Вместе тоже можно... - Ирина Муравская Страница 7

Коробка с презервативами, нашаренная вслепую, упала на пол, но один достать они успели. На домашних шортах, в которые Максим успел переодеться после работы, настойчиво потянули за шнурок и… именно в этот момент в дверь позвонили.

Женя разочарованно простонала, не желая обрывать поцелуй.

— Давай не будем открывать, — почти умоляюще попросила она. Никто не спорил. Сложно спорить, когда ловкие ручки блуждают в твоих трусах. Однако нежеланный гость оказался настырным. Второй звонок был ещё требовательней. А третий и вовсе пронзил квартиру долгой надоедливой трелью.

— Надо будет обрезать провода, — с досадой прорычал Майер, неохотно отстраняясь.

— Ну не уходи-и-и… — грустно надули губы.

— Он не перестанет звонить. Я знаю, кто пришёл. Оденься.

— Дарова. Чё так долго не открываешь? Надеюсь, ты не против? — поприветствовал друга Никита, помахав двумя упаковками баночного пива. Затарился по полной. — Сегодня наши играют.

— Мда… Не вовремя ты со своей игрой, — тяжело вздохнул Макс, пропуская его внутрь.

— Чего так? О… — в поле зрения гостя попала Женя. Оделась, блин. Майку натянула обратно, и это называется оделась. — Привет, обаяшкам из телека. Ты где её откопал? — этот вопрос уже был обращён к другу, но ответила на него "обаяшка из телека".

— Я сама пришла.

— Эх… и почему не ко мне? Я твой фанат. Раз сто пересмотрел клип Дейвов. Ты там просто огонь.

— Спасибо… Наверное, — поморщилась та, не очень понимая быть радой или нет. От того клипа Козырь была не в восторге, хоть он и стал её проходным билетом в мир селебрити.

— И сейчас огонь… — полуголую девушку пожирали глазами, без соли и специй. Майер предупреждающе пихнул Никиту в плечо. Несильно, но больно. — Намёк понял. Окуляры свои сложил и убрал, — взял себя в руки тот, переключившись на потолок. Ему-то он и отсалютовал снова пивом. — Так мне уйти или можно остаться, раз уж пришёл?

— Да оставайся уж, — один фиг, весь настой уже сбил. Вот только… Максим строго зыркнул на Женю. — Женщина, оденься! Кому сказал!

— Да одеваюсь-одеваюсь, — буркнули в ответ, накидывая на себя знакомую толстовку, кое-как прикрывая аппетитный зад. — Лучше?

— Хотя бы так. Ложись сегодня в моей комнате, мы часа на три в гостиной зависнем.

— А с вами что, нельзя? Или у вас чисто мужская компашка намечается?

— Можно. Если есть желание.

— Даже нужно, — поддакнул Никита.

Желание было, а вот заинтересованности, как оказалось, маловато. Футбол оказался для девичьего мозга на редкость сонливым занятием, а потому, во время перерыва, когда парни вышли на балкон покурить, её почти сразу сморило в образовавшейся тишине.

— Слушай, чисто чтобы потом не было недомолвок. Если у тебя на неё нет видов, отдай её мне, — попросил Никита, когда вернувшись, они застали её в кресле, подобравшую под себя для удобства ноги и уронившую на грудь голову. И тут же согласно попятился назад, примирительно вскинув руки. Взгляд, которым его пригвоздили к полу, говорил громче слов. — Я понял, окей. Вопросов не имею. Правда ты так в прошлый раз и Нельку зажал, а она в итоге никому из нас вообще не досталась…

— Ты мой друг, но я тебе сейчас въе*у, если не заткнёшься, — сухо предупредил Макс.

— Информацию принял. Замолкаю. У тебя чипсов случайно нет к пиву?

Чипсов не было. Как и желания продолжать смотреть футбол, на который сегодня, откровенно говоря, Максиму было абсолютно похрен. Спящая девушка, которую он перенёс на свою постель в отдельную комнату, перетягивала всё внимание на себя.

Он всё не мог понять, какие ощущения она у него вызывает. Одно определённо: неоднозначные. Женя вроде бы и притягивала его на физическом уровне, ох, ещё как притягивала, и готовить умела, и была далеко не пустышкой, но при этом пока оставалась тёмной лошадкой, а это немного напрягало.

Ситуация усугубилась на следующее утро, когда Майер перекладывал со столешницы на диван оставленную с вчера сумочку. Из не застёгнутого главного кармана всё посыпалось на пол: косметика, паспорт, кошелёк и… то, чему было лучше не сыпаться.

На грохот из спальни выпорхнула Женя.

— Что обрушил? — вполне себе бодро и довольно полюбопытствовала она, расчёсываясь на ходу. И только потом застыла, заметив, что держал в руках Максим. Ого, кажется, не миновать в районе взрыва.

— Это что за х**ня?

— Спокойствие, только спокойствие, — расчёской, как дирижерской палочкой миролюбиво взмахнула Козырь. — Так завещал ещё дедушка Карлсон.

Макс юмора не оценил.

— Засунь свои шуточки знаешь куда?

— Догадываюсь, но давай не будем накалять обстановку. Снова. Только вроде всё выяснили.

— Накалять? — на столешницу из акрилового камня брезгливо бросили прозрачный пакетик с белым порошком. С большим количеством белого порошка. Точно не мука и не сахарная пудра. — Я не потерплю в своём доме наркоту!

— Ну прости, — развели руками. — Я про неё совсем забыла.

!???

— Забыла? Забыла???

— Эй! — Женя не успела, да и не смогла бы среагировать. К ней подлетели, больно впиваясь пальцами в подбородок и вздёрнули голову так, чтобы свет падал на зрачки. — Да не под кайфом я, с ума сошёл?

— Что, не успела?

— Придурок, да не принимаю я, — она пыталась вырваться, но сил не хватало сопротивляться. Слишком разные весовые категории. В его руках она напоминала тряпичную куклу: делай, что хочешь, хоть узлом завяжи. Эта его мощь и восхищала, и пугала одновременно, потому что если бы у Максима вдруг где переклинило, он бы с одного удара мог отправить её прямым рейсом в морг. — Вернее, было несколько раз. Давно. По глупости. Но больше не балуюсь.

— Тогда что эта х***я делает в твоей сумке?

— Я стащила её у Паши. Чтобы он не нанюхался опять до галюнов.

— И как, помогло?

— Не помогло. У него была другая нычка.

— Вот незадача. И часто ты у него воровала? Вы из-за этого расстались?

— Представь себе, нет, — вспыхнула обидой собеседница. — Ему не понравилось, что я отказалась отсос*ть его обдолбанным мудакам из группы, — бросила она ему сгоряча то, что вообще-то не планировалось никогда быть обнародованным.

Майер недоверчиво ослабил хватку, и Женя отскочила назад, потирая ноющие места.

— И часто это х*йло предлагало подобное?

— Впервые. Он обычно был неопасный, так, невинный торчок, но в последние месяцы перешёл на какую-то новую дрянь, от которой мозг в жижу превращается. Появилась агрессия, пошло применение силы. Я потому и свалила.