Фамильный оберег. Отражение звезды - Ирина Мельникова Страница 7

– Сервиз Бонапарта, – усмехнулся Виктор. – Он его бросил, когда драпал из Москвы. Его подобрали русские казаки и за копейки продали князю Голицыну.

– Он не стоит квартиры, – отвела взгляд Галина Андреевна, – но Виктор вдобавок заплатил за меня в казино…

– Казино? – вскинулась Татьяна. – Какие казино? Их давно запретили!

– Наивная ты девушка, Татьяна, – расхохотался Виктор. – Кто ищет, тот всегда найдет!

– Мама, ты играешь на деньги? – Татьяна чуть не потеряла дар речи от изумления. – С каких это пор?

Галина Андреевна снова заплакала.

– Мне нужны были деньги заплатить за сервиз!

– Ну как ты могла? – Татьяна с негодованием уставилась на мать. – Это ж не только твоя квартира. Она папина, Игорька, моя, наконец. Это дедушкина квартира. Как ты смела? Продай свои безделушки! Думаю, там с лихвой хватит расплатиться с долгами!

– Не хватит! – истерично взвизгнула мать. – Я пыталась! Никто не берет! Все антиквары словно сговорились… Я хотела продать Изборский псалтырь. Но ты взъелась на меня. Дался он тебе!

Татьяна посмотрела на Виктора. Он сидел с довольным видом.

– Понятно! Антиквары сговорились с твоей подачи?

Татьяна сжала костыли с такой силой, что заломило пальцы. С каким удовольствием она треснула бы по голове этого подонка!

– Чего ты хочешь? – спросила она сквозь зубы. – Я ведь вижу, ты что-то решил предложить взамен?

– Какая догадливая! – расплылся в улыбке Виктор. – Я возьму сервиз, у меня уже есть на него покупатель. И долг прощу. Но ты окажешь мне услугу. Сущий пустячок, а не услугу.

– Что это за пустячок, если за него прощают огромные деньги?

– Не все продается и покупается, дорогая! – покровительственно посмотрел на нее Виктор. – У меня есть друг, археолог. Его давно интересует история освоения Сибири, а твой Рейнварт, кажется, в этом году начинает раскопки острога. Ты меня понимаешь?

– Откуда ты знаешь про острог? – поразилась Татьяна.

– Слухами земля полнится, – развел руками Виктор. – В кругах археологов об этом говорят как о сенсации. Федор решил устроиться на раскопки рабочим. Рабочие руки там дефицит. Он парень здоровый! Представь как знакомого на тот случай, если вдруг откажутся взять. Но лучше порекомендуй заранее.

– И это все? – поразилась Татьяна и покачала головой. – Устроить его рабочим в обмен на квартиру? Нет, здесь что-то не так! Почему бы ему самому не поговорить с Анатолием? И зачем ему наниматься рабочим, если он археолог?

– Таня, – лицо Виктора снова побагровело, но он взял себя в руки и опять заговорил тем тоном, каким разговаривают с неразумными детьми. – Не хотел осложнять тебе жизнь, но Федор отмотал на зоне пять лет. Один олигарх, ярый коллекционер, спонсировал раскопки древнего захоронения на Тамани. Ясное дело, незаконные. Что-то они там подняли… Золотые украшения, оружие. Олигарх, естественно, их прикарманил. А когда это вскрылось, крайним оказался Федор. Теперь ему еще три года нельзя заниматься раскопками. Понимаешь? Но человеку хочется! Он болеет этим делом!

– Все равно здесь что-то не так! – не сдавалась Татьяна. – И друзей у тебя нет. И Федора пристраиваешь неспроста!

– Отказываешься? – Виктор подобрался и стал похож на готового к атаке бульдога. – Твое дело! Но завтра я отнесу расписки твоей матери в суд. Посмотрим тогда, как ты запоешь! Учти, они заверены нотариусом. У меня все по закону!

Татьяна посмотрела на мать. Та молитвенно сложила ладони.

– Поклянись, что тут нет ничего криминального! – Татьяна исподлобья следила за реакцией Виктора.

Тот быстро перекрестился. Лицо его заметно повеселело.

– Клянусь! Всеми святыми клянусь! Парня жалко! Мается!

Татьяна недоверчиво хмыкнула, но все же спросила:

– Он меня сам найдет?

– Найдет! Смотри!

Виктор достал из папки, что лежала у него на коленях, фотографию.

– Вот он. Весьма колоритный парень!

С фотографии на Татьяну смотрел мужчина с короткой стрижкой. На вид лет сорока. Хотя лицо его, то ли смуглое, то ли дочерна загорелое, худое, иссеченное морщинами, с крупным носом и твердыми желваками скул, было из тех, по которым трудно судить о возрасте. Татьяна знала такие лица. Улыбнется – скажешь, тридцать, нахмурится – дашь все пятьдесят.

– Что-то мало он смахивает на ученого, – сказала она и вернула фотографию.

– Пять лет лагерей – это тебе не правительственный санаторий! – Виктор вернул фотографию в папку. – Ну как? Согласна?

– Пять лет лагерей? Какой он ученый? Он же бандит!

– Вот дура! – тяжело вздохнул Виктор и постучал себя кулаком по лбу. – Бандиты пять лет не сидят. А он сидел за чужие грехи. Кто у нас посадит олигарха? Мне тебя убеждать, что такое бывает?

Татьяна пожала плечами.

– Ладно, убедил! У меня просто нет выхода…

– Ну вот! Чего боялись, то и случилось! – произнес рядом Анатолий и прервал ее мысли.

Татьяна открыла глаза. Машина стояла на дороге, которая уперлась в речной берег.

Черные, тяжелые тучи медленно, но неотвратимо накатывались из-за реки, заволакивая небо и наполняя воздух тревожным сумраком. Вдоль берега, терзая кроны деревьев, промчался ветер. Затрепетала и зашумела листва. Над горизонтом вспыхнул огненный зигзаг и тут же пропал. И почти сразу пошел дождь. На ветровое стекло будто плеснули ушат кипящей воды. Борис сердито выругался и посмотрел на часы.

– Черт! Сколько здесь простоим?

– Все твой язык, Людмила! – отозвался Анатолий. – Зальет, зальет… Теперь точно зальет!

И берег, и дорога исчезли за потоками проливного дождя. Даже в лесу под деревьями земля промокла и потемнела. Дождевые капли барабанили по верху машины, как пулеметные очереди.

«Надо же! Вроде не дремала, а начало дождя проворонила, – удивилась про себя Татьяна. – Да еще какого дождя! Настоящего ливня!»

– Дальше не проехать? – спросила она.

– Тут дорога кончается, – пояснил Борис. – Теперь станем ждать, когда дождь прекратится, потом будем перебираться через реку. Здесь единственный брод. Перекат. В сухую погоду едва колеса замочишь. Но в дождь не стоит рисковать. Уровень воды повышается.

И обратился к Анатолию:

– Подай мне рюкзак. Пойду посмотрю, что там с рекой.

Анатолий протянул ему рюкзак. Борис достал из него армейскую плащ-палатку и высокие резиновые сапоги. Переоделся, чертыхаясь и ворча, что слишком тесный салон, не развернешься. Затем открыл дверцу, выглянул и соскочил с подножки. И тотчас пропал из виду, такой плотной была стена дождя.

– Вот не повезло, – пробормотал Анатолий. – Чертова погода! Начало июня, а все льет и льет!