Как утреннее солнце - Сильвия Холлидей Страница 9

– О, вы совершенно справедливо рассердились на меня, мисс Саутгейт. Куда делись мои хорошие манеры! Я понимаю, что это не оправдание, но прошу вас, мэм, примите мои извинения.

Казалось, он искренне раскаивается. Келли растерялась.

– Ну… я не знаю…

– Ой, как хорошо, что вы не спите! – Сестренка в дверях захлопала в ладоши от радости.

Келли осуждающе покачала головой.

– Бет, а ты, почему до сих пор не в постели? Девочка пробежала через всю комнату и плюхнулась на кровать рядом с Перкинсом.

– Мне хотелось сначала увидеть Хорэса. Келли широко раскрыла глаза.

– Во-первых, не Хорэса, а мистера Перкинса! Тот ухмыльнулся, глядя на Бет.

– Джейс вполне подойдет. Бет хихикнула.

– Папа сказал, что вы настоящий герой. Лопни мои глаза, я с ним согласна.

– Вся моя заслуга в том, что я выжил.

– Чепуха! По-моему, вы вот такой парень!

– Бет! Что за выражения! Да еще в присутствии нашего гостя. Что он о тебе подумает! – Келли тяжело вздохнула. – Если будешь продолжать так себя вести, ни один молодой человек не захочет иметь с тобой дело, когда ты вырастешь. Джейс расхохотался.

– Не думаю. Мне кажется, Бет станет красавицей. Просто само очарование. Все мужчины будут драться за нее.

Девочка просияла.

– И вы тоже? Вы подождете, пока я вырасту?

– Очень может быть.

Бет снова хихикнула, соскользнула с кровати и затанцевала по комнате. Остановилась возле комода, на котором лежал котелок Перкинса. Надела себе на голову, стала прихорашиваться перед зеркалом.

– Мне нравится ваш котелок.

– Правда? Можешь взять его себе. Я, наверное, куплю себе такую шляпу, какие носят на Западе. Чтобы быть похожим на этих… ну, вы знаете… – смущенно добавил он, – тех, что всегда на все готовы.

Келли едва не задохнулась. Господи, какой болван! Ну на что он-то может быть готов?

Однако Бет его слова привели в восторг.

– Вы будете классно выглядеть!

– Спасибо. – Он чуть наморщил лоб. – Бет – это уменьшительное от чего?

– Элизабет.

– Красивое имя. А Уидди?

– Его назвали Джеймс, в честь папы. Но папу называют Большой Джим, а его сначала называли «сын Джима» – Джимсон, потом – Джимсон-уид, знаете, как трава дурман. А потом просто Уидди. Мне очень нравится это имя, только брату оно не очень подходит.

– А тебе имя Бет нравится?

– А вы можете придумать что-нибудь получше?

– Я буду называть тебя Принцессой.

Бет рассмеялась и прикрыла лицо руками от смущения.

– О, Джейс!

Он весело рассмеялся в ответ:

– О, Принцесса!

Келли с завистью слушала их непринужденную болтовню. Сестренка так легко сходится с людьми. В то время как для нее, Келли, это неимоверно трудно. Конечно, Бет еще ребенок. Легко поддается первому впечатлению.

Джейс будто почувствовал ее одиночество и ласково спросил:

– Мисс Саутгейт Кэлифорния. А это откуда?

– Вообще-то это вас не касается, так же как и мой возраст, но если хотите знать, я родилась в сорок восьмом году, когда начались поиски золота в Калифорнии. Отец всегда мечтал о приключениях. Если бы не мое рождение, он был бы в числе первых переселенцев на Запад.

– Но сейчас вы здесь.

– Да, – произнесла она все с той же горечью. – Едва кончился траур по маме, как отец сорвался с насиженного места и привез нас в эти Богом забытые края.

– Вы предпочитаете жизнь в городе? Келли встала.

– Я предпочитаю цивилизованный образ жизни.

– Ну, слава Богу! Значит, мы с вами прекрасно поладим.

Он снова улыбнулся, оглядев ее всю: от кончиков туфель до золотисто-рыжих локонов. Келли вздрогнула, заметив собственническое выражение, появившееся в этих глазах. Может быть, он уже представляет себе их супружескую жизнь?..

Не зная, что и думать, с чувством болезненной неловкости Келли вышла. Что ждет ее впереди?..

Морщась от боли, Джейс просунул руки в рукава клетчатого пиджака. Каждая мышца нестерпимо болела и ныла, а на грудь будто взгромоздили стол для игры в карты. Слава Богу, хоть пульсирующая боль в голове прошла.

Наверное, он слишком рано поднялся. Но после двух дней постельного режима, в полном одиночестве, если не считать миссис Экленд, он начал ощущать беспокойство. Хоть бы Бет пришла его навестить! Славная девчушка, но ей, видно, запретили его тревожить. Кэлифорния запретила, конечно.

Джейс выглянул в окно, выходившее на лужайку позади дома. Кэлифорния и Бет все еще сидят за столом, на котором разложены тетрадки. Хорошо, что сегодня утром удалось уговорить миссис Экленд переселить его из спальни Келли. Он и так ощущает себя полным идиотом, оттого что приходится играть роль Хорэса Перкинса.

Прищурившись, он посмотрел на себя в зеркало и провел рукой по зачесанным назад волосам. Пойти, что ли, окунуть голову в таз и смыть ароматическое масло погибшего Хорэса? И горло уже начинает саднить оттого, что он изо всех сил старается говорить неестественно высоким голосом. А вообще, какого черта! Они хотели получить джентльмена – вот пусть теперь радуются. Даже если его это, в конце концов, доведет до самоубийства.

Что же касается костюма Перкинса, то тут другое дело. Долго он в нем не выдержит. Утром Большой Джим заглянул к нему – Джейс завтракал в постели – и выдал двадцать долларов золотом. Аванс в счет зарплаты за первый месяц. Придется выдумать такую же историю, как со шляпой, – мол, хочет выглядеть на западный манер, – и купить себе новый костюм. А все остальное можно будет взять из чемодана мистера Джонсона.

В общем, события развиваются совсем неплохо. Отличное местечко, постоянная работа, в городе полно игорных домов, так что очень скоро можно заиметь кругленькую сумму. Конечно, придется вести себя осторожно: не забывать, что он Хорэс Перкинс. Но и это может пойти ему на пользу. Никому и в голову не придет заподозрить зеленого сосунка с востока в способности к карточным фокусам. А к тому времени, когда в городе поймут что к чему, Джейс Грир уже будет далеко, по другую сторону гор.

Ну а пока он здесь, дополнительной наградой ему будет эта женщина. Хороша, ничего не скажешь! Волосы как медь с золотом, зеленые глаза темнеют и меняются, как море в штормовую погоду. А тело… Руки так и чешутся. Она, правда, чересчур застенчива и напряжена, как струна. Но где-то в самой глубине, чувствуется, тлеет искра, которая готова вспыхнуть. Девушка, похоже, сама еще этого не сознает.

Но Джейс с первого момента заметил и другое: враждебность Келли.