Торпи - Александр Парфентьев Страница 2

Но едва Шустрик вынырнул на поверхность, как что-то с силой навалилось на него и понесло вниз по реке. Неожиданно он почувствовал острую боль в губе. Это был кусок железки, принесённый волной с кучей мусора. Бобрёнок не знал, что река — это длинная-предлинная дорога, которая может унести его очень далеко от дома. Шустрик был еще глупым, и ему было очень больно. Наткнувшись на короткое брёвнышко, малыш вцепился в него и, зажмурившись, изо всех сил заработал хвостом.

Вода прорвала часть плотины и бобры были так заняты ремонтом, что не заметили, как мимо них на огромной скорости пронеслась маленькая торпеда. Все дальше и дальше удалялась она от деревни. И этой торпедой был маленький беззащитный бобрёнок, в ужасе вцепившийся в короткое бревнышко.

Да, в ту весну воды и правда было много. Река разлилась так широко, что вплотную подступила к старой перевёрнутой лодке, под которой крысы держали все свои съестные припасы.

Вожак крысиной шайки по имени Кислый Батон каждое утро наведывался к лодке посмотреть, не залило ли продукты. В трюмах лодки хвостатые разбойники хранили муку, наворованную на ближайшей мельнице, и сухари, украденные в селе. Нельзя было допустить, чтобы вода намочила всё это богатство. От воды мука и сухари портятся, в них заводятся черви, которые гораздо прожорливее крыс и уничтожают всё в два счёта. Если это произойдёт, крысам придётся голодать. А что такое голодная крыса, старому вожаку не нужно было объяснять. Когда в крысиные семьи приходит голод, в них постоянно вспыхивают ссоры. Достаточно любого пустяка, вроде засохшего рыбьего скелета или арбузной корки, которыми крысы не захотели делиться друг с другом, чтобы все закончилось кровавой резнёй.

В то утро Кислый Батон пришёл на берег реки раньше обычного. Что-то не давало вожаку покоя. У него тревожно сжималось сердце от какого-то непонятного предчувствия. И это предчувствие не обмануло его. Забегая вперёд, скажем, что этот день оказался последним днем в жизни Кислого Батона. Вожак был уже старым и дряхлым, но редкая крыса умирает от старости. Смерть обычно приходит к ним раньше срока — от дроби из ружья сторожа, от яда, который люди подмешивают к сахару, от клыков собак или даже от зубов своих же серых сородичей. Но Кислого Батона ждала иная судьба.

Взобравшись на киль лодки, он с беспокойством поглядывал вниз — туда, где на прогнившие борта накатывали злые волны. Водяные брызги взлетали выше лодки. Кислый Батон с тревогой втягивал ноздрями мокрый воздух и топорщил длинные седые усы, при этом кончик его вытянутого хвоста мелко-мелко подрагивал.

Вода была самым лютым врагом для крыс, не считая человека.

Вдруг что-то твёрдое стукнулось о борт лодки — длым! Потом опять — длым, длым! Вожак пискнул и побежал к корме. Лапы его скользили на сыром дереве, и он раза два чуть не плюхнулся с высоты в воду. У кормы он не обнаружил ничего подозрительного. Разве что вода здесь выглядела чуть глубже, и на душе от этого становилось ещё тоскливее.

Он уже хотел было вернуться к носу лодки, когда опять послышалось это неприятное — длым! Кислый Батон присмотрелся и увидел в воде бутылку. Волны перекатывали её по песку, и она ударялась о борт лодки.

«Надо выловить её, — подумал вожак, — вдруг в ней осталось что-нибудь вкусненькое».

С этой мыслью Кислый Батон поднял глаза к реке, и вдруг у него нестерпимо зачесалось в правом ухе: вся река вблизи лодки и, наверное, дальше неё (далеко крысы не видят) была усеяна плавающими предметами. Ветки, палки, клочки бумаги, кусочки пенопласта, пустые бутылки, консервные банки, какие-то пакеты и коробки — всё это качалось на волнах, а от таких соблазнительных вещей у любой порядочной крысы голова пойдет кругом!

«Видать, где-то размыло очень богатую помойку», — хмыкнул про себя вожак.

Он так заспешил, что не спрыгнул, а скатился на спине вниз, перекувырнулся, вытряхнул из ушей песок и, щёлкая зубами, понёсся прямиком к лагерю, в котором обитала его шайка.

— Хватай! Кромсай! Режь! — хрипел он на ходу. — Все сюда! Есть чем поживиться! Кое-что плывёт нам прямо в лапы!

Крысы жили в старых дубовых бочонках, в которых люди раньше хранили вино. Каждая крысиная семья занимала два-три бочонка. Там где нужно, в них прогрызались двери и окна-отдушины. В этих «квартирах» у крыс было всё необходимое — еда на неделю, кое-какие пожитки и даже мебель, сделанная из картонных коробок из-под обуви.

Услыхав вопли своего вожака, крысы выбежали ему навстречу, и через несколько минут всё крысиное племя собралось у лодки.

Серые разбойники выстроились вдоль берега носами к реке и, стуча лапами по песку, подняли такой визг, что с Зелёного острова снялась стайка испуганных чаек.

— Хвосты — в воду! — прокричал Кислый Батон с лодки. — Подгребайте добычу к берегу! Быстрее!

Крысы развернулись к воде задом.

От ударов великого множества хвостов вода забурлила, закружилась, но течение было сильнее — добыча проплывала мимо.

— Столько добра уходит! — прохрипел Харчо, правая лапа вожака шайки. Он тоже стоял на лодке. — Ненавижу эту проклятую реку!

— Ненавидим эту проклятую реку! — заорали крысы.

— Гребите, гребите! Мы должны хоть что-нибудь выловить!

Некоторые крысы от жадности прыгали в воду и пытались плыть навстречу добыче, но волны были такие высокие, что горемыки захлёбывались и камнем шли на дно. Другие вытаскивали их за хвост из воды и пытались откачать. Но всё было напрасно. В лапы разбойникам попалось только несколько пустых бутылок, два бумажных пакета с остатками творога, да небольшой мешок, набитый картофельными очистками.

Вдруг над рекой разнёсся свист вожака.

— Тихо! — закричал Кислый Батон. — Что-то плывёт курсом прямо на нашу лодку!

Крысы замерли. В самом деле, прямо на них на большой скорости неслось что-то чёрное, выпуская позади себя целый фонтан брызг.

— Похоже на бревно, — сказал Одноухий, у которого одно ухо было откушено собакой. — Бревно с мотором…

— Торпеда! — догадался Харчо, он одно время жил на военном корабле и разбирался в подобных вещах.

— Это мощная торпеда, она несётся прямо на нас… Караул!!! Кто-то хочет взорвать нашу лодку!

— Торпеда! Торпеда! — в ужасе заорали крысы. — Спасайся, кто может!