Поцелуй - Джил Мансел Страница 7

— Значит, Катерина внушила вам чувство вины, — задумчиво проговорила Иззи и усмехнулась. — Господи, у девочки несомненная способность пробуждать в человеке совесть. То же самое она проделывает со мной, когда я бросаю одежду где попало. И все же ей не следовало называть вас эгоистичной тварью. Она слишком далеко зашла. Не беспокойтесь, я с ней поговорю. И вам действительно не о чем беспокоиться. — Иззи схватила Джину за руку. — Временами Катерина излишне самоуверенна, но она, конечно, не хотела вас обидеть. Что тут поделаешь, она подросток, вы знаете, о чем я.

Джина печально покачала головой:

— Нет, не знаю.

— Ну, так я вам расскажу. — Иззи закатила глаза. — Кэт — абсолютный ангел, но иногда я мечтаю о том, чтобы у меня не было дочери. Как, например, сегодня. Она отлично учится, но разыгрывает из себя дурочку когда пожелает. Мне очень жаль, что она вас расстроила, миссис Лоренс. Когда придет вечером, обещаю хорошенько отшлепать ее.

— Нет, нет… — Джина замолчала, с запозданием осознав, что Иззи шутит. Ее бледные щеки порозовели. Она торопливо произнесла: — Меня зовут Джина. — Впрочем, ей не удалось сбить Иззи с толку, и обе это понимали. — Расскажите о ваших бойфрендах…

Иззи сделала надлежащее выражение лица.

— Наверное, это смешно, хотя я не в состоянии пока шутить. Когда поняла, что же случилось, то здорово расстроилась. Наверное, через пару недель мне самой будет смешно. — Иззи пожала плечами и помолчала, рассматривая накрашенные ногти, а потом кратко пересказала суть инцидента.

Необычайное спокойствие Иззи, не говоря уже о практицизме, потрясло Джину.

— Вы не расстроены? — наконец спросила она. Иззи, кажется, задумалась.

— Наверное. Но плакать и рыдать — от этого не много толку, не так ли? И потом, Кэт утверждает, что от слез у меня будут морщины.

— Хм… — Джина, которая провела последние несколько дней, плача и рыдая, ощутила укол совести. Судя по всему, ей повезло, что она не выглядит столетней старухой. — А еще ваша дочь сказала, что вас вот-вот выгонят из квартиры. И что вы тогда будете делать?

— Ну… — Иззи зашептала, потому что мимо прошла сиделка, — поскольку я, как говорят, умею обращаться с мужчинами, то, наверное, соблазню нашего домовладельца. Посмотрим. Возможно, мне удастся переубедить этого старого корыстолюбца…

— Ты шутишь? — Катерина не знала, можно ли смеяться.

— Нет, конечно, — энергично возразила Иззи. — Стала бы я шутить, когда нас вот-вот отправят на улицу? Все прекрасно, дорогая. Это ответ на молитву отчаявшейся матери.

— Но она же старая ведьма!

— Нет. — Увидев мятежный блеск в глазах Катерины, Иззи поняла, что нужно держаться стойко. — Она просто переживает нелегкое время. По-моему, чертовски любезно с ее стороны сделать такое предложение. Во всяком случае, нам не из чего выбирать, — резко напомнила она. — Я собиралась спросить у Рейчел и Джека, можно ли пожить у них, но там нет места. А Джина одна-одинешенька в огромном доме, и сейчас ей нужна компания…

— А как насчет денег? — поинтересовалась Катерина. Мысль о том, что придется составить компанию этой женщине, ее не радовала — она бы предпочла разделить ванну с Фредди Крюгером.

— Первый месяц живем бесплатно, — торжествующе ответила Иззи. — А потом платить будем столько же, сколько Маркхэму. Разве не замечательно? Скажи честно, где бы ты предпочла жить: в Клапаме или в Кенсингтоне? Или, может, предпочитаешь скамейку на Тоттнем-Корт-роуд?

Кэт промолчала.

