Исповедь мачехи - Екатерина Сиванова Страница 10

Аля переживала подростковый возраст со всеми вытекающими последствиями. В какой-то момент ее мама в телефонном разговоре сообщила Андрею, что отныне он несет ответственность за все выходки Алевтины, что походы на дискотеку дочь должна согласовывать с папой и он же должен контролировать выполнение домашних заданий: «Я устала от нее, занимайся воспитанием Али сам…»

Мы были рады. У нас появилась возможность начать общаться с Алей столько, сколько мы хотели. Но Андрей работал. А Алевтина стала каждый день после уроков приезжать к нам, чтобы пообедать и выучить уроки. Вечером я на машине отправляла ее к маме.

Эти события совпали с началом беременности Машей. Как же я хотела спать!.. Не лечь спать в то время, когда днем спал Егор, было невозможно. Поэтому Алю всегда встречала из школы и кормила обедом Оля – моя подруга и по совместительству няня Егора. С Олей мы дружили много-много лет, поэтому могли спокойно обсуждать вещи, далеко выходящие за круг обязанностей няни. Прошла не одна неделя, прежде чем Оля решилась со мной на разговор.

– Прости меня, но я больше не стану кормить Алю обедом.

– Что случилось?

– Катюш, ты знаешь, как я отношусь к тебе, как люблю Егора и уважаю Андрея. Никогда в вашем доме я не чувствовала себя неуютно. Но когда приходит Аля…

– Объясни мне толком, что случилось?!

– Ее тон… Она разговаривает со мной как с прислугой. Я не потерплю подобное отношение к себе пятнадцатилетней девчонки…

– Прости. Я разберусь. Может быть, тебе показалось?.. Прости.

Есть у меня одна особенность, черта характера: я сама могу воспитывать членов своей семьи без конца, могу высказывать свое негативное мнение об их поступках, поведении. Но совершенно не терплю, когда то же самое делают посторонние люди. И в подобных случаях сержусь не на тех, кто внутри семьи, а на тех, кто извне… Оля тогда еще была извне. И я нашла аргументы, чтобы убедить себя в том, что Оля не права. Но спать днем я перестала.

Мы много разговаривали тогда с Алей. Конечно, не только о первой любви и оценках в школе. Алевтина без устали жаловалась на маму, на обстановку в их семье. Разговоры продолжались часами, потому что я, как всегда, разбирала ситуации, исходя из своего житейского опыта, и рассказывала дочери Андрея истории из своей жизни, вспоминала, как и что происходило в семье моих родителей.

Однажды за обедом, как-то совершенно между прочим, Аля сказала:

– Я решила переехать жить к вам. Можно?

– Можно, – не раздумывая, ответила я, – но подробно мы все должны обсудить с папой. А он должен будет объясниться с твоей мамой…

По выражению лица Алевтины я поняла, что она ожидала услышать от меня другой ответ…

Больше Аля у нас не обедала. И я до сих пор не знаю, что тогда произошло. Старшая дочь Андрея просто исчезла из нашей жизни, не объяснив причин.

А потом наступил 2002 год.

Тяжело болела наша маленькая Маша, тогда еще совсем крошка. Андрей уже несколько месяцев находился под следствием, в области шла откровенная травля мэра и всего его окружения. Безусловно, семью мэра не щадил никто. Скорее всего мне было просто не до того, поэтому я многое забыла… Совершенно не помню тогда в нашей жизни Алевтину и Маргариту.

Выборы был проиграны, Андрей каждый день как на работу ходил в суд, а мы каждый вечер встречали его с этой «работы»: Егор, которому не исполнилось еще трех лет, и полугодовалая Маша.

Мы ждали приговора и были готовы к самому плохому развитию событий.

Как только узнали дату оглашения приговора, решили именно на этот день назначить празднование моего дня рождения. Пусть мы не могли позволить себе богатый стол, но уж веселиться умели всегда. И, слава Богу, рядом с нами остались друзья. Решение суда оказалось объемным, в его чтении объявили перерыв. Андрей пришел домой.

– Я свободен. Пока. В четыре надо быть в суде. Чем мне заняться?

– Чисткой картошки, – улыбнулась я мужу.

– Что?

– Картошку чистить надо. Приступай! Гости же после работы придут, голодные…

– А ты считаешь, я к гостям вернусь?

– То есть?

– Если решение будет с лишением свободы… Ты же понимаешь, что это под стражу сразу… В зале суда…

– Андрей! Я никак не пойму: тебе картошки, что ли, для гостей жалко?

– Нет, не жалко… – улыбнулся муж.

– Ну вот садись и работай. Не надо думать о том, что еще не случилось. Ты ведь всегда мне сам твердишь: «Нет ничего хуже несбывшихся несчастий…»

Мой такой сильный, такой смелый, такой настоящий мужчина сидел на кухне и чистил картошку, глядя в одну точку. Во мне все разрывалось от боли за него… Я молила Бога, чтобы кто-нибудь мне помог растормошить, отвлечь мужа… И тут раздался телефонный звонок. Когда Андрей услышал голос в трубке, его лицо просветлело:

– Алька! Как здорово, что ты позвонила! Как твои дела? – мой муж улыбался!!!

Но буквально в следующую минуту лицо его стало мрачнее прежнего. Я испугалась и вдруг почувствовала: если сейчас человека качнет не в ту сторону, он упадет в пропасть…

– Нет, Аля, я сейчас не смогу тебе ничем помочь. Прости, – сказал Андрей глухим голосом и выключил телефон.

Я молча смотрела на мужа и с ужасом ждала, что сейчас услышу о неприятности, по масштабам перебивающей даже ожидаемый приговор. Муж поднял глаза на меня и криво улыбнулся:

– Аля звонила… Сказала, что ей нужны новые джинсы…

Я опустилась на колени перед Андреем, обняла его и принялась шептать:

– Да она маленькая еще, откуда ей знать, что творится с тобой, с нами со всеми… Не расстраивайся, она еще маленькая…

– Она даже не спросила у меня, как дела… Катя, ей шестнадцать лет…

Что я могла сказать?.. Чем помочь?.. Наши с Андреем дети были тогда еще совсем малы, и мой материнский опыт – ничтожен. Рассуждать о том, что я наверняка знаю все секреты воспитания детей в духе любви к отцу, было рано. Я знала, как люблю своего папу, как хочу, чтобы мои дети относились к своему… А еще просто любила мужчину, от которого родила детей.

Не один раз я слушала рассказы Андрея о том, как рождались, как росли Алевтина и Маргарита…

Все это происходило без его участия – до тех пор, пока не возникла квартира в Прионежске… До появления собственного комфортного благоустроенного жилья убедить, уговорить маму своих детей жить вместе с ним Андрей не мог…

Мне сложно судить обо всем этом, потому что я просто не понимала: если ты не хочешь быть рядом с мужем «в горе и в радости», то к чему создавать эту самую ячейку общества? Зачем рожать детей?..

Повторюсь: на все рассказы Андрея о том, «как это было», я в ту пору отвечала: «Этого не может быть…»