Фамильный оберег. Отражение звезды - Ирина Мельникова Страница 8

– Видишь? – живо обернулась Людмила. – При чем тут мой язык? Лишь бы сорвать на ком-нибудь злость! И вчера полдня дождь шел, и ночью…

– Успокойся, – с досадой произнес Анатолий, – выставляешь меня каким-то монстром. – Он покосился на Татьяну. – Не расстраивайся! Скоро дожди закончатся! Синоптики обещают жаркое лето.

Людмила язвительно хмыкнула, смерила его насмешливым взглядом, но на этот раз промолчала.

– Я не расстраиваюсь! – улыбнулась Татьяна. – На всякий случай прихватила и куртку, и сапоги!

В окно постучали. Вплотную к стеклу прижалось чье-то лицо. Татьяна с трудом узнала Бориса. Вода текла с него ручьями. Он что-то говорил, размахивая рукой. Во второй Татьяна разглядела суковатую палку.

Анатолий приоткрыл дверцу. В салон ворвался шум дождя.

– Проехать можно, но кому-то нужно указывать дорогу. Я все равно промок, так что садись за руль.

Анатолий быстро перебрался на место водителя. Ободряюще улыбнулся Татьяне в зеркало заднего вида:

– Потерпи немного! Дно здесь каменистое, не завязнем. Всего лишь потрясет немного.

Борис впереди махнул рукой. Машина сдвинулась с места и осторожно поползла с крутого берега вниз.

– Пристегнись! – крикнул Анатолий. И вовремя.

Машину так тряхнуло, что Татьяна клацнула зубами от неожиданности. Спасли ремни безопасности. Она лишь ударилась лбом о спинку сиденья. Опять тряхнуло, но уже не так сильно. Татьяна выглянула в окно. Внизу плескалась вода. Течение несло ветки, листья, пучки сухих трав. Машина рассекала воду, как заправский катер, только переваливалась с боку на бок, как утка. Впереди маячила темная фигура. Это Борис вел их сквозь поток. Он то и дело останавливался, замерял палкой глубину справа и слева от себя, а затем снова шел вперед.

Татьяна с замиранием сердца ждала, что вот-вот их занесет в яму или опрокинет на бок. Дождь ослабел, и было хорошо видно, что Борис едва справляется с течением. Татьяна подумала, что в сапогах у него, вероятно, полно воды. А вдруг она попадет в мотор? Машина заглохнет на середине реки. Как тогда выбираться? Но тотчас отогнала эту мысль. Анатолий уверенно вел внедорожник. На Люськином лице ни капли страха. Наверно, им не впервой! Зачем же ей выказывать свою трусость?

Борис тем временем миновал быстрину. Внедорожник, чихнув мотором, проскочил следом. И вот уже видно, что их проводник идет по мелководью…

Показались низко нависшие над рекой, подмытые водой ивы. Берег! Татьяна мысленно перекрестилась. Борис тем временем ступил на крупную гальку, обернулся, помахал им рукой и пошел дальше. Поднялся на пологий травянистый склон и сел на обломок ствола, верно, принесенного сюда паводком. Вылил из сапог воду, снова натянул их на ноги и расплылся в улыбке, наблюдая, как машина выползает на берег.

– Смотри-ка, рыбак! – оживился Анатолий. – Эка его нелегкая занесла!

И впрямь, справа виднелся самодельный шалаш. Вернее, навес из полиэтиленовой пленки, закрепленный по бокам кусками коры. Возле шалаша – костровище, над ним на железной рогульке – закопченный котелок. Анатолий притормозил шагах в пяти от шалаша. Над костровищем едва заметной струйкой вился синий дымок.

Борис подошел к этому ненадежному, на первый взгляд, укрытию. И тотчас из-под навеса высунулась голова в черной трикотажной шапке. Затем показался и сам человек в серой брезентовой куртке и резиновых сапогах. Анатолий открыл дверь и вышел наружу. И тут только Татьяна поняла, что дождь кончился. А сквозь рваные клочья облаков робко проглянуло солнце.