— Вот и решено, — заключила Иззи, радуясь, что все улажено.

— И все-таки она мне не нравится.

— Мы всего лишь снимаем две комнаты у нее в доме, а не собираемся на ней жениться. — Иззи ослепительно улыбнулась дантисту, который прокатил мимо в кресле, выставив перед собой закованную в гипс ногу. — И поскольку у нас нет выбора, давай извлечем из ситуации максимум пользы. Кто знает, детка, возможно, даже будет весело.

Джина не подозревала, в какую историю влипла. Ее то и дело охватывало сомнение, которое время от времени превращалось в панику. Она не замечала за собой склонности действовать импульсивно и не понимала, отчего все так изменилось теперь, когда жизнь и без того перевернулась с ног на голову. Раньше она бы свалила вину на Эндрю, и сейчас было неприятно сознавать, что отныне она не в силах это сделать. С прошлой недели Джина невольно сделалась ответственной за свою жизнь и сразу же начала превращать ее черт знает во что.

Визит в больницу к Изабелле Ван Эш ненадолго отвлек мысли от Эндрю, и это уже было чудо. Джина пошла туда, чтобы заглушить голос совести, а домой вернулась потрясенная. Она еще не встречала никого похожего на Изабель — Иззи. Уникальность этой женщины стала для нее откровением. Джина до конца дня думала о том, каково это — быть столь беспечной и безмятежной. Но поскольку она в отличие от Иззи явно не способна отмахнуться от собственных печалей, с наступлением сумерек Джина снова погрузилась в депрессию, отметив при этом, что такие женщины, как Иззи, просто не понимают, каково это — непрерывно думать о своей беде. Ее неотступно преследовали воспоминания о муже.

Вечером, в половине девятого, неожиданно приехал Эндрю, и Джине больше не нужно было его мысленно представлять — он возник перед ней во плоти, до боли знакомый и до жути деловитый.

— Нам нужно обсудить финансовые аспекты развода, — заявил он, отказавшись от выпивки и открыв портфель.

Эндрю избегал взгляда жены, и грудь Джины сдавило от горя.

«Попробуй, Иззи Ван Эш, уладить это при помощи кивка и улыбки, — яростно подумала она. — Не получится. Когда речь идет о муже, ты любишь, это выше сил человеческих».

— Не надо, — заплакала она, презирая себя за слабость. — Ты вернешься. Я тебя прощаю…

Эндрю взглянул на нее с жалостью и произнес заранее приготовленную речь. Суть ее сводилась к тому, что Джине нужно понять: деньги не растут на деревьях. Дом принадлежит ей, она унаследовала его от родителей, и он, разумеется, не собирается предъявлять на него права, но кредиток к ее услугам больше не будет — она не сможет в любую минуту позволять себе маленькие радости в виде новой мебели, выходных на пляже и дизайнерских новинок.

— Я разговаривал с адвокатом, — произнес Эндрю уже мягче, — и сделаю все, что могу, но должен предупредить, Джина: много ты не получишь. Почти все деньги у меня уходят на оплату квартиры. Мой адвокат говорит, что теоретически не видит причин, почему бы тебе не найти работу…

— Работу — в ужасе взвизгнула Джина. — Но я не хочу работать. Моя работа — заботиться о муже. Почему я должна страдать, если не совершила ничего дурного?

Эндрю пожал плечами:

— Закон есть закон. Я не обязан содержать бывшую жену. У тебя есть дом… Марвин сказал, ты можешь брать жильцов.

Это было ужасно, просто немыслимо. Через полчаса, когда Эндрю уехал, Джина изо всех сил старалась даже не думать об этом. К полуночи она пришла к безрадостному выводу: бессмысленно притворяться, будто все в порядке. Предложение Эндрю — продать дом, перебраться в маленькую квартиру и жить на проценты даже не принималось в расчет. Джина провела всю жизнь в этом доме, и будущее было достаточно жутким и без того, чтобы лишиться единственного пристанища.