Молочные реки - Наташа Колесникова Страница 9

— Я уже сейчас все понимаю. Нахлебник, да? Поддерживал тебя в самые трудные времена, терпел, организацией службы своей занимался, когда ты все бегала куда-то, встречалась непонятно с кем! И ничего уже не хотела ночью, так сильно уставала! Хватит!

— Андрей, это тема для разговора?

— Еще какая тема! Да только говорить я с тобой больше не хочу. Оставь меня в покое и больше не доставай, понятно? Хозяйка хренова!

Елена с тоской качнула головой и вышла из комнаты. А Сергиенко, пошатываясь, добрел до дивана и повалился на него и скоро уснул без постельного белья и даже легкого одеяла. Мог бы взять его в спальне, да идти туда не хотел. А если нет постельного белья, так и раздеваться не нужно, уснул в джинсах, в которых был на работе.

Красив был Плавнинск в центре тихим летним утром. Высокие пирамидальные тополя на фоне синего южного неба, цветущие клумбы между проезжей частью и тротуаром, зеленые кружева туи вдоль тротуаров. Солидные четырех-пятиэтажные дома центральной улицы города, золотые купола церкви напротив шумного базара в квартале от улицы Красной, модные магазины, салоны. Красивой была и женщина, вышедшая из синего «опеля» во дворе одного из солидных домов.

Тамара Бондарчук вошла в свой салон со служебного входа, но первым делом отправилась в зал, убедилась, что все кресла заняты, сотрудницы работают, приумножая ее состояние, помахала в воздухе пальчиками, пропела: «Всем приве-ет» — и только тогда отправилась в свой кабинет. Могла бы вообще не приходить на работу, все тут было отлажено до мелочей — бухгалтеры считали и думали, как уклониться от налогов, сотрудницы наводили лоск на местных дам, способных позволить себе посещение столь дорогого салона, уборщицы мели, охранники охраняли. Но сегодня был особенный день, дел много, и решать их лучше из своего кабинета, тут она чувствовала себя увереннее.

Собственно говоря, столь престижным ее салон считался благодаря подруге, Лене Сергиенко. Она, уже будучи хозяйкой молокозавода, стриглась непременно у подруги, у нее же иногда и макияж делала, и маникюр. А потом встречалась с важными людьми, которые восторгались ее красотой и получали ответ, что эту красоту ей навели в салоне «Лилия», у Тамары Бондарчук. Важные люди, зная неприступность мадам Сергиенко, посылали в салон «Лилия» своих жен и любовниц, надеясь, что из них получится что-то похожее. Не получалось, но слух о том, что этот салон посещают все уважающие себя дамы, разнесся по городу. А поскольку дам, не уважающих себя, в Плавнинске, как и во всей России, не было, ринулись они в этот салон, многие в ущерб семейному бюджету. Но в последние годы сложился круг постоянных клиенток, которые тем не менее приходили согласно предварительной записи, и посторонней даме попасть в салон «Лилия» было непросто.

Вот об этом Тамара не хотела сегодня вспоминать, ибо поглощена была идеей мести своей подруге за то, что увела ее любимого парня. Пустельга четко и ясно объяснил, что нужно сделать. Его сотрудник Роман установил в квартире приборы, какие, она понятия не имела. Главная задача на сегодняшний день — организовать сабантуй и пригласить Ленку с Андреем.

Однако ее планам помешал доклад охранника, что у служебного входа объявился отставленный ею муж Валентин Пономарев и жаждет встречи с ней для важного разговора. Какой у него важный разговор может быть после того, что она узнала о похождениях этого поганца? Немного поколебавшись, Тамара велела пропустить мужа, пока еще действующего, но документы на развод она уже подала. Пусть только попробует возмущаться, она ему такое устроит, мало не покажется!

А Пономарев и не думал возмущаться, уверенно вошел в кабинет, сел напротив ее стола, закинул ногу на ногу, с усмешкой сказал:

— Отлично выглядишь, Тома. Очень сексапильно. Я бы с такой женщиной…

— Что тебе нужно, коз-зел? — с ненавистью спросила Тамара.

На то была уважительная причина. Она ж его кормила, ублажала, одевала в самых престижных магазинах Плавнинска, она с дочкой порвала отношения ради него, а он!.. Скотина, да и только! И еще чего-то бормочет. Дурак!

— Давай без этих ваших бизнес-криминальных жаргонизмов, — сказал Пономарев. — Ты меня классно поймала, но и у меня на тебя есть отличное досье. Как уходила от уплаты налогов, как дурила мэрию.

— Ну ты и подлец! — возмутилась Тамара.

— Не совсем. Я просто подстраховался, зная, что с такой сукой, извини за выражение, это ответная, вполне естественная реакция на «козла», долго не прожить.

— Хочешь проблем? Они у тебя будут. Знаешь, с кем я знакома, кто ходит в мой салон?

— Отлично знаю. Но и время на дворе какое — ты тоже знаешь. Не Ельцин в Кремле, которому важно было развалить страну, а Путин, который хочет и может навести порядок. Да и прокурор в городе новый, для чего-то его назначили, обязан оправдывать высокое доверие. Понимаешь, к чему я клоню?

Тамара долго смотрела на него ледяным взглядом, потом жестко спросила:

— И чего же ты хочешь?

— Только одного — знать, кто тебя надоумил обратиться к Пустельге. Это его работа, у меня сомнений нет. Но я сильно сомневаюсь, что ты могла сама до этого додуматься. Кто-то посоветовал тебе это. Кто?

Тамара усмехнулась. Ему это важно знать? Да нет проблем, узнает! А то, что предпримет после, ей только на пользу! Надо же, какой идиот! Она достала чистый лист бумаги из ящика стола и придвинула его Пономареву.

— Я скажу. А ты пиши расписку, что если против меня впоследствии предпримешь враждебные действия, они будут продиктованы только жаждой мести законной супруге, на содержании которой находился и которой изменял постоянно. Так прямо и напиши.

Он думал, что она сама не могла выйти на Пустельгу. Ну пусть и дальше так думает, придурок!

— Может, обойдемся без расписок? Я тебе дам слово…

— Я отлично знаю, чего оно стоит, — жестко прервала его Тамара. — Пиши расписку, идиот!

Пономарев написал, двинул лист по столу обратно к хозяйке кабинета.

— Против тебя я не хочу воевать, все же приличной бабой была в постели. Но доброхотов достану. Кто?

— А ты не понимаешь, да? — усмехнулась Тамара. — Во всем городе у меня одна только лучшая подруга, солидная баба, и связи у нее — дай Боже!

— Сергиенко?

— Вот ты и получил ответ на свой вопрос.

— Ладно, — сказал Пономарев, поднимаясь с кресла. — Разберемся с этой сучкой. Спасибо, Тома, я и вправду жалею, что все так гнусно получилось у нас.

— А я — нет! — крикнула Тамара.

Когда он ушел, Тамара готова была разрыдаться. Да с кем же она жила последние три года?! Этот придурок считает, что она настолько тупа, что сама не может выйти на Пустельгу! Он совсем ее не знает, и знать не желает! Не желал… Да его убить за это мало!

Но вскоре успокоилась. Расписка бывшего мужа грела душу, теперь не посмеет возникать против нее, такие дела плавнинцы вряд ли простят журналисту, понимает это. И вряд ли захочет стать дворником или грузчиком, да с репутацией альфонса его и туда черта с два возьмут. А то, что он предпримет против Ленки, только на руку ей!