Хозяин Ястребиного острова - Кэтрин Коултер Страница 8

– Ты ужасно выглядишь, – заметил он, предлагая ей руку. – Если бы мне вздумалось продать тебя, сомневаюсь, что нашелся бы мужчина, пожелавший тебя купить.

Мирана взглянула на сильную, бронзовую от загара руку и отвернулась. Под его ногтями она заметила глубоко въевшуюся грязь. Это развеселило ее. Игнорируя предложенную ей руку, Мирана забралась на пирс и в тот же миг потеряла равновесие. Она непременно упала бы вниз лицом, если бы Рорик вовремя не подхватил ее. Ноги были как ватные. Во время путешествия она постоянно сидела на палубе привязанной у ног Рорика.

– От тебя мерзко воняет, – проронил он и за руку потащил ее вдоль пирса. – Я не чувствовал этого на корабле. Наверное, ветер относил твой запах в сторону.

– И твой тоже, – парировала Мирана.

Он оглянулся и внимательно посмотрел на нее.

– Сначала я думал, что мои воины попытаются изнасиловать тебя, несмотря на мои предупреждения. Ты была довольно мила со своей белой кожей и темными волосами и казалась какой-то особенной, а мужчины всегда падки на все необычное. У тебя странные зеленые глаза. Их цвет наводит на мысли о мистике и тайнах. Знаешь, что они думали, глядя на тебя? «Какая милашка, новое животное для ласк». Даю голову на отсечение, что им было очень любопытно, какого цвета у тебя волосы между ног – такие же черные, как на голове, или нет. Но они держали свои мысли при себе. А последние два дня даже нечего было опасаться, что они захотят тебя, разве не так? Разреши я, они с радостью выбросили бы тебя за борт. Ты не сообщила нам никаких сведений. Ты не сделала ничего хорошего, лишь занимая драгоценное место. От тебя несет, как от тухлой рыбы. Ты ела нашу пищу, пила драгоценную воду и поносила меня так, что мне хотелось тебя удавить.

– Я лишь сказала, что Эйнар найдет тебя и расправится, как и положено с таким жалким ублюдком, как ты.

– Ты повторяла это слишком часто, гораздо чаще, чем мне хотелось бы услышать.

«Точно», – подумала Мирана. Но это было только в первый день пути, когда ярость, переполнявшая ее, была сильнее страха, когда ненависть преобладала над здравым смыслом, пока еще смертельная усталость не притупила разум и волю. Но тем не менее ее дух не был подорван, несмотря на то, что она спала у его ног, как побитая и связанная собака, и он много раз ради своего удовольствия или в наказание, что, впрочем, было не важно, ставил ей на шею и спину ноги. Прошло столько времени, что Мирана давно потеряла ему счет, не различая, когда день сменял ночь и ночь – день. Она была так измучена, что единственным желанием было сесть и никогда больше не двигаться. Но Рорик неумолимо тащил ее вдоль пирса. Мирана чувствовала, что стоит ей упасть, и он потащит ее волоком по земле.

– Еще я говорила, что убью тебя, – собравшись с силами, произнесла она. Это произошло на второй день пути, когда в наказание он не давал ей воды, пока у нее не распух язык.

– Я помню. Мои люди просто падали со смеху.

– Ты не рассказывал им, как я приставила к твоему горлу нож и порезала твою нежную кожу, когда ты разозлил меня?

По всему было видно, что он умолчал об этом. «Конечно, – подумала она, – это уязвило бы его мужское самолюбие». Рука Рорика невольно прикоснулась к порезу на шее, но он вовремя спохватился и опустил ее вниз. Он яростно сверкнул глазами, но произнес довольно спокойно:

– Можешь идти без моей помощи?

– Конечно.

Он отпустил ее, и она тут же упала. Рорик терпеливо ждал, глядя, как она потирает ушибленные колени. Затем чертыхнулся и взвалил ее на плечо, как мясную тушу. Мирана попыталась вырваться.

– Лежи смирно, пока я не потащил тебя за волосы, – предупредил он.

