Признания невесты - Дженнифер Хеймор Страница 63

Она бросила на Джонатана растерянный взгляд, и выражение его глаз тотчас ее успокоило. В его глазах она тоже увидела понимание. И словно что-то пробежало между ними, такое, что напомнило Серене о том, насколько происходящее между Харпером и Фебой сейчас похоже на прежние ее отношения с Джонатаном. Что, если бы их семьи не содействовали их разрыву? Что, если бы старый граф приветствовал их союз с распростертыми объятиями? Отрекся ли бы от нее после этого Джонатан, или любовь его сохранялась бы нерушимой в последующие шесть лет? Какой была бы ее жизнь с Джонатаном? Были бы у них к этому времени дети?

От Джонатана родились бы прекрасные дети.

Боже милостивый! Ей словно что-то обожгло глаза, и она поспешила отвести взгляд от Джонатана. Это было истинным безумием. Она думала обзавестись детьми от Джонатана Дейна, графа Стрэтфорда. И это после всего, что произошло между ними. Ясно как день, что она самая глупая женщина во всей истории человечества.

Она заметила, что смотрит на Харпера, чей взгляд прикован к ее сестре.

– Если вы действительно желаете быть вместе, то самое лучшее сначала проверить себя. Подождите несколько лет. Докажите вашу преданность моим родным.

Харпер усмехнулся не без издевки.

– Какие у меня шансы, мисс Донован? Феба уже говорила, что ваши тетя и матушка только и думают, что о титулованном муже для нее. А я так же далек от титула, как Китай от Англии.

Джонатан шумно вздохнул и запустил пятерню в волосы.

– Жаль, что я не могу передать вам мой.

– Себастьян прав, поймите, – заговорила Феба, бросив на стол вилку. – Мама и тетя Джеральдина никогда не позволят мне выйти за него. – Она вздернула плечо. – А я давно уже не маленькая. Я и двух пенсов не дам за то, что они там думают. Это моя жизнь, и я знаю, что для меня лучше.

Серена сделала еще глоток эля.

– В самом деле знаешь, Феба? И можешь справиться? А вы, мистер Харпер, тоже еще очень молоды. Вам еще немало лет надо потрудиться, чтобы толком обустроиться и обзавестись семьей.

– Я достаточно взрослый, чтобы жить своим умом, – ответил на это Харпер.

У Фебы голос был спокойный, но в глазах вспыхнули вызывающие искры, когда она произнесла:

– Я не вернусь с вами в Лондон. Просто не вернусь.

– Это не тебе решать, – возразила Серена.

– Именно мне!

– Ох, Феба, не веди себя как малый ребенок.

Губы Фебы искривила сардоническая усмешка. Она опустила глаза, посмотрела на свою тарелку, потом снова обратила взгляд на тех, с кем спорила.

– Поймите меня, послушайте, что я скажу, – заговорила она голосом тихим, но твердым как сталь. – Я останусь с Себастьяном. Независимо от того, что скажет или сделает кто бы то ни было.

Серена открыла было рот, однако Феба удержала ее от этого предупреждающим жестом.

– Мы с Себастьяном должны обвенчаться как можно скорее, – заявила она. – Мы должны, поймите. Потому что у меня будет ребенок.

Позже в тот же вечер Джонатан сидел на скамье, установленной позади дома Харпера возле кирпичной стены, наслаждаясь прохладным вечерним воздухом, когда его внимание привлек звук чьих-то шагов и он обернулся.

То была Серена. Поплотнее закутавшись в плащ, она опустилась рядом с ним, потом, запрокинув голову, поглядела на небо. От ее близости у него по коже побежали мурашки.

– Здесь довольно холодно, – проговорила она негромко.

«Так прижмись ко мне, Серена. Мы можем снова дарить тепло друг другу». Джонатан не мог заставить себя произнести это вслух. Он показал ей свое отчаяние несколько ночей назад, и это ее оттолкнуло. Он не мог постичь ее намерения, разгадать ее чувства, определить, что происходило между ними. Не имел представления о том, как вести себя, чтобы не ранить душевно ни ее, ни его самого.

– Да, здесь прохладно. – Он приподнял повыше свой стакан, показывая жидкость янтарного цвета, налитую в него. – Но вот это меня малость согревает. Хочешь попробовать немного?

– Да, пожалуйста.

Он вручил ей стакан, и Серена сделала глоток.

– Ах! – Она шлепнула ладошкой себя в грудь. – Да это прямо как огонь! Что за напиток?

– Бренди. – Он улыбнулся ей. – Тебе понравилось?

Она поглядела на него поверх стакана.

– Даже очень.

Серена сделала еще глоток с придыханием, и Джонатан пополнил стакан из графина, который стоял на скамейке рядом.

Она взяла стакан, при этом слегка придвинувшись к Джонатану. Только из опасения разбить чужой графин Джонатан не заключил Серену в объятия, несмотря на то что отчаянно желал этого.

– Ты такой теплый, – проворковала она.

Он хотел погладить Серену, коснуться лица, рук, плеч. До боли хотелось приподнять юбки и потрогать ноги под чулками. Поцеловать самое теплое местечко у нее между ног, чего он никогда еще не делал, хотя бредил этим.

Он жаждал сделать это первым, первым и единственным.

«Награди меня этим, – молился он. – Даруй ее мне, и я никогда не отрекусь от тебя снова».

Бог, наверное, считал его обещания пустыми. Бог не имел оснований верить ему всецело. Вероятно, Бог возненавидел его за то, что он таким образом предает Лэнгли.

Некоторое время они сидели молча, не прикасаясь друг к другу.

– Ты стойко держалась сегодня вечером, – проговорил он наконец.

Она была великолепна. Невозмутимая. Хладнокровная перед лицом беды. Ей не изменила выдержка даже после скандального признания сестры.

Харпер оставался наиболее взволнованным – до тех пор пока Феба не подошла к нему, чтобы успокоить и убедить в том, что если они будут держаться вместе, то в конце концов добьются своего. Ее поведение укрепило Джонатана во мнении, что она вполне подходит Харперу. Ее духовная сила послужит для него опорой, укрепит его, сделает настоящим мужчиной.

– Ты так считаешь? – спросила Серена, и в голосе ее прозвучало сомнение. – Что касается меня, то я хотела бы найти более удачный выход из положения. Я очень тревожусь о ней. О них обоих.

– Ты вряд ли можешь найти этот лучший выход.

– Я просто не знаю, – сказала Серена, зажав переносицу между большим и указательным пальцами. Она согласилась отвезти сестру и Харпера в Гретна-Грин, поскольку там они могли бы вступить в брак без промедления, – законы о браках в Шотландии позволяли совершить процедуру без согласия родственников брачующихся.

– Это единственная возможность для твоей сестры сохранить надежду на поддержание приличного статуса в обществе.

– Я понимаю, но…

– И к тому же это избавит других твоих сестер от неприятностей в будущем, если они захотят вернуться в Лондон.