Эксперимент - Дарина Грот Страница 7

Как два замерших айсберга в океане, они сидели, просто держась за руки в зимнем, безлюдном парке. Им даже не нужно было ни о чём говорить, казалось, что они всё знали друг о друге, что разговоры им просто не нужны. Мысли протекали как по призрачным проводам в головах.

9

– Ты знал, что я здесь живу? – спросила Лилит.

– Да.

– Откуда?

Левиафан сказал только одно слово: «Жаклин».

– Вешай сюда своё пальто, – сказала Лилит и указала пальцем на вешалку, – не стесняйся.

По всему Левиафан и не собирался стесняться. Его рука опустилась на её талию. Лилит вздрогнула. Неожиданное прикосновение мужчины, от взгляда на которого, мурашки тут же начинали носиться по ее телу; разум переставал что-либо соображать; тело…бесстыдное тело поддавалась искушению, вздрагивая от нежно касающейся ласки.. Лилит лишь только развернулась к нему лицом и совсем ослабла в мужских объятиях.

– Ты такой… – Лилит таяла на глазах, теряя по кусочкам разум.

– Я потом тебя выслушаю! – Левиафан схватил её на руки, и как будто уже бывал в этой квартире, понёс Лилит в спальню.

Секс. Любое взаимоотношение между двумя полам, у которых есть симпатия друг к другу, практически всегда заканчивается постелью. Секс сразу обязывает людей к каким-либо действиям. Порой интимная близость содержит в себе больше ответственности, чем любовь. Когда человек просто любит, у него есть ответственность только перед своими желаниями. Просто так ничего не бывает. Только после секса женщины начинают считать, что они достойны материальных благ (а не когда её просто любят), а не только животных инстинктов. Только после секса появляется ответственность за партнёра и возможно за его будущее.

Интим означает некую дружбу, в которой мужчина играет роль мужа, давая женщине всё, что она хочет. Но было бы неплохо, если бы появилась еще и любовь в этой игре и неважно когда, до или после секса. Химия в мозгах у людей творит чудеса. Химическая реакция, называемая любовью, приводит к удивительным последствиям. И у каждого итоги совершенно разные по степени отчаяния. Кто-то заканчивает жизнь, собственную жизнь, после первого секса, при этом, написав в предсмертной записке, что просто хотел проверить умеет ли летать, типа «а вдруг я единственный». Ну и, конечно же, он разбивается. А кто-то любит и умирает, даже не испытав этого секса. Результат очевиден – отчаяние. И если человек слаб морально или физически, это уже не важно, он не переживет такого горя.

Лилит открыла глаза, на улице было темно и не понятно то ли вечер этого дня, то ли утро следующего. С трудом она повернула голову. Пусто!

– Левиафан… – прошептала она.

В ответ послышалось только гудение высоколетящего самолёта.

– Левиафан! – Позвала она чуть громче.

А самолёт продолжал гудеть и не более того.

Лилит повернулась на другой бок и накрылась одеялом. На нее обрушился водопад скорбящей совести. Лилит грызла себя… Как посмела она улечься в постель с парнем…нет, с мужчиной, которого она едва знала. Ей было так стыдно перед собой, но воспоминания о совместно проведенном времени, нашептывали более приятные вещи.

Её тело страшно ныло, она никак не могла понять почему. Лилит практически ничего не помнила, кроме того, что она словно в сказке побывала.

Через полчаса Лилит встала. Она обошла всю квартиру, Левиафана словно и никогда здесь не было. Всё также пустота и тишина. Девушка подошла к зеркалу и её как будто ударило током. Лилит смотрела на своё отражение и не верила глазам.

Её прекрасное тело было вовсе не так прекрасно, каким она привыкла его видеть. На руках какие-то желто-синие отметины. На предплечье небольшое синичек. Но когда Лилит увидела свою шею, она даже схватилась руками за комод, чтобы не упасть от ужаса. Чуть ниже уха виднелись две отметины, которые кровоточили. Боязнь. Пронизывающий холод и ужас. Судороги по всему телу. Страх за свою жизнь, желание убежать, спрятаться. Спрятаться так, чтобы никто и никогда не нашёл. Только было уже поздно. Девушку всю трясло от закравшихся подозрений.

«Да, запоздалая реакция», подумала она «нужно было это сделать, когда я его первый раз встретила в парке. Но тогда я не ощущала никакого желания бежать. Да и не в моём стиле – бежать. Все люди бегут от необычного, всё, что неизвестно – пугает, заставляет дрожать, и срабатывает инстинкт самосохранения – скрыться и затаиться…Видимо у меня он отсутствует. И это, говорю я? Я сама стою, еле успокаиваю дрожь в руках, почти на пределе, чтобы не зарыдать…Я говорю о том, что надо изведать неизвестность? Кто он такой? Что он со мной сделал? Что это на моей шее?».

Краем глаза Лилит увидела на столе в отражение зеркала что-то белое. Одним огромным скачком она оказалась у стола.

«Лилит. Ли-ли-т. Я готов прокричать это имя ещё много раз! Лилит! Твоя внешность идеальна! Я видел. Твоя тайна внутри – идеальна! Я чувствовал. Лилит! Так ты идеальна ментально? Лилит? Я ещё не познал,…Но я обещаю тебе, я расскажу чуть позднее о твоей идеальности характера. Лилит! Потерпи, позже!

Искренне, твой Левиафан»

– Ты! Больной придурок! – только и смогла проговорить Лилит, – я даже не знаю, что теперь делать. Какая же я дура! И лишь одно успокаивает, я была только сегодня дурой, он, скорее всего, врожденно дурак! Больше всего, мне интересно, что на моей шее?

Чувство страха улетучилось также быстро, как и Левиафан из её квартиры. Вот она – ненависть! Добро пожаловать! Злость! Неприятный хруст пальцев, разминающий руки ярости. Хочется карандаш сжевать. Или найти Левиафана и оторвать ему башку. Лилит не знала, что ей делать, с чем или с кем она столкнулась.

«Забавно», лукавая улыбка промчалась по губам, «Двоякое чувство агрессии и удовольствия. Неужели я чокнутая? Неужели это, что мне надо? Сумасшедший маньяк в моей постели и в моей жизни? Одно я точно знаю, ему придется объясниться!».

Лилит села в ванную, включила воду. Её шея щипала, ранки горели, запястья ныли, ноги как будто пришили от другого человека. Она смывала с себя остатки недоразумения, в которое она погрузилась, позволив себе улечься с незнакомцем. Пыталась избавиться от угрызения совести и от подсознательных мыслей «а ведь было хорошо». И да, она ненавидела мужчину, хотела убить его, ждала объяснений. Немного боялась, много думала, но ни разу в голове не проскочило то, что она жалеет о случившемся.

Лилит сидела, держа в руках хамскую записку Левиафана. Его подчерк, такой элегантный и утонченный, чернила, словно пером написанные слова. Сквозь закругленные линии читалось сумасшествие и интеллигенция.

Лилит отправилась в постель, с утра она должна была быть в университете к первой паре. Девушка закрыла глаза и как будто начала проваливаться в черную яму. Она летела так долго, казалось, что конца этому полёту не будет. Во тьме, слышался голос Левиафана. Он звал её. Он не был в беде, больше похоже на то, что он пытался запугать её.