До вечности - Лилиана Родс Страница 7

—Как ты мог так поступить?

—Знаю, но я пытался добиться своего. Сначала я просто хотел, чтобы она оказалась рядом с тобой, чтобы посмотреть, поладите ли вы, как я надеялся. Проблема в том, что она мне понравилась еще в тот момент, когда я просто услышал о ней. А когда увидел ее, все стало еще хуже.

—Что значит «стало хуже»?

—Я влюбился в нее.

В помещении вдруг становится душно, как будто из него высасывают весь воздух.

—О.

—Она не ответила мне взаимностью. Потому что влюбилась в тебя. Думаю, в ту первую ночь. Она даже не знала, как тебя зовут, и как ты выглядишь на самом деле, но влюбилась по уши. И это причинило мне боль. Поэтому я захотел причинить боль тебе, потому что всю жизнь ты получал внимание и любовь, а меня отталкивали.

—Но…

—Знаю, это не твоя вина. Я взрослый человек и должен был забыть об этом. Каким-то образом эта неуверенность и боль вернулись. Я был сам не свой. Весь план отправить ее на бал был безумным, и я сожалею об этом.

—Но без тебя я бы с ней не познакомился.

—Она хорошая девочка, Райан. Я знаю, что мы не разговаривали пять лет, но думаю, что она идеально подходит тебе. Мне жаль, что все так вышло, но я предполагаю, что она любит тебя настолько, что если бы ты пошел к ней, то смог бы все исправить. И, возможно, сохранить свое наследство.

—Я не беспокоюсь об этом. Мне действительно больше нет до этого дела. Я люблю ее больше всего на свете, но устал жить по плану отца. Я поступил глупо, не попытавшись поговорить с ней и выяснить правду. Мне тяжело доверять людям, и я позволил этому страху управлять мной.

—Иди и забери свою девочку,— говорит Алекс.

—А что насчет тебя? С тобой все будет в порядке?

Он задумчиво улыбается.

—Она показала мне, что я могу любить. Я не думал, что способен на это. Мое время придет. А сейчас я просто хочу, чтобы брат вернулся в мою жизнь. Я хочу, чтобы ты был счастлив.

Карина

Три недели до дня рождения Райана

Через час после того, как Одесса ушла домой, я смотрю на свой телефон, безмолвно умоляя его о звонке или сообщении от Райана. Я не могу позвонить снова так скоро.

В дверь звонят, и я решаю, что это один из моих соседей. Открываю дверь и вижу Райана, стоящего передо мной.

—Мы можем пойти куда-нибудь поговорить?— спрашивает он.

—Зачем? Мы можем поговорить здесь.

—Нет, я совершил много ошибок и собираюсь исправить одну прямо сейчас.

—Хорошо,— говорю я, смущаясь.— А где ты предлагаешь сделать это?

—Дома. У меня дома. Так мы сможем поговорить. А потом, если ты не захочешь меня больше видеть, я привезу тебя домой, и тебе больше не придется терпеть мое общество.

—Но я не хочу этого,— шепчу я.

—Тогда чего же ты хочешь?— спрашивает он.

—Правды,— отвечаю я.— От нас обоих. Позволь мне все объяснить.

—Хорошо,— говорит он.

Мы садимся в его машину, и я чувствую, как дрожу.

—Хорошо,— говорю я. Опускаю руки, а затем начинаю нервно щелкать костяшками пальцев. Мое дыхание неглубокое, а плечи напряжены. Я пытаюсь сделать глубокий вдох, но у меня не получается.

Он осторожно кладет свою руку поверх моей и ловит мой взгляд.

—Дыши,— говорит он.

Я киваю и ненадолго закрываю глаза, сосредоточившись на дыхании, пока оно снова не становится нормальным.

—Я знаю, на что это было похоже,— говорю я,— но то, что ты сказал тогда, на прошлой неделе, верно и для меня. Все, что я говорила тебе, было правдой. Все, что я чувствую к тебе,— настоящее.

Он испускает долгий вздох.

—Знаю. Уже пообщался с твоей феей-крестной,— говорит он.— Я должен был понять, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я должен был догадаться, что мы не могли встретиться случайно.

—Тогда зачем было забирать меня из этого бардака в тот день?— спрашиваю я, оттопыривая большой палец.

—Не знаю. Я просто поверил своему чутью.

—Я чувствую себя ужасно из-за этого. Ты должен меня выслушать. Я рада, что ты поговорил с ним, но просто позволь мне рассказать свою версию, пожалуйста.

—Хорошо,— говорит он.

—Я работала в «John’s» официанткой последние пять лет, когда меня неожиданно уволили. По дороге домой ко мне подъехал лимузин, и мужчина предложил мне 20000 долларов, чтобы я могла ухаживать за больной бабушкой и содержать нас, и все, что мне нужно было для этого сделать,— это посетить бал-маскарад и потанцевать с человеком в зеленой маске.

—Продолжай,— говорит Райан.

—После первого бала Алекс выглядел довольным и предложил заботиться о моей бабушке до конца ее жизни, если я буду готова провести следующие шесть месяцев в отношениях с тобой, а потом все закончить, когда буду уверена, что ты в меня влюблен. Я не хотела этого делать, но моей бабушке стало хуже. В ту ночь у нее случился инсульт, а затем сердечный приступ. Врачи даже не были уверены, что она выживет. Я не чувствовала, что у меня есть выбор. И должна была сделать все возможное, чтобы спасти ее.

—Он сказал тебе, почему хотел, чтобы ты это сделала?

—Нет, я спросила один раз, и он сказал, что мне не нужно знать. Больше я не спрашивала, потому что действительно не хотела выяснять это. Если бы я не узнала тебя, это было бы намного проще. Он никогда не говорил мне, что ты его брат, и почему он хотел, чтобы я разбила твое сердце. Я всегда думала, что найду выход, не причиняя тебе боли. Или себе. Потому что с того момента, как мы встретились, я почувствовала от тебя искру, которую не ощущала никогда в жизни. Отчасти я согласилась на это только ради того, чтобы быть рядом с тобой.

—Я почувствовал то же самое, когда мы встретились,— говорит он.— Ты для меня тоже та самая.

Он улыбается и протягивает руку, и я кладу свою ладонь поверх его, прежде чем он переплетает свои пальцы с моими.

—Ты порвала со мной, потому что Алекс сказал тебе сделать это? Это было частью плана?

—Нет, я порвала с тобой, потому что ты заслуживаешь кого-то лучшего, чем я,— мягко говорю я, а затем опускаю глаза.— Я поняла, что влюбилась в тебя, и знала, что не могу причинить тебе боль. Я не хотела причинять тебе боль.

—Все в порядке,— говорит он.— Я верю тебе.

—Могу я спросить тебя кое о чем? У вас с Алексом разные фамилии,— говорю я.— Почему?

Он улыбается.

—Фамилия Алекса — Винтерборн, это девичья фамилия нашей матери. Думаю, он был так обижен на нашего отца, что не хотел больше носить фамилию Стирлинг. Не могу сказать, что я его виню. Наш отец был очень жесток с ним.