Во власти теней - Жюльетта Бенцони Страница 60

Фьора не успела задать ни одного вопроса. Окутанная морем тафты, мехов и белоснежных кружев, в комнату Фьоры ворвалась донна Катарина и сразу же принялась без умолку говорить. Ее беременность подходила к концу и сильно уродовала ее фигуру, но лицо оставалось по-прежнему прекрасным и свежим, как роза, и она при этом ничего не потеряла от своей воинственности.

– Я приехала за вами! – заявила она, задыхаясь, и тут же опустилась среди множества подушек на один из диванов. – И, слава богу, я приехала вовремя!

– О чем вы, мадам? – непонимающе смотрела на нее Фьора.

– Я хотела помешать вам уехать этим утром, еще не полностью выздоровевшей, одной, как мне сказала Анна.

– У меня нет выбора. Раввин Натан приезжает завтра, и мое присутствие в доме будет для него неприятным. И я не могу его в этом упрекнуть. Он не хочет лишиться покровительства… святого отца!

Молодая княгиня улыбнулась, отчего ее лицо просто расцвело, а веснушки зашевелились, как живые.

– Вам было так неприятно это произносить? Не сердитесь на него слишком! Это, в сущности, очень милый человек, но семейное окружение заставляет его делать некоторые вещи… Однако у нас будет достаточно времени, чтобы обо всем поговорить… Собирайтесь, вы поедете со мной!

– Простите, донна Катарина, но… куда?

– Ко мне! И не надо делать такое лицо! Мой муж отправился сегодня после обеда в свое новое владение в Сеньи, которое дядя подарил ему. Прежде всего это даст вам возможность немного отдохнуть. Затем я сделаю все возможное, чтобы помочь вам добраться до Флоренции. Не пугайтесь, мне все рассказала Хатун. Мне известно, что она была воспитана во дворце Бельтрами, и я легко догадалась, кто эта больная подруга, к которой Хатун ходила каждый день.

– И вы хотите помочь мне добраться до Флоренции, вы, княгиня Риарио?

– Нет. Я – Катарина Сфорца! Мои родственники поддерживают с Медичи прекрасные отношения, и вы, возможно, помните наш приезд во Флоренцию несколько лет назад со всем двором?

– Я этого никогда не забуду! Вы были тогда еще совсем ребенком… Кортеж герцога Миланского был просто великолепен!

– А Джулиано Медичи был еще прекраснее… Признаюсь, что я влюбилась в него прямо тогда… И там я случайно узнала, что князь Риарио, мой супруг, составляет против него заговор вместе с этой отвратительной обезьяной Франческо Пацци и нашим другом Монтесекко!

– Монтесекко? Вчера я его видела на этой улице! Он как раз выходил из дворца Ченчи и с большим интересом осматривал окружающие дома.

– В этом нет ничего удивительного. Вполне возможно, что и Ченчи тоже замешаны в заговор. А в каких отношениях вы с Медичи? – поинтересовалась княгиня.

– Лоренцо спас мне жизнь, помог бежать, и мне также известно, что он постоянно занимается моими денежными делами. Поэтому дорога в его город показалась мне единственно подходящей, чтобы вернуться во Францию и увидеть сына.

– Я решила помочь вам бежать из Рима. Мне надо послать во Флоренцию надежного человека, но чтобы это не был кто-нибудь из моего окружения: я не хочу раскрывать себя, иначе моя жизнь не будет стоить и ломаного гроша. К счастью, вы находитесь здесь, и вместе нам, возможно, удастся предупредить большое несчастье!

– Неужели это так серьезно?

– Судите сами! Мой супруг и его сообщники хотят убить всех Медичи. И весьма скоро… Однако мы теряем время. Прошу вас, поторопитесь!

Фьора никак не могла решиться. Ей совершенно не нравилась мысль отправиться во дворец Риарио, словно в пасть волку. С другой стороны, все, что вокруг происходило, было так ужасно и так противоречило ее собственным интересам… Если Медичи будут побеждены и восторжествуют Риарио, то все ее надежды рухнут.

– Если кто-нибудь узнает, что я нахожусь у вас, – сказала она, – то не кажется ли вам, что ваш супруг сможет сопоставить факт провала заговора с моим пребыванием у вас?

– Говорят же вам, что его нет! Те слуги, которые могут увидеть вас в моем доме, приехали со мной из Милана и все мне полностью преданы. Скорее, прошу вас! Если вы хотите спастись и сохранить жизнь своим друзьям, то у вас нет другого выбора! В карете я вам все расскажу подробнее.

И Фьора сдалась. Одежда крестьянина, приготовленная для нее Анной, была ей теперь ни к чему, и она остановилась на платье Хуаны, которое привлекало ее своей скромностью. Еврейка добавила к нему черную вуаль и ручную сумочку и, улучив минуту, когда Катарина заинтересовалась стоявшей в нише статуэткой, незаметно вложила ей в ладонь маленький плотно закрытый флакон и прошептала:

– Если твой враг это выпьет вместе с вином, то умрет через неделю, и никто не догадается, от какой болезни. Да хранит тебя Иегова!

Фьора не сразу взяла подарок. В ее глазах яд был недостойным оружием, но она не хотела огорчать свою спасительницу. Она достала золото и медальон, который принадлежал Хуане, и хотела его отдать Анне, но та запротестовала:

– Нет. Ты мне ничего не должна. Отдай это тому, кому золото больше понадобится.

Женщины обнялись, ощущая на себе нетерпеливый взгляд Катарины. Хатун, которой было приказано ждать внизу, поднялась и, полная волнения, хотела узнать, что могло произойти: ведь время шло, и она начала бояться, что Фьору не удалось убедить.

– Надо быстрее идти, у нас нет времени! Нам ты можешь верить! – горячо сказала она.

– Я верю и сию минуту последую за вами, – успокоила ее Фьора.

Карета, которая ожидала донну Катарину, была обита внутри пуховыми подушками, сиденья были мягкими и широкими, на окнах занавески из коричневого бархата, подбитые белым атласом, а от дождя внутренность кареты защищали плотные кожаные ставни с гербами. Женщины заняли свои места. По всему поведению молодой княгини чувствовалось, что она страшно устала. Она сразу же растянулась на подушках, а Хатун в это время достала бутылочку вина и два бокала. Один из них она протянула Фьоре, другой – своей хозяйке, черты лица которой заострились, а глаза были полузакрыты.

– Вы должны были отпустить меня одну, мадам, – упрекнула ее Хатун, – так было бы гораздо лучше. Вы же знаете, что ваша карета хорошо известна в Риме.

Катарина открыла глаза, допила остатки вина и слегка приподнялась на подушках.

– Мне надо было обязательно приехать самой. Если б не моя настойчивость, донна Фьора никогда бы не поехала с тобой. А нам с нею надо поговорить.

– А ваша охрана нас не услышит? – тихо спросила Фьора, которая с удовольствием выпила прекрасного кипрского вина.

– Дверцы плотно закрыты. Кроме того, голоса заглушают шум колес и стук копыт. А кричать мы не намерены. Мы так близко сидим друг к другу, что даже кучер ничего не услышит.

– Каждый житель Флоренции может подтвердить, что папе надо только одного: чтобы ваш супруг стал владельцем Флоренции! – сказала Фьора.

– Да, но проблема стала еще острее с тех пор, как нам принадлежит Имола, то есть с тех пор, как мы стали соседями. Если Медичи будут уничтожены, то власть моего супруга, Джироламо, распространится до самого моря. А Франческо Пацци…