Прекрасная мука любви - Патриция Мэтьюз Страница 62

И вскоре у Глэдни выдалась возможность проверить свою теорию на практике. Когда Сталл замахнулся, собираясь ударить правой в челюсть, Глэдни стремительно рванулся вперед и, опередив соперника, ударил что есть силы по носу. Удар оказался точен: Глэдни с удовлетворением услышал разъяренный рев Сталла. Однако и сам Глэдни пострадал. Костяшки пальцев пронзила такая острая боль, что ирландец вздрогнул.

Внезапно его как громом поразило: ведь эта правая рука у него рабочая, ею он двигает по столу скорлупки! Как же он будет зарабатывать на жизнь, если повредит ее?

Тогда Глэдни попробовал пустить в ход левую руку. Он уже чувствовал усталость. Руки и ноги стали ватными. Он заметил, что правая рука начала опухать, так что не известно было, как она поведет себя в решительный момент.

Сталл, видимо, сообразил, что преимущество на его стороне. Он начал подбираться ближе, пустив в ход обе руки. Глэдни оставалось лишь парировать нападение и уворачиваться от ударов противника. Но и это ему давалось нелегко.

Внезапно Сталл рванулся вперед и нанес Глэдни короткий и резкий удар в голову. Нельзя сказать, чтобы удар этот был слишком сильный, поскольку Сталл немного промахнулся. И тем не менее искры посыпались у Глэдни из глаз. Он не смог удержаться на ногах и опустился на землю, мотая головой, словно пьяный.

Как ни солоно Глэдни пришлось, инстинкт самосохранения подсказал ему, что нужно не разлеживаться, а действовать. И он, перекатившись пару раз, попытался встать. Однако и Сталл не терял времени даром. Бросившись к поверженному противнику, он собрался ударить его по ребрам ногой. Сквозь пелену тумана, застилавшую глаза, Глэдни увидел занесенную над ним ногу и откатился в сторону. Если бы этого не произошло, для Глэдни дело бы окончилось сломанными ребрами.

Неожиданно лишившись цели, Сталл на какую-то долю секунды потерял равновесие, и этой доли секунды Глэдни хватило для того, чтобы, встав, нанести Сталлу удар прямо в пах.

Взревев от боли, Сталл сложился пополам и машинально прикрылся руками. Воспользовавшись этим, Глэдни с силой ударил по уже разбитому носу противника. У него было такое ощущение, словно он со всего размаха ударил кулаком по наковальне. Сталл упал на колени. Ему уже было не до драки. Глэдни стоило немалого труда удержаться на ногах. Хватая раскрытым ртом воздух, он взглянул на поверженного противника.

Сталл поднял голову. Глаза его горели злобой.

– Ты... совершил... роковую ошибку, – с трудом выговорил он. – Еще никто... так со мной... не поступал! Ты понял? Никто! Ты... очень дорого... заплатишь за это!

– По-моему, я уже только что заплатил, – тяжело дыша, отозвался Глэдни и стиснул зубы: правая рука болела нестерпимо. – Но теперь, может быть, ты хорошенько подумаешь, прежде чем снова отважишься на свои подлые делишки! А если опять возьмешься за свое, я опять буду с тобой драться! Это я тебе обещаю!

И, повернувшись, Глэдни устало пошел прочь, а зрители расступались, давая ему дорогу. Как сквозь вату он слышал поздравления, одобрительные возгласы. Кто-то похлопал его по плечу, и он поморщился от боли.

Выйдя из толпы, Глэдни остановился как вкопанный. В сторонке, скрестив руки на груди, стоял мистер Мерси. Лицо его было абсолютно бесстрастным, а глаза – холодными как лед.

Мужчины долго молча смотрели друг на друга. Не сказав и не услышав ни единого слова, Глэдни побрел дальше, чувствуя спиной жуткий холод.

Он понимал, что настанет время, когда ему придется иметь дело с мистером Мерси. И для одного из них этот поединок закончится смертью.

Пэдди Бой выиграл первый заезд, обогнав соперника почти на восемь корпусов, и установил таким образом новый рекорд местного значения. Победителя ждал приз более двухсот долларов – самый крупный, который Ребекке когда-либо доводилось выигрывать.

Но Стивена не оказалось рядом, чтобы разделить ее радость. Ветеринар только что сообщил ему, что Брайта Мона нужно отвезти домой, чтобы лошадь могла отдохнуть.

– Чем скорее вы поместите его в спокойную знакомую обстановку, тем быстрее пойдет процесс восстановления, – заявил ветеринар.

– Вы считаете, что мне следует отвезти его домой на двенадцатичасовом поезде? – спросил Стивен.

– На вашем месте я бы именно так и поступил, – последовал ответ. – В противном случае жеребцу придется находиться здесь до конца дня и ехать домой ночным поездом. В результате он еще больше устанет и ослабнет. Да, я считаю, что вы должны отправить его домой как можно скорее.

– Ну что ж, док, если надо... – Стивен обреченно вздохнул. – Я тотчас же займусь отправкой.

Оставив Брайта Мона на попечение ветеринара, Стивен купил билеты на поезд и нанял людей, которые должны были погрузить лошадь в специальный вагон. Затем Стивен отправился на поиски Ребекки, намереваясь сообщить ей о том, что уезжает.

Однако Ребекки не оказалось ни в ее гостиничном номере, ни в номере деда. Недоумевая, куда это она подевалась, Стивен пошел на конюшню, надеясь найти Ребекку там. Она как сквозь землю провалилась. Зато на конюшне Стивен обнаружил Генри Хокинса. Старый наездник чистил Пэдди Боя, мурлыча себе под нос какую-то веселую песенку.

На вопрос Стивена о том, где его внучка, Хок ответил:

– Бекки здесь нет, парень, но думаю, что она скоро появится на ипподроме. Вряд ли она пропустит скачки чистокровных рысаков.

– А вот мне придется их пропустить, – печально сказал Стивен.

– Это еще почему? – Оторвавшись от своего занятия, Хок с удивлением взглянул на Стивена.

Тот быстро объяснил старому наезднику, что ему придется везти Брайта Мона в «Дубовую долину».

– Поэтому я и хотел переговорить с Ребеккой. Собирался сказать ей, что уезжаю... и спросить, не хочет ли она поехать со мной.

– Понятно, – протянул Хок, снова взявшись за Пэдди Боя.

– Мистер Хокинс, я люблю вашу внучку, – без обиняков заявил Стивен, – и хочу жениться на ней.

– Я знаю, – сказал Хок. – Бекки мне говорила, что ты сделал ей предложение.

– Ну и что?

– Что «ну и что»?

– Что вы думаете по этому поводу?

– То, что я думаю, парень, никакого значения не имеет, – ответил Хок. – Важно, что думает по этому поводу Бекки.

– Она любит меня, я знаю, – уверенно сказал Стивен. – Но не хочет давать ответ до конца дерби.

– А почему, как ты думаешь?

– Не знаю. Кажется, она вбила себе в голову, что ей необходимо выиграть дерби, чтобы доказать мне свою самостоятельность. Буду с вами откровенен, Хок. Я не знаю, почему она тянет. – Стивен беспомощно пожал плечами. – Женщины вообще-то странные создания.

– Ну, с этим не поспоришь. А может быть, она просто хочет выбрать? – Старик, прищурившись, взглянул на Лайтфута. – Ты об этом подумал?