Ночная голубка - Рексанна Бекнел Страница 9

Эти слова мгновенно положили конец рыданиям девушки. Разве ее огорчила смерть отца? Он никогда не любил ее, и она платила ему тем же. Сейчас она снова в который раз оплакивала смерть своей любимой матери. Но разве лорду Блэкстону есть до этого дело? Отстранившись от него, Джоанна вытерла слезы тыльной стороной руки.

— В этом нет вашей вины, лорд Блэкстон, — ответила она. — Рано или поздно я все равно получила бы известие о смерти отца. Пожалуйста, примите мою искреннюю благодарность за то, что вы потрудились сообщить мне об этом.

— Как сосед вашего отца — хотя и не самый близкий, — я просто обязан был это сделать.

Джоанна поднялась со скамьи. Она чувствовала себя неловко, сидя рядом с этим чужим человеком, к чьей груди она только что припала.

— Вы конечно, торопитесь. Извините, что не предлагаю проводить вас. Я хочу остаться здесь, чтобы помолиться.

Джоанна повернулась к статуе святой Терезы, не зная, смогут ли слова молитвы укротить злость, обиду и опустошенность, царившие в ее душе.

— Это не все, миледи.

Она резко повернулась к нему:

— Не называйте меня «миледи»! — Джоанна произнесла эти слова чисто механически, с ужасом думая о том, какие же еще печальные вести мог принести ей лорд Блэкстон.

Он подошел к ней вплотную и положил руки ей на плечи,

— Отец ваш стал жертвой лихорадки, поразившей Оксвич. Она не пощадила ни господ, ни челядь, ни рабов. Ваша мачеха, ожидавшая ребенка, и ваш брат тоже умерли.

— Как, и маленький Элдон? — воскликнула Джоанна. Ей стало жаль единокровного брата, хотя она помнила его лишь младенцем, и леди Мертис, никогда не делавшую ей зла. Она недоверчиво покачала головой.

— Все ваши близкие умерли, — заключил он бесстрастно. — Мы, соседи, не сразу узнали об этом, потому что местный священник долго не разрешал никому из обитателей Оксвича покидать его стены, опасаясь распространения болезни.

Лорд Блэкстон наклонился к Джоанне, пристально глядя ей в глаза.

— Мертвые похоронены, — произнес он сурово. — Те, кто не умер, уже оправились от болезни. Опасность миновала. Но Оксвич остался без хозяина, и вы теперь его полноправная владелица.

Джоанна была настолько потрясена этими словами, что долго молча смотрела на лорда Блэкстона. Она — владелица Оксвича? Но этого не может быть! Это невероятно!

Внезапно ее обуял смех. Она хохотала как безумная, не в силах остановиться.

В ответ на этот взрыв кощунственного веселья лорд Блэкстон, нахмурившись, молча сжал плечи девушки. Но это не помогло. Она унаследовала Оксвич? Женщина, не заслуживающая подобной милости судьбы! Не твердил ли об этом ее отец, превращая тем самым жизнь матери в ад на земле? Не требовал ли он от нее достойного наследника — сына? Ее благочестивая мать предала свою душу дьяволу, совершив самоубийство. Хотя священнику и удалось выдать это за несчастный случай, но Джоанна-то ведь знала правду. То, в чем отец обвинял мать, не было ее виной. Вина леди Хэрриетт заключалась в том, что она лишила себя жизни, бросив на произвол судьбы малолетнюю дочь, которая так в ней нуждалась! Выходит, одержимость ее свирепого родителя ни к чему не привела и Джоанна, которую он не желал признать своей наследницей, все-таки получит Оксвич. Да только не нужен он ей!

Резко оборвав свой смех, девушка вздохнула, и лицо ее тут же залилось слезами. Она сложила трясущиеся губы в жалкое подобие улыбки и с трудом произнесла:

— Простите меня, сэр. Я… я так потрясена…

— Похоже на то, — ответил он сухо. — Признаться, я не ожидал услышать смех в ответ на столь печальные известия.

— Вы ничего не понимаете… — начала было она, но, спохватившись, оборвала себя на полуслове. Зачем ему знать о ее чувствах? Да и навряд ли она смогла бы облечь их в слова, даже если бы захотела.

— Еще раз спасибо вам за то, что потрудились известить меня обо всем, лорд Блэкстон. А теперь, как я уже просила вас, оставьте меня одну. — Она холодно взглянула на него. — Разумеется, если это все, что вы имели мне сообщить.

Джоанна не дрогнула под суровым взглядом, которым он окинул ее, но она почувствовала, как в душе ее волной поднялась прежняя неприязнь к этому человеку. Он обнаружил искреннее сочувствие, когда она разрыдалась в порыве горя. Теперь же и следа доброты и понимания не осталось в его застывших чертах.

Вглядываясь в лицо Блэкстона, Джоанна внезапно подумала, что оно было бы красивым, и даже очень, не будь его взгляд столь беспощаден, а рот — столь непреклонно сжат.

Он снова оглядел ее с головы до ног, на сей раз — с той же вызывающей бесцеремонностью, как тогда, в келье настоятельницы. Но прежде чем Джоанна открыла рот, чтобы отчитать его за эту дерзость, он, криво улыбнувшись, произнес:

— Я, конечно, не посмею мешать праведной душе излить себя в молитве, Боже упаси. Но когда вы будете готовы отправиться в Оксвич, я к вашим услугам. Учтите, однако, что мы должны выехать не позднее чем послезавтра.

— Отправиться в Оксвич? — переспросила Джоанна, глядя на него, как на безумца. — Но я вовсе не собираюсь ехать туда! — Произнеся это, она почувствовала прилив радости, как будто с плеч ее свалилась тяжелая ноша. — Я никогда не вернусь в Оксвич, — продолжала Джоанна, гордо подняв голову. — И если вы прибыли сюда с намерением предложить мне это, я благодарю вас от всей души за заботу обо мне. Но я твердо решила постричься в монахини, и смерть моего отца и брата не повлияла на это решение.

Настал черед лорда Блэкстона онеметь и молча уставиться на девушку. Она торжествующе улыбнулась, явно довольная произведенным впечатлением.

— Я вижу, вы ничего подобного не ожидали, лорд Блэкстон. Вы наверняка считали, что я обрадуюсь возможности вернуться в Оксвич, чтобы стать в нем хозяйкой. — Она передернула плечами: — Я не знаю, кто унаследует его. Наверное, есть какой-нибудь кузен или племянник… Но даже если нет, король наверняка найдет желающих поселиться на этой земле.

В ответ на последние слова Джоанны лорд Блэкстон как будто стряхнул с себя оцепенение. Как ни старался он говорить ровным голосом, девушка почувствовала, что он просто взбешен.

— Я полагаю, что сейчас вам еще рано принимать окончательное решение. Не торопитесь. Помолитесь, подумайте, а после мы с вами поговорим обо всем еще раз.

— Я намерена стать монахиней гилбертинского ордена, лорд Блэкстон. От Оксвича я отказалась еще пять лет тому назад.

— Вы еще не дали монашеский обет, а долг по отношению к Оксвичу и вашей семье велит вам вернуться туда.

— Вы заблуждаетесь! Я нисколько не обязана обеспокоиться о том, что будет с Оксвичем! — взорвалась Джоанна в ответ на его бесстрастные слова. Но, взяв себя в руки, она продолжила уже спокойнее: — То, что я пока еще не дала обет, — правда. Как и то, что решение на этот счет я уже приняла. И не собираюсь менять его. А теперь позвольте мне наконец помолиться. — И она победно улыбнулась.