиль?

– А у них нет другого выбора. Ты либо принимаешь и продолжаешь читать, либо закрываешь книгу. Я уже представил ее обложку и мысленно провожу по ней пальцами…

– И какая она на ощупь?

– Она твердая, как лед. Стоит только приложить к ней руку и ты услышишь, как кто-то стучится под ним.

Я не читал свою последнюю выдержку Рите и она, возможно, поняла это по-своему.

– Габриэль, мне снился сон…

Она выпрямила пальцы и приложила свою ладонь к моей.

– Да, Рита?

– Ты будешь смеяться.

Она не решалась.

– Нет, не буду. Даю слово!

– Мне приснилось, что мы снова встретились с тем человеком из книжного.

Черт возьми, я в тот момент думал о нем. Когда мысленно держал в руках книгу.

– И?

Она сделала паузу.

– Он сказал, чтобы я не верила тебе.

– Вот как?

Я сгорал от любопытства.

– А в каком контексте он тебе это сказал.

Рита задумалась.

– Он подносил к губам мою руку. И вместо: «Очень приятно, Рита» – он произнес: «Не верь ему». Мы во сне были в том самом книжном…

– Хм, интересно…

Задумался. Мне было сложно теперь думать о чем-либо, я все время думал о нем. Кто он? И почему у него такое сильное влияние на людей? Возможно, он владеет гипнозом, хотя нет, не думаю. Я должен выяснить любой ценой, что это за человек, возможно, он сможет мне помочь. Он чувствует меня, как никто другой. Даже Рита не в силах прочесть мои мысли, хотя мы с ней уже два месяца живем вместе. Он гораздо сильнее ее.

– Не придавай такое значение снам.

– Хорошо.

Я обнял ее.

Рита больше не верила мне. Я прекрасно знаю ту наивную Риту, которая смотрит на меня, как на Всевышнего, и готова проглотить каждое мое слово, запивая вином. Теперь это была другая Рита. Она искала во всем подвох и, в силу своей близорукости, искала его не там. Она думала, что я нашел другую и предал ее, Рита называла это своей интуицией. Это не так, мое сокровище!

* * *

Я снова шел в этот книжный, на витринах гордо висели плакаты современных бестселлеров, того легкого чтива, которое люди проглатывают в метро, в поездах – в тех местах, где нужно скоротать свое время. Я как-то взял «это» в руки и понял, почему таким вещам не посвящают свободное время. Я если бы и читал такие книги, то только в тюрьме, там ненужного времени много. Надеюсь, я не из того теста сделан и мой читатель будет меня смаковать в постели, в святыне святых, куда он приводит своих любовников. Я теперь его любовник. Он будет засыпать с моей книгой и просыпаться с ней. Я стану его другом и буду его за собой вести в самые потаенные подвалы моей души. Он будет смеяться, восторгаться и плакать. Какой это размах – быть чьей-то улыбкой, чьим-то ускоренным сердцебиением, предвкушением, разгадкой тайны, отражением самого человека – его зеркалом. Его темной стороной – убийцей. Я для него теперь ближе, чем кто-либо, ведь я его понимаю, как никто другой.

Я вошел. Зазвенел колокол, предупреждающий кассира о новом клиенте, он хотел снова ко мне пристать со своей помощью, но я отказался. Плохие психологи эти кассиры, я бы с большей вероятностью что-то купил, если бы меня никто не трогал.

– Уже третий раз я тебя вижу и не испытываю особой радости.

Начало было, мягко сказать, не очень.

Он стоял в том же костюме, и я сделал вывод, что другой одежды у него нет.

– Зачем ты снова пришел? Принес свою рукопись, так знай…

Я его перебил:

– Нет, ты же видишь, я ничего с собой не принес.

Он постучал указательным пальцем по виску.