Bella Германия - Даниэль Шпек Страница 11

Джованни шел слева от Джульетты, справа – другой рабочий, тоже по виду сицилиец. Настоящий медведь с огромными кулачищами и тяжелым взглядом. Он не касался Джульетты, но будто норовил прикрыть ее от нескромных мужских взглядов. Опасно шутить с таким телохранителем.

Джульетта подходила к воротам не ровно в шесть, а минут за пять до окончания смены, чтобы до появления брата успеть перекинуться парой фраз с Винсентом. Он тоже старался пораньше улизнуть из конструкторского отдела и весь день ждал этих нескольких минут.

Однажды, торопясь к воротам, Винсент увидел, что Джульетта что-то будто рисует в раскрытом блокноте. Заметив Винсента, она убрала блокнот в сумочку.

– Чем это вы тут без меня занимаетесь? – с напускной строгостью спросил Винсент.

– Так… ничем… – смутилась девушка.

Он не сдавался. Выдержав его долгий вопросительный взгляд, Джульетта вытащила из сумочки модный журнал, на обложке которого Одри Хёпберн и Грегори Пек катили на мотоцикле по римским улицам.

– «Римские каникулы», не смотрели?

– Нет.

– Мне понравилась эта юбка, – она показала на белую юбку Одри с высокой талией, – я ее… украла… – И лукаво улыбнулась.

Винсент поначалу не понял, что она имеет в виду, и тогда девушка вытащила блокнот. На рисунке была та же самая юбка, дополненная жакетом и широкополой шляпой.

Винсент, имевший дело только с техническими чертежами, никогда не видел эскизов одежды. Но руку профессионала он определил безошибочно.

– Вы моделируете одежду? – спросил он.

Джульетта кивнула. Только сейчас Винсент заметил, что она в новом костюме – с юбкой, как в журнале, только из лазурной ткани в мелкую клетку.

– Вы сами это сшили?

Она снова кивнула – смущенно, но не без гордости.

– Учились этому?

– Нет. – Джульетта вздохнула. – Стала шить сама, потому что мама вечно покупала мне унылые длинные платья.

– У вас талант, – вырвалось у Винсента. – Вы так стильно одеваетесь. А у нас в Германии все как мешки с картошкой.

Джульетта рассмеялась. Застенчивости как не бывало. Винсент уже собирался пригласить ее прогуляться вечером, но тут его по плечу хлопнул Джованни:

– Как дела, синьор Попометр?

И, не дождавшись ответа, заговорил с Джульеттой. Она кивнула брату и повернулась к Винсенту:

– У Джованни сегодня ночная смена. Я поеду домой одна. До завтра!

Она удалилась прежде, чем Винсент успел что-либо возразить.

Джованни остановил на Винсенте подозрительный взгляд и что-то сказал, когда Джульетта поднялась в трамвай. Попрощавшись с Джованни, Винсент завел мотоцикл. Бульвар Витторио Венето, по которому трамвай шел в центр, пролегал неподалеку от его отеля. Винсент поехал вдоль путей.

Солнце стояло низко, и камни мостовой были словно из золота. Винсент догнал трамвай и пристроился с левого боку. Джульетта сидела у окна. Увидев Винсента, она испугалась. Внезапно из-за поворота вывырнул встречный трамвай, раздался отчаянный трезвон, и Винсент исчез. Джульетта вскочила, кинулась на заднюю площадку, мимо кондуктора, проклинавшего мотоциклистов.

Винсент ехал за трамваем. Он увидел девушку в окне. Джульетта сделала страшные глаза, надеясь как-то приструнить лихача. Но Винсент убрал руки с руля и приветственно помахал. Джульетта зажмурилась, а когда открыла глаза, не смогла удержаться от смеха. Винсент же чувствовал себя совсем мальчишкой. Словно вернулся в солнечное силезское лето, когда вот так же мчался на велосипеде мимо золотистых пшеничных полей. И не было ни вчера, ни сегодня.

Он следовал за трамваем через перекресток и мост, пока Джульетта не сошла у канала Навильо-Гранде. Там он притормозил, снял шлем и рассмеялся. На юношу обрушился поток возмущенной итальянской речи. Винсент улыбался, хоть и не понимал ни слова. Лицо его сияло.

Девушка замолчала и испуганно огляделась по сторонам, словно опомнилась.

– Вы здесь живете? – спросил Винсент.

Женщины полоскали белье в канале. На воде играло закатное солнце. На противоположной стороне улицы, на тротуаре возле трамвайных путей, бедно одетый официант расставлял столики. Рядом с тратторией располагалась табачная лавка. Окна домов – самые высокие четырехэтажные – закрывало развешанное на веревках белье. Возле припаркованного неподалеку «фиата» мальчишки гоняли мяч.

Это был мир фабричных рабочих, рыночных торговцев, горничных, сапожников и швей.

– Вы покажете мне Милан? – спросил Винсент.

Джульетта пожала плечами:

– Я знаю только это.

– А остальное? Собор? Ла Скала?

Она снова испуганно огляделась:

– Это для миланцев. Мы сицилийцы, мы работаем.

Картина начала проясняться.

– В таком случае, – сказал Винсент, – я покажу вам Милан. Садитесь…

Он ободряюще улыбнулся. Девушка покраснела.

– Джульетта!

Из окна на втором этаже выглянула пожилая женщина с крестьянским лицом, черные волосы стянуты в тугой узел. Джульетта подняла голову:

– Да, мама, сейчас иду!

Последовал быстрый обмен репликами, и Винсент замер, завороженный мелодией чужой речи.

– Пьяцца-дель-Дуомо, завтра в шесть, – прошептала девушка, прежде чем скрыться в подъезде.

Винсент был на месте, когда часы на соборе пробили лишь четверть шестого. Нетерпение выгнало молодого человека пораньше из тесного номера отеля.

Была суббота, миланцы неспешно фланировали по площади, выходили из бутиков и галереи Виктора Эммануила с коробками и разноцветными пакетами. Винсент понял, почему Джульетта выбрала именно это место: в мире состоятельной публики риск наткнуться на кого-то из ее родни или знакомых минимален.

Винсент опрыскался итальянским лосьоном, который купил в дорогой лавке, надел свою единственную выходную рубашку, отутюженную и накрахмаленную по его просьбе хозяйкой отеля. Кожаную летную куртку, в которой ездил на мотоцикле, сегодня он оставил в номере.

День выдался погожий, с обещанием по-итальянски беззаботного летнего вечера.

Погруженный в наблюдения за мальчишкой, гонявшим по площади голубей, Винсент не заметил, как подошла Джульетта. Одета она была потрясающе, вот только Винсент не видел ничего, кроме ее улыбки. Приветливая, насмешливая и застенчивая одновременно, она будто струилась из самой глубины души. Это была победная улыбка, улыбка вопреки, – улыбка девушки, назначившей свидание мужчине.

Она протянула руку и, прежде чем Винсент вышел из ступора, спросила по-итальянски:

– Итак, вы собирались показать мне Милан?