Излечи мое сердце - Дженис Линн Страница 7

Закрыв дверь, она повернулась и собиралась вернуться в свою квартиру. В этот момент она и заметила Вейла, любовавшегося ею сзади.

Вейл заморгал, не веря своим глазам.

Неужели эти потрясающие, восхитительные ноги принадлежат Фейт?

Он знал, что у нее вполне приличное тело, он же не слепец, но ее невзрачная одежда никоим образом не подчеркивала женственные изгибы, а только скрывала их. Откуда взялась вся эта соблазнительная плоть?

А ее глаза!

Ему всегда нравились глаза Фейт. Но без очков они были огромными, блестящими, манящими.

Нет, Фейт его не соблазняла.

Но она его притягивала.

Ему вдруг нестерпимо захотелось прижать ее к стене холла, задрать ее юбку, соблазнительно стянутую на талии, и пристроиться между этими длинными ногами.

Откуда взялись эти ноги и почему он их раньше не замечал?

Впрочем, нет, раз-другой, когда она надевала один из своих уродливых серых костюмов, он обращал внимание на ее икры, которые напрягались, когда она тянулась за книгой на верхней полке. Но поможет ему Бог устоять перед полоской бедра, видневшейся из-под подола ее платья.

И ее плечами.

Как ему хотелось провести пальцами по ее обнаженной коже. Он никогда раньше не видел ее обнаженных плеч. Надо бы законом запретить скрывать такие плечи, как у нее. Ему нравилось то, что он видел под бретельками ее платья. Очень нравилось. Волосы ее были подняты, но не в деловом стиле. Длинные светлые завитки низко свисали, возбуждая в нем желание распустить подобранные прядки. Ее прическа не скрывала соблазнительного изгиба шеи. Ему хотелось поцеловать ее туда, почувствовать ее вкус, опуститься дальше, ощутить каждую клетку ее тела.

Черт! Он был в смятении. Нельзя же привести ее в дом родителей вот так, когда он готов выпрыгнуть из штанов от одного взгляда на нее и облизывает губы в предвкушении наслаждения от соприкосновения с женским телом.

– Это куплено на мои деньги?

Ее нижняя губа исчезла за зубами. Выражение неуверенности мелькнуло на ее лице. Она взглянула на свое синее платье, открывающее длинные ноги, вид которых так поразил Вейла, заставив его забыть об их договоренности на почти деловое сотрудничество.

– Тебе не нравится мое платье?

– Как ты могла подумать?! Ты в нем совершенно великолепна!

Под его оценивающим взглядом Фейт залилась румянцем.

– Абсолютно ошеломляюща!

С довольной улыбкой она взглянула на него:

– Ты правда так считаешь?

Вейл засмеялся: девушка явно напрашивается на комплименты!

– Еще никогда я не получал столько удовольствия всего лишь за несколько сотен долларов!

Сказав это, он сразу же понял, что сморозил глупость. И снова надо налаживать отношения с этой своенравной Фейт!

– Почему ты всегда прячешься под этими нелепыми тряпками, когда твое предназначение – восхищать мир?

Не произнеся ни слова, она шмыгнула мимо него и открыла дверь квартиры. Понимая, что он непроизвольно обидел ее, но не понимая, чем именно, Вейл прошел за ней, схватил за запястье и развернул лицом к себе:

– Я не хотел обидеть тебя! Ты – красавица, Фейт! Всегда! Если мои предыдущие слова заставили тебя подумать иначе, ты не права! Сейчас я говорю тебе истинную правду!

Не глядя на него, она пожала плечами:

– Ладно.

Подняв пальцем ее подбородок, Вейл заставил девушку взглянуть на него, и тут его сердце закрутилось в водовороте чувств, вызванных огромными зелеными глазищами, напомнившими ему прозрачные зеленоватые леденцы, которые он так любил в детстве. Еще никогда в жизни он не видел таких удивительных, выразительных глаз!

– Нет, это нехорошо! Я все же обидел тебя!

– Я вовсе не хрупкая дурочка, которая обижается на всякую ерунду! И не надо со мной нянчиться, Вейл! Мы с тобой коллеги, просто едем на свадьбу твоей кузины. Тебе совершенно незачем объясняться со мной по поводу твоих высказываний. Я знаю, что поразила тебя преображением своей внешности, как бабочка, вылупившаяся из кокона.

Вейл почувствовал себя униженным: в этом чудесном превращении он все же сыграл, пусть и маленькую, роль! И теперь ему хотелось, чтобы она сама убедилась в том, что превратилась в ошеломляюще красивую женщину! Большим пальцем руки он погладил ее подбородок, лаская мягкую кожу, отмечая появившийся на щеках румянец и приоткрывшиеся губы. Сердце в его груди учащенно забилось, когда он наткнулся на удивленный взгляд ее глаз.

И тут Вейл не сдержался. Он нагнулся к Фейт и потянулся к ее губам. Колени у нее задрожали, а в груди вспыхнул фейерверк чувств, готовых молниеносно вырваться наружу.

Неужели Вейл целует ее?

Если поход в салон и в элитный бутик – все, что требуется, чтобы его губы потянулись к ее губам, то почему она не совершила этот поход еще несколько месяцев назад? Чтобы ее волосы заструились золотистыми прядками, а опытный профессионал сделал ей правильный макияж?

О чем она думает? О Вейле. О своем боссе.

Не стоило ей позволять ему целовать ее.

Когда он нежно прижал ладони к ее щекам и прикоснулся к губам, она поняла, что он не тот неприступный человек, за которого себя выдает.

Она стояла как вкопанная, руки по швам, уверенная, что, если она пошевельнется или даже вздохнет, волшебство, о котором она мечтала, но не думала, что такое возможно, исчезнет.

Восемнадцать месяцев Фейт задавалась вопросом: что собой представляет этот человек, каково почувствовать на своих губах его губы? Поэтому, поддавшись бушевав-шему в ней желанию, она поцеловала его в ответ, приоткрыв рот, чтобы впустить его в себя, надеясь, что он никогда ее не отпустит и никогда не перестанет ее целовать.

Дрожь охватила тело Фейт, когда его язык проникал в ее рот.

Теперь он положил руки на ее ягодицы, прижимая к своему потрясающе крепкому телу, которое всегда восхищало ее. О господи!

Как бы ни хотелось Фейт распахнуть ему свои объятия, взять то, что он мог ей предложить, придется остановить его, пока она окончательно не потеряла голову и не стала одной из многих женщин, появляющихся в его жизни и так быстро исчезающих из нее. Пока он не понял, как она его хочет.

Ведь Вейл хочет от женщин только одного. А она должна думать о своей карьере.

Она толкнула его в грудь:

– Прекрати.

Он поднял голову, веки едва прикрывали его полные желания глаза. Он хотел ее. Он целовал ее, хотел ее, и, если бы она его не остановила, отнес бы ее на диван и занялся бы с ней умопомрачительной любовью.

У нее кружилась голова. В глазах помутилось. Она едва стояла на ногах.

Ее охватило сожаление оттого, что она его остановила, оттолкнула, ей так хотелось, чтобы он отнес ее в спальню. Но, как бы то ни было, она не была одной из его игрушек. Она была его подчиненной, врачом, собирающимся сделать феноменальную карьеру в его неврологической клинике и добиться этого вовсе не через постель.