Филиппа - Бертрис Смолл Страница 7

— Ты стала жестокой, — заметила Сесилия.

— Нет, я всегда была именно такой, какая есть. Ты просто не замечала.

— Пойдемте, девушки, — позвала леди Брентвуд, помощница старшей фрейлины. — Пикник начинается. Королева сказала, что вы все можете гулять, кроме тех двух-трех, кто останется рядом с ней. Разумеется, вам придется дежурить по очереди.

Фрейлины, весело переговариваясь и смеясь, поспешили во двор. Пикник у реки считался прекрасным развлечением, а главное, в таких случаях об этикете предпочитали забывать. День выдался погожим. Небо сияло голубизной, и легкий ветерок играл лепестками цветов. Для претворения в жизнь ее плана было слишком рано, поэтому Филиппа вызвалась первой посидеть с ее величеством. Она еще не видела сэра Уолтера и надеялась, что он успеет немного выпить.

— Какая ты хорошенькая сегодня, дитя мое, — заметила королева. — И так похожа на свою мать в молодости!

Она держала на коленях извертевшуюся дочь: маленькую принцессу принесли из детской, разрешив присоединиться к развлечениям.

— Мэри, сиди спокойно, куколка, иначе папа рассердится!

— Не разрешите ли мне повести ее на прогулку, ваше величество? — вежливо осведомилась Филиппа. — Я могу немного поиграть с ней. Я всегда помогала маме присматривать за младшими сестрами и братьями.

Королева облегченно вздохнула:

— О, Филиппа, как ты добра! Сегодня прибудет французский посол, чтобы посмотреть на Марию, а потом написать своему хозяину, королю Франциску, о том, что видел. Теперь, когда она помолвлена с дофином, французы считают своей обязанностью следить за ее успехами. Хотя… я бы предпочла обручить ее со своим племянником Карлом. Да, уведи ее и постарайся, чтобы она не испачкалась.

— Сделаю что могу, мадам.

И, протянув руку маленькой принцессе, попросила:

— Пойдемте, ваше высочество. Мы немного погуляем и хорошенько разглядим чудесные платья придворных дам.

Трехлетняя Мария Тюдор, хорошенькая малышка с рыжеватыми волосами и серьезными глазами, одетая в точную копию наряда матери, соскользнула с коленей королевы и послушно сжала пальцы Филиппы.

— Ты одета лучше всех, — объявила она. Для своих лет она была чрезвычайно умна и, несмотря на детский возраст, могла объясняться на английском и латинском.

— Благодарю, ваше высочество, — кивнула Филиппа. Они направились к берегу, где девочка оживилась при виде лодок.

— Пойдем. Я хочу покататься.

— А вы умеете плавать, ваше высочество?

— Нет, — покачала головой малышка.

— В таком случае нам нельзя садиться в лодку. Это только для тех, кто умеет плавать.

— А ты? Ты умеешь?

Странно взрослые глаза в упор смотрели на Филиппу.

— Умею, — улыбнулась она.

— А кто тебя научил? — допытывалась принцесса.

— Человек по имени Патрик Лесли, граф Гленкирк.

— Где?

— На озере, в землях моей матери. Он научил и моих сестер, Бэнон и Бесси. Мы считали наше озеро холодным, но он утверждал, что это чепуха, а действительно ледяная вода в озерах Шотландии. Однажды я была в Шотландии, но так и не посмела окунуться в воду.

— Моя тетя Мег — королева Шотландии, — сообщила маленькая Мария.

— Уже нет, — поправила Филиппа. — Овдовев, она второй раз вышла замуж и теперь считается всего лишь матерью короля. Но я вместе со своей матушкой появилась при дворе, еще когда леди Маргарита была королевой. Чудесное было время! И прекрасный двор!

— Лучше, чем у папы? — лукаво поинтересовалась принцесса.

На земле нет двора более великолепного, чем у короля Генриха! — поспешно воскликнула Филиппа. — Вы прекрасно знаете, ваше высочество, что ваш папа — самый могущественный и прекрасный король во всем христианском мире.

— Какая восхитительная лесть! — раздался голос короля. Филиппа покраснела от смущения.

— Папа! — воскликнула девочка, бросаясь в объятия отца.

— А как поживает самая прекрасная в целом мире принцесса? — осведомился король, ущипнув дочь за розовую щечку. Ребенок счастливо прыснул, но взор короля уже был устремлен на Филиппу.

— Ты дочь Розамунды Болтон, не так ли?

Кровь Христова, какая же милочка! Это хорошенькое невинное личико, как по волшебству, унесло его в прошлое.

— Да, ваше величество.

Филиппа боялась посмотреть на него. Вообще неучтиво таращить глаза на короля, и он этого не любит.

Генрих протянул руку и приподнял подбородок девушки.

— Ты так же прелестна, как твоя мать в этом возрасте. Я знавал ее в те времена!

— Да, ваше величество, она мне рассказывала! — со смехом вырвалось у Филиппы. Пришлось прикусить губу, чтобы не опозориться окончательно. Но король не рассердился. Тихий смешок с рокотом вырвался из широкой груди, прикрытой богато вышитым драгоценными камнями бархатным камзолом.

— Ах вот как? Значит, тебе все известно? Впрочем, тогда я был совсем мальчишкой, непоседливым и озорным.

— А кроме того, речь шла еще и о пари, — лукаво напомнила Филиппа.

Король громко хмыкнул:

— Так оно и было, мистрис Филиппа, а моя бабушка забрала выигрыш и опустила в кружку для бедных в Вестминстере. И тогда я усвоил, что нельзя позволять гордости брать верх над разумом, а прежде чем заключать пари, нужно хорошенько подумать, — объяснил он, опуская дочь на землю. — Я слышал, что младший сын Ренфру решил принять сан. Мне очень жаль.

Слезы вновь обожгли глаза девушки, и она поспешно провела по ним рукой.

— Такова воля Господня, — промямлила она не слишком убедительно.

Король покачал головой:

— Если я смогу помочь, мистрис Филиппа, вам достаточно только попросить. Я все еще не исключил вашу мать из числа своих друзей, хотя она и вышла за дикаря шотландца.

— Благодарю, ваше величество, — сказала девушка. — Но не стоит думать плохо о моем отчиме. Логан Хепберн — хороший человек.

Король кивнул:

— Отведи мою дочь к матери, и можешь немного развлечься с подругами, Филиппа Мередит. Таков королевский приказ! Знаешь, девочка, — неожиданно улыбнулся он, — я помню и твоего отца. Он тоже был прекрасным человеком и одним из самых преданных слуг дома Тюдоров. И его дети находятся под моим покровительством. Не забывай этого, Филиппа Мередит. А теперь беги! Сегодня последний день мая, и настало время повеселиться.

— Да, ваше величество, — прошептала Филиппа. Потом взяла принцессу за руку и повела к королеве Екатерине.

Король задумчиво смотрел им вслед. Возможно ли, что у Розамунды Болтон такая взрослая дочь? Достаточно взрослая, чтобы стать невестой и позволить разбить свое сердце. А ведь у нее еще две сестры, и ему говорили, что Розамунда родила сыновей от своего шотландца. А что досталось ему? Единственная дочь и жена, слишком старая, чтобы выносить мальчишек, которые так нужны трону! Полгода назад королева потеряла ребенка. И уже не первого. А те, которых удавалось доносить, либо рождались мертвыми, либо, едва протянув несколько дней, отправлялись на тот свет. В живых осталась одна Мария. С его женой что-то не так. И врач сказал, что больше детей у нее не будет. Неужели такова воля Божья?