Излечи мое сердце - Дженис Линн Страница 8

Хотя при полном отсутствии опыта секс с Вейлом мог привести скорее к ее увольнению, нежели к продвижению!

– Зачем ты это сделал? – Проведя ладонью по губам, она сделала шаг назад, думая о том, удастся ли ей скрыть, что ее трясет, что ей хочется, чтобы он снова целовал ее. Ей пришлось взять себя в руки прежде, чем он понял, что она жаждет вновь оказаться в его объятиях.

– Тебе нужно было, чтобы тебя поцеловали.

Если он думает, что после его горячего поцелуя ей меньше хочется, чтобы ее целовали, то он глубоко ошибается.

Все, что ему удалось, – это показать, чего ей не хватало в жизни и чего ей отчаянно хочется. Его поцелуев.

Твердо решив спасти свою гордость, она нахмурилась, всем своим видом требуя, чтобы он отнял свои руки.

– Кто тебе это сказал?

Он провел большим пальцем по ее нижней губе.

– Я сам догадался.

Легкая дрожь прошла по всему ее телу.

– Даже если мне действительно нужно было, чтобы меня поцеловали, тебя это не касается. В тот день, когда я согласилась на эту поездку с тобой, сказала тебе, что не собираюсь становиться «одной из твоих девочек».

Он, казалось, некоторое время обдумывал ее замечание.

– Ты ошибаешься, Фейт! Целовать тебя – это именно мое дело. И на этот уик-энд ты моя девушка!

Более высокомерного замечания Фейт еще не слышала!

Она не была девушкой Вейла. То, что она согласилась в этот уик-энд спасти его от матримониальных нападок родни, еще не делало ее его собственностью или одним из тех драгоценных украшений, которые он выставляет напоказ на светских раутах Нью-Йорка.

Она мельком взглянула на его сильный профиль. Глядя прямо вперед, наблюдая за движением на шоссе, ведущем в Кейп-Мэй, он выглядел точно таким же, как обычно. Чуть выгоревшие на солнце светло-каштановые волосы, блестящие голубые глаза, пронзающие душу своим взглядом, красивое лицо. То же самое невозмутимое спокойствие, словно не было в их жизни того поцелуя.

Он оживленно насвистывал какую-то мелодию, медленно сводившую ее с ума.

Уф-ф. Он разочаровывал ее. Приводил в бешенство. Поцеловал страстно и нежно. Следовательно, принимал во внимание, что она принадлежит к противоположному полу.

Да она непременно должна была остановить его. Но ей хотелось, чтобы он заключил ее в объятия, признался, что был глупцом, не замечая, какое сокровище находится прямо перед его носом, и молил о прощении.

Но это всего лишь ее фантазия, а не реальность. Надопризнать, что мужчины, подобные Вейлу, ее еще не целовали. По крайней мере, ничего подобного с ней раньше не происходило.

– Ты продырявишь мне голову своим взглядом.

Откуда он знал, что она смотрит на него? Ведь он ни разу не отвлекся от дороги, проезжая по улицам Нью-Джерси.

– Невозможно.

Он широко улыбнулся, словно она только что не метнула на него взгляд.

– Я выразился фигурально, а не буквально.

– Я поняла, – заметила она, твердо решив не позволять ему взять над собой верх. – Я говорила о твоем упрямстве, а продырявить тебе голову невозможно ни в какой форме. Ни фигурально, ни буквально.

Его хриплый мужской смех согрел ее изнутри.

– Понятно.

Прищурившись, она поерзала на сиденье и с легким вызовом взглянула на него:

– Ты смеешься надо мной?

Она готова была поклясться, что он насмешливо скривил губы. Что тут смешного? Он поцеловал ее и перевернул весь ее мир, а теперь смеется над ней? Если бы он не вел машину, она бы… она… наверняка придумала бы для него какое-нибудь ужасное наказание! Но в данный момент ее жизнь в буквальном смысле находилась в его руках.

– Расслабься, Фейт! – Он отвлекся от дороги и пристально взглянул ей в глаза. – Может быть, нам не следовало брать с собой снимки пациентов?

– Почему же?

– Это ведь, в конце концов, будет не рабочий уик-энд?

Она задержала дыхание.

– Почему? – вздохнула наконец она.

– Потому что я слишком жестоко тебя эксплуатировал и тебе нужно расслабиться, приятно провести время.

– А я приятно провожу время. – Ей не хотелось, чтобы он считал ее занудой. Даже если она и в самом деле зануда, большую часть времени отдающая работе и, чтобы произвести на него впечатление, уделяющая ей значительную часть своего драгоценного свободного времени.

– С тем, кого ты целовала на прощание в квартире 907?

– Миссис Бисли? – Она засмеялась, но тут же поняла, что он говорит серьезно, запомнил номер квартиры ее соседки и, что самое удивительное, стал чуть-чуть ревновать.

Возможно ли? Могло ли ее преображение и один поцелуй пробудить в нем чувства собственника? Ах, о чем она думает?

Вероятно, он обеспокоен, что, если у нее будет своя жизнь, она не будет всецело в его распоряжении для работы. Стоит только вспомнить, как он отреагировал на то, что у нее на обеденный перерыв имеются планы, не касающиеся работы.

– В квартире 907 живет моя соседка.

– И ты говоришь этому соседу [2], что любишь его?

Слышал ли он это? И почему в его голосе сквозит такая тревога? Она молча взглянула на него. Даже в профиль она видела, как напряглось его лицо.

– Я задал простой вопрос, Фейт. На него не так уж трудно ответить.

«Ну, с меня довольно!»

– Моя соседка милая семидесятилетняя леди, которая присматривает за моей собакой, когда я на работе. Я забросила к ней Йоду и сказала ей, что люблю ее. А даже если бы и говорила это мужчине, тебя это никак не касается.

Он поднял брови:

– Йода?

– Мой песик.

– У тебя есть собака?

– Да, карликовый пудель.

– Карликовый пудель? – Он неприязненно поморщился. – Ничего себе охранник!

– Я должна тебя удивить. Йода хоть и маленький, но у него сердце льва!

Он ухмыльнулся:

– Ты ведь не из тех женщин, которые наряжают своих любимцев и повязывают им бантики?

Фейт не ответила.

Он разразился смехом:

– Так оно и есть, да? Моя малышка мисс невропатолог наряжает своего песика!

Она глубоко вздохнула:

– Йода любит пижамы для пуделей от Дарта.

Вейл фыркнул:

– Что ж, дай бог ему силы, потому что она понадобится, когда другие собаки, обладающие большей силой, бросятся на него.