Она смирилась. Рорик поднимался по узкой извивающейся тропинке, покрытой мелкими камушками. От постоянной тряски у Мираны разболелся живот. От боли она закрыла глаза, невольно прислушиваясь к разноголосому щебету птиц. Никогда в жизни она не слышала такого птичьего гомона в Клонтарфе. Открыв глаза, девушка увидела суетливо снующих по тропинке птиц. Их было так много. Среди них она узнала кулика, штук десять чернозобиков и парочку кроншнепов. Мирана любила птиц. С самого детства у нее всегда жили несколько питомцев. «Птицы, – подумала она, сжимая зубы, чтобы подавить приступ дурноты. – Только выжившие из ума люди стали бы думать о птицах, находясь в таком положении». В густой траве рядом с тропинкой она рассмотрела сидящую на гнезде ржанку и искренне обрадовалась этому.

Рорик продолжал взбираться вверх. Мирана отсчитала десять шагов и на одиннадцатом попыталась повернуться так, чтобы уменьшить давление на живот. Он шлепнул ее по заду.

Мирана взмолилась:

– Опусти, а то меня стошнит!

Не раздумывая ни секунды, он сбросил ее на растущий рядом с тропинкой низкорослый кустарник, оцарапавший ей руки. Мирана перевернулась, чувствуя, как колючки больно впились в руки, и встала на четвереньки. Ее выворачивало наизнанку, но, слава богам, в животе было пусто. Никогда в жизни ей не было так плохо. Мирана сжала живот руками. Казалось, спазмы разрывали его на части. В горле пересохло и пекло так, что трудно было дышать. К счастью, он не видел ее лица, закрытого упавшими на землю, точно плотная черная завеса, волосами.

Он стоял позади нее. Сквозь волосы она видела его тень.

– У тебя пустой желудок, – заявил он, и Мирана пожалела, что у нее нет под рукой ножа. С каким удовольствием она вонзила бы его в пах этому ублюдку.

– Что с ней, Рорик? – спросил подошедший к ним Хафтер.

Шестеро других воинов глазели на нее, стоя позади него. Мирана слышала женские голоса, и какой-то ребенок громко спросил:

– Кто это, папа? Новая рабыня? Что с ней? Она умрет?

Все эти люди открыто разглядывали ее. Про себя она проклинала их, желая смерти, а заодно и себе тоже.

– Я нес ее на плече, – пояснил Рорик, обращаясь к Хафтеру. – Она очень слаба и не могла идти сама. Ну вот, а теперь пытается загадить мой остров. Может, это способ вызвать сочувствие? Мне следовало разрешить вам выбросить ее за борт. – Он был так удручен, словно боги обрушили на его голову самую страшную кару.

– Чтоб тебя разорвало. Чтоб этот остров почил в пучине и ты тоже, – взглянув на Рорика, отчеканила Мирана.

Последовала мертвая тишина. Затем Рорик запрокинул голову и захохотал. Смех был глубоким и сочным. В нем ясно угадывалась злоба. Он звучал как предупреждение, как скрытая угроза.

– Ненавижу, – прошипела она и снова согнулась от спазмов в желудке. – Ты просто злобное животное. Ты три дня. держал меня на привязи, обращаясь как с жалкой собакой, ставил на меня ноги, а теперь ждешь, что я стану танцевать перед тобой за то, что ты наконец разрешил мне ходить.

Он подхватил ее под руки и потащил к деревянному пирсу. Бросив на землю, он столкнул ее в воду. От обжигающего холода у девушки перехватило дыхание, и она ушла под воду. У нее был открыт рот, и вода тут же попала в горло. Она была слишком холодной для теплого весеннего дня. Собрав остатки сил, Мирана заработала руками, но это не принесло никакого результата. Ее усилия были тщетны. Тяжелая шерстяная юбка тянула ее вниз. В какой-то момент она решила, что сопротивляться бесполезно. В любом случае он убьет ее. Этот способ был проще и быстрее. Она перестала бороться и медленно пошла ко дну.