Мой благородный рыцарь - Синтия Бридинг Страница 64

Но вскоре ей пришлось выйти на берег: река здесь впадала в море. Она пошла дальше, выбирая самые каменистые места, карабкалась на валуны, чтобы сбить собак со следа. Дважды она упала, поранив ноги об острые камни. Временами лай почти затихал, она едва слышала его.

Только один раз, совсем выбившись из сил, Дейдре остановилась на минутку и вытащила из сумки хлеб и сыр, но присесть не осмелилась. Там, где были ручьи, она переходила их вброд, и ее ноги онемели от холода, несмотря на летнюю жару. Когда наступили сумерки, ее ступни были стерты в кровь. Собак уже долгое время не было слышно. То ли они потеряли след, то ли охотники привязали их на ночь. Дейдре было все равно, она слишком устала. Этой ночью поспать почти не удалось, а за день она одолела семь-восемь лиг. Ноги стали тяжелыми, их было трудно отрывать от земли.

Вконец обессилев, Дейдре обогнула очередной валун и с радостью обнаружила сбоку небольшую пещерку, а точнее, нечто вроде каменного навеса. Земля под ним была сухой и ровной. Здесь можно укрыться от дождя и ветра. Она села и с наслаждением сняла свои мокрые грязные башмаки и съела немного хлеба и сыра. Жаль, что нельзя разжечь костер: дым наверняка заметят ее преследователи, а еще хуже – бандиты. Она Легла, свернувшись калачиком и, не успев даже зевнуть, погрузилась в крепкий сон.

Утром ее разбудили яркие лучи солнца и запах жареного мяса. На мгновение спросонок ей показалось, что она в замке. Медленно открыв глаза, Дейдре увидела сидящего рядом огромного, как медведь, мужчину, который разглядывал ее.

Он сидел на корточках возле костра и спокойно поворачивал над огнем вертел с кусками зайчатины. Его ручищи были похожи на медвежьи лапы, лохматые черные волосы и густая борода только усиливали это сходство.

Дейдре пришла в ужас. Откуда он взялся? Незнакомец явно был здесь давно: он успел разжечь костер и жарил добычу. Сколько времени он сидит вот так и смотрит на нее? Всю ночь? Дейдре вздрогнула. Как глупо, что она позволила себе уснуть!

Может, он собирается ее изнасиловать? Нет, вряд ли. Он уже сделал бы это, если б захотел. Она медленно села.

– Ты голодна? – Его голос, несмотря на диковатую внешность, был приятным – низким и спокойным. Даже завораживающим.

– Кто… кто вы? – пролепетала Дейдре.

Он молча наблюдал за ней, его черные, как полночь, глаза странно светились. Дейдре охватила паника. А что, если она забрела в какое-то заколдованное место, откуда никто не возвращается обратно?

– Меня зовут Дункан, – ответил наконец мужчина, оторвал кусок зайчатины и протянул Дейдре: – Поешь, девочка.

Дейдре осторожно откусила кусочек. Мясо оказалось сочным и нежным. Только сейчас она поняла, что умирает с голоду. Она глотала куски, почти не прожевывая их. Мужчина рассмеялся – совсем как обычный человек – и протянул ей еще один кусок.

– Что вы здесь делаете? – отважилась спросить Дейдре.

– Сейчас-то? Охраняю тебя. Неразумно спать без огня, он защищает от диких животных.

Дейдре решила, что он просто живет где-то поблизости и может помочь ей.

– Я хочу добраться до Тары. Я потеряла своих охранников…

– Зачем?

– Я… пилигримка. Хочу увидеть святилище.

– Разве ты не знаешь, что камень судьбы забрал Фергус Мор?

Дейдре нахмурилась. Она действительно представления не имела, что камень у Фергуса. Эта реликвия обладает огромной силой: человек, владеющий ею, непобедим.

– Все равно я хочу добраться до этого места. Ты поможешь мне?

Дункан призадумался, потом отрицательно покачал головой:

– Макэрка разъярится, если я сделаю это.

– Макэрка? – У Дейдре сердце ушло в пятки. Неужели ее все-таки нашли? Она проглотила комок, застрявший в горле, и решила, что будет блефовать. Возможно, Дункан не знает, кто она. – Неужели столь могущественный король будет возражать против того, чтобы простая девушка отправилась поклониться святыне?

Дункан приподнял толстые брови.

– Нет, если бы речь шла о простой девушке. Но он хочет, чтобы ты вернулась домой, Дейдре.

Дейдре застыла, ее ноги словно вросли в землю. Он все знает! Она сникла.

– Как ты нашел меня? Я сбила собак со следа.

Дункан улыбнулся, обнажив волчьи зубы, и указал толстым пальцем на кусты. Лежавший там волк, которого Дейдре сначала и не заметила, поднял свою массивную голову с огромных лап. Взгляд его холодных золотистых глаз был пронизывающим, длинный язык свешивался из пасти. Казалось, он цинично ухмыляется.

– Он не тронет тебя, – сказал Дункан и свистнул. Волк подполз на брюхе и ткнулся носом в руку хозяина. Дункан отдал ему остатки мяса. – До тех пор, пока я не прикажу ему.

Дейдре вполне поверила в это. Теперь Дункан казался ей больше похожим на волка, чем на медведя. Она вздрогнула.

– Нам пора возвращаться. – Он посмотрел на нее с уважением. – Я тебе вот что скажу. Не думал я, что ты сумеешь убежать так далеко. Не знаю, от чего ты бежишь, но, наверное, от чего-то очень уж плохого.

– Я бегу от своей смерти, – сказала Дейдре с отсутствующим взглядом.

Дункан нахмурился, но ничего больше не сказал. Он молчал всю дорогу, а волк послушно бежал рядом.

В порту Гилеад обнаружил только одно рыболовецкое судно и совсем крохотное суденышко. Он спросил какого-то моряка, не отплыл ли вчера отсюда корабль.

– На рассвете отчалил «Ахман» с большим грузом на борту.

– Там были пассажиры?

Моряк почесал густую щетину на лице.

– Да, странная штука. На борт вошли цыгане.

Цыгане! Скорее всего, они захватили Дейдре, чтобы продать ее в рабство.

– С ними была белокурая женщина?

– Наверняка не скажу, господин. Они уплыли затемно. Но женщины там были. И одна из них сердилась и кричала что-то.

– И куда направились?

– В Константинополь.

У Гилеада заныло сердце. Он вытащил горсть монет.

– Готовь судно к отплытию.

Моряк с жадностью посмотрел на монеты, но отрицательно покачал головой.

– На одном сломалась мачта, а другое нужно просмолить как следует, иначе оно продержится в открытом море не больше двух-трех часов.

Гилеад кипел от нетерпения, но возражать не стал. Этот человек не виноват, что Дейдре, возможно, затащили на корабль и увезли в дальние края, чтобы продать как белую рабыню. Оставалось одно: во весь опор скакать в замок, а потом взять военный корабль отца. На нем удастся догнать неуклюжее медлительное грузовое судно.

Он скакал без устали, делая лишь короткие остановки, чтобы лошадь могла отдохнуть. И все же только на рассвете, когда солнце разукрасило небо первыми красно-оранжевыми лучами, он устало поднимался в гору к замку деда.