Венский бал - Йозеф Хазлингер Страница 104

Когда сумрак сгустился и я мог видеть лишь смутную тень на том месте, где сидел Инженер, он отправил меня на антресоли. Когда я поднялся, он вырвал из пазов деревянную лестницу и бросил ее на пол. Наверху лежали матрацы, одеяла и книги. Было уже настолько темно, что я не сумел прочитать названий. Я начал шарить вокруг, пытаясь найти какой-нибудь предмет, которым мог бы убить этого безумца. Но ничего не нашел.

Он ненадолго затих. Потом я услышал, как он плачет, вернее, по-собачьи скулит. Потом послышались шаги, он все время на что-то натыкался. В кухне смахнул на пол стеклянную банку, затем разбил вторую. После этого вновь стало тихо. Не знаю, надолго ли, потому что заснул.

Когда меня подбросило от звука выстрела, я был почти уверен: больше мне не жить. Теперь он шутить не будет.

Но тут внизу началась странная возня. Со стола полетели на пол какие-то предметы. Послышались пронзительные стоны, переходившие в утробное мычание, глухие удары, как будто кто-то бился в агонии на каменных плитах пола. Шум постепенно стихал. И наконец, я услышал хрип, который ничем не отличался от последних звуков, исторгнутых из груди Фреда.

НА СТРАЖЕ – «СТРЕЛЯНЫЙ ВОРОБЕЙ»

Наконец-то произошло назначение на пост директора Службы безопасности Вены. Начальник столичной полиции Резо Дорф долгое время оттягивал решение этого вопроса. Тем неожиданнее оно оказалось. На государственную службу вернули отправленного в отставку гофрата майора Ляйтнера. Как сказал Резо Дорф: «В этой ситуации мы никак не можем отказываться от столь заслуженного офицера, "стреляного воробья", каким является гофрат Ляйтнер. Я лично просил его и в дальнейшем быть нашим деятельным соратником. Теперь он может брать быка за рога. И это именно то, что нам нужно».