Остров любящей женщины - Наталья Труш Страница 9

Бабушка характера была сурового и сына своего — батьку Катькиного — не одобряла за то, что он «дите на бабу променял», и отвадила его от дома своего. А он, похоже, и рад был этому: дама с фаэтону — и волки сыты. К тому же жена его в качестве упрочения семьи быстро произвела на свет друг за другом двух пацанов, которых Катеринин папаша полюбил куда больше дочки, выросшей без его участия.

— Пусть спасибо скажет, что из детского дома ты ее вытащил! — любила повторять ему супруга, довольная тем, что муж охладел к девочке.

Так связь эта родственная незаметно усохла, как ветка сухого дерева сломалась. Обиженный на мать, Сергей Савченко на похороны пришел, но был как чужой. С Катей лишь двумя словами перекинулся, мол, как жизнь? «Нормально», — ответила она. Не склеился разговор. Поэтому и в голове у Катерины осталось, что в последний путь своего самого близкого человека она провожала одна. Собравшиеся на поминки немногочисленные знакомые бабы Шуры вспоминали ее добрым словом, обещали Катьку не забывать, говорили ей — «обращайся, ежели что — поможем!» Она согласно кивала, хотя знала, что ни к кому ни с чем не пойдет. Она рано стала взрослой. И если ее не сломал, как куклу, пьяный дядя Коля, то сейчас сломать ее было невозможно.

— Ау?! Ты где? — Леха Васильев помахал у нее перед носом, выводя Катю из состояния глубокой задумчивости. — Что случилось?

— Ничего, так, свое вспомнилось.

Катя встала из-за стола, чтобы отнести в раковину грязные тарелки. Он перехватил ее по дороге, отнял посуду, подтолкнул в сторону комнаты:

— Иди поваляйся, не надо тебе сейчас бродить. Как моя мама говорила: болезнь любит постель.

Катя побрела в комнату, шаркая тапками по вытертому линолеуму. В прихожей споткнулась о какие-то мешки.

— А это что? — спросила она.

Васильев выглянул из кухни:

— Ой, я и забыл вчера. Это тебе, — он вытер руки о край передника, взял большой пакет за уголки и вытряхнул из него куртку. — Твоя ведь, благодаря мне, в негодность пришла. Смотри, тебе нравится такая?

Курточка была симпатичная, похожая на ту, в которой Катька ходила. Только подобротней.

— Извини, но ночью лучше не нашел. — Васильев взял второй пакет и вытряхнул из него дюжину пакетов и коробочек. — А с этим вообще чума! Я колготки первый раз в жизни покупал! Спрашивать неудобно, вот и набрал разных — какие-нибудь подойдут.

Катерина не выдержала, рассмеялась хрипло:

— Какие-нибудь, наверно, подойдут, а остальные куда? — спросила она Леху Васильева.

— Ну, я не знаю… ну, отдашь кому-нибудь… Ну, в общем, не спрашивай меня, купил и купил…

Катерина собрала пакетики и коробочки назад в мешок, решив про себя — потом разберусь. Черт возьми, ей было приятно! Приятно, что он не забыл даже такую мелочь, как порванные колготки…

Катя с интересом посмотрела на Леху Васильева. Он был сейчас похож на «папу» из сказки «Три медведя» — Михайло Потапыча. Большой, в нелепом цветастом переднике, в разношенных Катерининых шлепанцах, которые налезли ему только на пальцы.

— Спасибо тебе, — сказала Катерина. — Только все это совсем необязательно было делать.

— Не бери в голову. К тому же мне это приятно было делать для тебя, и я… — он не закончил фразу, в кармане зазвенел мобильник. Васильев достал его, посмотрел на высветившийся номер, как-то мгновенно переменился в лице. Он кивнул Катерине, мол, подожди, я отвечу.

Она ушла в комнату и через приоткрытую дверь слышала, как он поздоровался с кем-то и отвечал на вопросы коротко: «да», «нет», «хорошо», «да» и «до связи!»

Катерина включила телевизор, чтобы он не подумал, что она подслушивает. На экране шла очередная серия какой-то новой стрелялки. Катерина рассеянно переключала каналы. Васильев договорил и бесшумно вошел в комнату. Он присел рядом с ней на диване, на котором в позе эмбриона провел эту странную ночь, и сказал:

— Мне нужно уехать.

Катя поймала себя на мысли, что ей очень не хочется его отпускать.

— И я не знаю, как оставить тебя одну, больную… — Леха, как ребенка, погладил ее по голове.

— Ну, что ты! Ты мне помог вчера, сегодня мне уже намного лучше, — сказала Катя. И спросила:

— А тебя… на работу… вызывают?

— Да. — Васильев кивнул.

— А ты… ты где работаешь? — снова спросила Катя.

— Я? Я в компании одной, строительной… — Васильев отвечал машинально. Катя видела, что думает он о чем-то другом. — Я исчезну дня на два, а потом появлюсь и позвоню. Можно?

— Можно. Я оставлю тебе номер моего мобильного и домашнего. — Катя встала, покопалась на рабочем столике и протянула Васильеву свою визитку.

— А у меня визиток нет! Я тебе сам позвоню, хорошо?

Потом они неловко толклись в тесной прихожей. Леха Васильев переминался с ноги на ногу, долго застегивал куртку, искал в карманах ключи.

— Ну, пока?! Поправляйся, — он притянул Катьку к себе и поцеловал ее в макушку.

— Поправлюсь. Ты звони. — Катерина открыла дверь, выпуская Васильева. — Ну и заезжай, если будет желание.

— Есть! — Леха Васильев шагнул к лифту. — Есть такое желание…

Потом Катерина долго стояла у окна, ждала, когда он уедет. Ей не видно было, как он набрал номер телефона. После гудка, когда ему ответили, Васильев коротко спросил:

— Во сколько самолет? — Он дождался ответа. — Я буду в аэропорту через час.

Леха посмотрел на окно. Достал визитку. Через минуту в эфир улетела короткая эсэмэска: «Жди меня, ладно?!»

* * *

Васильев появился в Питере через две недели. Немного перевел дух: вроде, все получается, и из ситуации, сложившейся вокруг него, он еще сумеет вылезти. В конце концов он не один. Есть Максим, которому Васильев верил и на которого можно было переложить часть дел. На даче Максима Васильев планировал пожить, пока вся эта заваруха не кончится. Есть еще брат Александр, который всегда поможет, но впутывать его во все свои дела Леха не хотел категорически: у старшего Васильева своих забот хватало. Нельзя. Своих надо беречь.

Да, еще есть Катька. Васильеву очень хотелось думать, что она у него есть. Он пару раз звонил ей за время своей «командировки», слышал ее радостный голосок, от которого у него замирало все внутри, и представлял, как снова увидит ее.

Он пощелкал кнопкой «записной книжки», перебирая знакомые номера. Вот она, Катька.

— Привет! Это я! — сказал он в трубку, едва услышал соединение.

— Привет! — ответила она, и он почувствовал, как уголки ее губ расползаются в улыбке. Не почувствовал, услышал. Да, именно услышал. — Ты вернулся? — Катерина старалась сдерживать себя, чтобы не завопить от восторга, как ребенок, но у нее это плохо получалось.

— Да только что прилетел. — Леха посмотрел на часы, было около полуночи. — Можно я приеду?