Суета сует - Наталия Рощина Страница 9

Неожиданно для всех и самой себя Мила Смыслова стала ведущей вечерних новостей на Первом телевизионном канале. Она, без долгих колебаний и раздумий, согласилась перейти на работу в телецентр, уволившись по собственному желанию с должности главного редактора журнала. Все дело в том, что знакомство с генеральным продюсером ведущего телевизионного канала, Константином Хлебниковым, во время очередной светской вечеринки, неожиданно переросло в двухчасовую доверительную беседу. И без бокалов с шампанским, время от времени предлагаемых услужливыми официантами, их диалог легко переходил с одной темы на другую.

— Как приятно общаться с такой умной и рассудительной женщиной. С вами время летит незаметно, — улыбаясь, сказал Хлебников. Я рад нашему знакомству.

— Спасибо, взаимно. Вечер подходит к концу. Я не жалею о том, что пришла.

— Были другие варианты?

— Да, у меня были другие планы, но в последний момент я все же передумала, — призналась Мила. — И со мной такое редко случается, должна вам сказать.

— Все только на первый взгляд кажется случайным.

— Вы серьезно так считаете?

— Да. И вот вам доказательство. Знаете, Мила, я таки не выдержу и скажу напоследок, — улыбнулся Константин. — Все-таки в первую очередь я — профессионал, а потом мужчина, собеседник. Отсюда и мое предложение… У вас на редкость фотогеничное лицо, прекрасная дикция. Вы созданы для телевидения. Никогда не мечтали об этом? — проницательный взгляд профессионала привел Милу в трепет.

— Честно говоря, нет, — улыбнулась она, чувствуя, как румянец покрывает щеки.

— Попробуем? Мне нужно ваше лицо.

— Вы серьезно? — Мила подняла брови и усмехнулась. — Мне уже не двадцать. Я не гожусь для рекламных акций.

— Этого не скажешь, если вы о том, как вы выглядите.

— Спасибо.

— И вообще-то это устарелый взгляд на современную индустрию развлечений и информации, перестав улыбаться, произнес Хлебников. — Мне нужны вы, Мила. Вы, ваш голос, манера держаться, ваша улыбка.

— Это предлагает профессионал, а что нужно мужчине, собеседнику? — не сводя пронизывающего взгляда с Хлебникова, напрямую спросила Мила.

— Отвечу откровенностью на смелость. Я был бы рад видеть вас лицом своего канала. Это все.

— Значит, это серьезный разговор? — Мила почувствовала, как у нее по спине поползли мурашки. Она давно так не волновалась.

— Абсолютно серьезный, без подтекстов.

— Не могу поверить! Сейчас я проснусь и увижу рядом на подушке лицо мужа.

— Мы отчаянно бодрствуем который час на этой затянувшейся вечеринке.

— Я должна подумать.

— Хорошо.

— Что я должна делать? — спокойно, стараясь не показать, как велико волнение, спросила Смыслова.

— Во-первых, вот вам мой телефон. Во-вторых, в любое время приезжайте на телецентр. Назовете свою фамилию и получите пропуск. Я дам указание редакторам. Если решите — незамедлительно звоните и приезжайте. Думаю, мы начнем с новостей…

— Ведущая новостей…

— Да. А потом, надеюсь, у вас появятся интересные идеи.

— Обязательно появятся, — улыбнулась Мила.

— Смыслова — это псевдоним?

— Нет, — Мила закурила, пытаясь унять дрожь в пальцах, сжимающих сигарету, — это моя фамилия по мужу.

— Прекрасно, даже придумывать ничего не нужно, — Хлебников поднялся, застегнул пуговицу пиджака. — До встречи, Мила Смыслова. Надеюсь, вы из тех, кто не откладывает серьезные дела в долгий ящик.

Миле казалось, что все это происходит не с ней. Глядя на удаляющуюся высокую, стройную фигуру генерального директора телекомпании, она поймала себя на том, что не может сосредоточиться. Мысли разбрелись по далеким уголкам ее сознания, и очередной бокал шампанского не способствовал просветлению в голове. Мила держала дежурную улыбку, общаясь с нужными людьми. В конце концов, она пришла на эту вечеринку главным образом для того, чтобы решить несколько производственных вопросов, связанных с журналом. Ей всегда это легко удавалось. Непринужденная обстановка способствовала возникновению желания идти навстречу — это было проверено опытом. Но Хлебников с его заманчивым предложением лишил Милу покоя. Воспоминания о недавнем разговоре затмили все, проблемы журнала поблекли.

Смыслову заинтересовали совсем другие вопросы. Например, она вдруг попыталась представить себя в роли любовницы Хлебникова. Несмотря на уверения в чисто деловом характере его предложения, Мила ему не верила, она не сегодня родилась. Однако перспектива нарушить равномерное, устоявшееся течение семейной жизни не слишком испугала ее. Ничего неприятного она не ощутила. Так — издержки производства. Не она первая, не она последняя. Мила абсолютно спокойно думала об этом — и это стало для нее самой откровением. За все время замужества она ни разу не изменила мужу. Не изменяла даже в фантазиях, не то что в реальной жизни. Может быть, просто потому, что ей не нужны были другие мужчины. Не интересовал ее и Хлебников. Она могла восхищаться его манерами, умом, способностью увлечь за собой, да и только. Смыслова все чаще ловила себя на мысли, что эти пресловутые близкие отношения ей, например, чаще мешают. Даже Максим с годами как сексуальный партнер все меньше интересовал ее. И вообще, она бы с готовностью перешла с ним на отношения, лишенные необходимости близости, что-то вроде брат — сестра, понимание, взаимовыручка. Конечно, высказывать такую мысль вслух Мила не решалась. Мужчине обязательно нужно знать, что его женщина готова предоставить ему свое тело для любовных утех. Максим не являлся исключением. Однако он был не настолько глуп и слеп, чтобы не заметить, как постепенно постель становится чем-то из ряда вон выходящим в его с Милой отношениях. Все реже, все проще, да и желание в основном одностороннее. Холодок между ними веял уже давно, но Смыслов не хотел задумываться о его истинных причинах. Максим списывал раздраженность и равнодушие жены на ее извечную занятость, усталость, на расшатанные нервы. Он любил Милу, продолжая оправдывать ее даже тогда, когда ее неправота, отчуждение были слишком явными. Философски относясь к правилам, существующим в их семье, Максим довольствовался тем, что она позволяла ему быть рядом. Иногда, правда, в его голове возникали и другие мысли: сколько будет продолжаться такое положение вещей? Сколько еще им быть вместе? Можно ли назвать полноценной их семью? Сколько он выдержит? Именно ему было тяжелее всех, потому что Кирилл купался в отцовской любви и заботе, Мила получала удовлетворение от любимой работы, а что оставалось ему? Да, у него тоже есть работа, есть признание в научном мире, но никогда обожаемая Смысловым математика не занимала первое место. Максим всегда знал, что он, во-первых, однолюб, а во-вторых — семьянин. Ему не нужно ничего, кроме покоя и стабильности в доме. Он был бы так счастлив, зная: и Мила дорожит тем, что так небезразлично ему. Но все было как было. И в этой реальности Максиму часто становилось грустно и тяжело на душе. Смыслов переключал свое внимание на более приятное. Это было легко сделать, потому что у него, кроме Милы, на свете был еще один любимый человечек — сын. Этой отдушины Максиму пока было достаточно. У него есть Кирилл — это немало. Это почти все, его счастье и радость…