Таинственный всадник - Марша Кэнхем Страница 70

Он стиснул ее в объятиях и зарылся лицом в ее волосы, но не успел он сказать и слова, как в дверь постучали.

— Войдите, — сказал Тайрон, выпрямившись.

Это был Антуан, он вбежал и сразу бросился к Рене, совершенно забыв, что уже снова может говорить. Месье Дадли велел мне подняться сюда, но очень тихо. Большая толстая леди в кухне и двадцать человек возле черного хода!

— Это, должно быть, Мэри, наш повар, — объяснил Тайрон со смехом. — Каждый пострел в Ковентри знает, когда она печет хлеб, вот они и тянутся сюда, как гуси, друг за другом, и ждут, чтобы набить карманы. — В ответ на немой вопрос Рене он слегка пожал плечами, — Я сам хорошо помню, что значит голодное утро.

Но не это поразило ее.

— Вы умеете читать по его губам! А в башне вы делали вид, что не умеете.

— Я? Возможно, потому что он говорил по-французски, а я этот язык плохо знаю. А чтобы объясниться с человеком, не произнося ни звука, есть много вариантов. — Он посмотрел на мальчика. — Но Дадли совершенно прав. Было бы лучше, если бы вы остались здесь и вели себя тихо. Мэри, конечно, видит только то, что хочет видеть, но у мальчишек, как известно, глаза очень любопытные, а языки болтливые. Я попрошу Мэгги принести поднос.

Он вернулся в гардеробную и появился спустя несколько минут. Его волосы были собраны на затылке и густо присыпаны пудрой. Казалось, пустяк, но это прибавляло ему на вид лет десять и придавало внешности угрюмость. Он надел шоколадного цвета жакет и полосатый шелковый жилет, на ходу повязывая шейный платок.

— Тайрон?

Он остановился и оглянулся.

— Вы не станете предпринимать… не пойдете куда-нибудь… не предупредив меня?

— Я только спущусь вниз. Когда мы с Дадли решим, как поступить, что предпринять, я приду и скажу вам. И отойдите от окна, мамзель. Вы словно ангел с ореолом вокруг головы, и не стоит искушать бедных грешников, которые пройдут мимо.

Дадли ожидал Тайрона в библиотеке. Его ботинки были облеплены свежей грязью, нос был красный, и с него капало.

— У тебя чертовски веселенький вид, — заметил Тайрон.

— Еще бы! В то время как некоторые валялись в теплой постели, я болтался по этому благословенному городу. И ничуть не удивился, когда обнаружил, что подхватил эту заразу вчера ночью. — Он поднес к носу огромный квадрат полотна и удовольствием высморкался, а потом, аккуратно сложив его, сунул в карман.

— Что-нибудь разузнал о Финне?

— Он в подвале, двойной караул снаружи и двойная охрана внутри.

— Есть какой-нибудь способ связаться с ним?

— Только через соседнюю камеру.

— Рене волнуется, что он может навредить себе ради ее спасения и мальчика.

— Ты веришь ей?

— Я не сбрасываю со счетов преданность старого жулика.

У Дадли поднялась бровь.

— Он нравится тебе, не так ли?

— Он тебе все больше нравится. — Тайрон выругался, перебирая пачку бумаг на столе. — Где, черт побери, мои эскизы улиц того района?

— Слева, — спокойно показал Дадли. — Но тебе может помочь только какая-нибудь тайная армия, а я о такой ничего до сих пор не слышал. Пока его держат там. проникнуть к нему невозможно.

— Тогда надо придумать что-нибудь такое, чтобы заполучить его в открытую.

— Я согласен на это, но как?

— Мы заставим Роса подать его нам на блюдечке. Мы предложим обмен. Мы сделаем ему такое предложение, от которого этот жадный ублюдок не сможет отказаться.

Дадли похлопал по нагрудному карману и вынул оттуда два свернутых листа пергамента.

— Я не знаю, но, кажется, мальчик прав насчет гарнитура «Кровь Дракона»; стоимость его возрастет, если рубины и «Жемчуг Бретани» окажутся вместе. Рос и Винсент тоже об этом говорили тогда в карете. Я попросил Джеффри Бартоломью поразведать осторожно об этом гарнитуре. Драгоценные камни принадлежали какому-то одному старому барону, которого убили в те времена, когда убивали кровных родственников ради трона. «Жемчуг Бретани» вообще бесценен. Его назвали так в честь принцессы, которая, по слухам, родила сына, и этот парень не только бросил вызов королю за право владеть троном, но вообще ход истории изменил; он под одной короной объединил Францию и Англию. Каково? А революционное правительство, понятное дело, стремится вернуть драгоценности, а французский двор в Лондоне наверняка готов заплатить, чтобы удержать их в своих руках.

— Да, тебе сегодня пришлось побегать.

— Не это главное. — Он сделал паузу и вручил Тайрону второй лист бумаги. — Вот список содержимого хранилища одного из лондонских банков. Взгляни на имя внизу.

Тайрон развернул лист и скользнул взглядом в конец списка. Он чуть не присвистнул от удивления и вдруг увидел самую нижнюю строку. Не веря глазам, он посмотрел на Дадли, который в ответ только ухмыльнулся.

— Разве тебе не приятно узнать, что ее дядя так хорошо позаботился о ней, нашел прекрасного, плодовитого мужа, а заодно взял мальчика в заложники, обвинив его в несовершенном преступлении?

— Сукин сын, — пробормотал Тайрон.

— Да. Вот этот документ заставит тебя задуматься: хватит ли тебе одного жемчуга, чтобы заманить Роса? Что такое двести тысяч фунтов, когда целые миллионы переданы в трастовое управление?

— Миллионы?

Мужчины обернулись, услышав тихий вопрос. В дверях стояла Рене.

— Я, кажется, велел вам оставаться наверху.

— Вы сказали, что намерены обсудить, как вызволить Финна. Я… подумала… я могла бы помочь. — Она посмотрела на список в руке Тайрона. — Я слышала, что вы сказали по поводу жемчуга. Я знала, что он представляет некоторую ценность для правительства Франции, но… чтобы он стоил так дорого… Трудно поверить.

— Тут для вас еще одна неожиданность, если не сказать — сюрприз. — Тайрон вышел из-за стола и протянул ей список. — Кажется, мы обнаружили то дерево, под которым ваш дедушка зарыл свои сокровища.

Рене взяла список, и когда закончила чтение, ее рука дрожала.

— Это невозможно, — прошептала она.

— Ваш дедушка, должно быть, полагал, что дядя изменил свои взгляды. Принадлежность к дворянскому сословию обязывает. Неписаные законы благородства требуют помогать друг другу.

— Вероятно, понадобилось несколько месяцев, чтобы переправить так много…

— Держу пари, каждая коробка, корзина или мешочек прошли через руки Роса и Винсента, а потом и вашего дяди.

Рене тяжело вздохнула и снова подняла глаза.

— Но драгоценности принадлежат Антуану. Как они собирались все это получить?

Тайрон прикусил губу.

— Я могу высказать свои соображения по этому поводу, но вам будет весьма неприятно услышать это, мамзель, — наконец решился он.