Борис и Анатолий о чем-то оживленно разговаривали с рыбаком. Тот, правда, больше кивал головой. Наконец нагнулся, вытащил из-под навеса рюкзак, снял полиэтилен и обмотал им котелок. И направился вслед за Анатолием к машине. Борис поднялся по берегу вверх и принялся из-под ладони обозревать окрестности.

– Точно, сдурели! – охнула Людмила. – Решили его подбросить! Как же вы поместитесь? Он же вон какой здоровенный!

– Людмила, перебирайся к нам, на заднее сиденье, – скомандовал Анатолий, открывая дверцу. Улыбнулся Татьяне. – Потесниться придется. – И пояснил: – Знаете, кого мы подобрали? Федор это. Шел в нашу экспедицию наниматься рабочим.

Татьяна промолчала. Почему-то ее пробрал озноб. Она его сразу узнала. На фотографии Федор все-таки смотрелся моложе. Сейчас же он зарос седой щетиной и выглядел лет этак на шестьдесят. Но взгляд остался прежним – угрюмым и каким-то стеклянным, что ли. Казалось, он не обратил на нее и Люську никакого внимания. Та, к удивлению молча, устроилась рядом с Татьяной, а Федор уселся на переднее сиденье, взгромоздив рюкзак на колени.

– Здравствуйте всем, – буркнул он и, стащив с головы шапку, пригладил редкие волосы.

Вернулся Борис. Анатолий, потеснив Люську так, что она плотно прижалась боком к Татьяне, сел рядом. Машина рванулась с места.

Татьяна посмотрела в зеркало заднего вида и вздрогнула, встретившись с Федором взглядом. Тот мгновенно отвел глаза, но все ж она почувствовала угрозу. Необъяснимую угрозу, отчего у нее неприкрыто задрожали руки. Она стиснула ладони. Этого ей не хватало! И судорожно перевела дыхание. Похоже, Федор узнал ее! И как ей теперь быть? Промолчать или сказать Анатолию, что знает этого человека? Поразмыслила и решила промолчать. На месте все прояснится. В этом она не сомневалась!

Через час пути по голой каменистой степи подъехали к лагерю. Прямо к огромной полосатой палатке – экспедиционной столовой. Тут же готовили, к удивлению Татьяны, не на костре, а на военно-полевой кухне. Тут же кормили народ. Два длинных стола, застеленных клеенкой, букеты цветов в стеклянных банках, солонки, чистые чашки и кружки, спрятанные под полотенцем. «Как на полевом стане», – почему-то подумалось ей. Возможно, потому, что нечто подобное видела в старых кинофильмах? Но комфорт оценила сразу. Чистенько, уютно, можно укрыться от проливного дождя и от палящего зноя.

Подле столов стояли длинные скамейки. Выходит, сразу за стол садились человек тридцать. Что ж, это идеальное место не только для совместного принятия пищи. Здесь, видно, проводили собрания, работали… На одном из столов под прозрачной пленкой лежали обломки керамических сосудов, с орнаментами и без, а также какие-то мелкие изделия, похожие издали на лепестки, – как она позже рассмотрела, наконечники стрел.

Людмила выскочила из машины вслед за Анатолием и Борисом. И сразу направилась к палаткам. Они стояли чуть дальше, на взгорке, среди соснового леса: пять больших – армейских и с десяток поменьше – ярких, с тентами над входом. На вытоптанной площадке перед ними были врыты два столба, между ними – волейбольная сетка. К палаткам уже протоптали тропки. Тропинка сбегала и к крохотной, каменистой речушке, впадающей в Енисей. В ней, видно, умывались и мыли посуду.

В лагере было пусто, но, судя по одежде, развешанной на растянутых между деревьями веревках, и разномастной обуви, выставленной перед палатками, на раскопе действительно работало много людей.