Золото Иссык-Куля - Виктор Кадыров Страница 11

А насчет автобусов без удобств – вполне серьезно. Раз мы с женой, будучи в Германии, присоединились к одной туристической группе, едущей в Венецию. Само собой разумеется, народ в автобусе весь – бывшие «наши». Почти поголовно евреи. Местные, из Германии, кроме одной молодой женщины из Америки и пожилой пары из Израиля.

Только мы отправились в путь, гид передал нам пожелание водителей, тоже бывших «наших»: «Туалетом не пользоваться!» А автобус хороший, современный, не то, что туалетом, а и душем оборудованный. В дополнение гид сообщает, что остановок практически не будет, так как расстояние большое, а программа насыщенная. А публика–то почти вся – пенсионного возраста. На слабые возражения против запрета пользоваться туалетом, один из двух водителей отрезал: «Смыть забудете, вонять всю дорогу будет!» Народ понял, что защищать свои права бесполезно и покорно затих.

Следующее грозное предупреждение со стороны водителей было выслушано тоже в тишине: «Бутылочки с водой и пивом выкиньте в мусорные баки. Пройдем по салону, у кого найдем, пеняйте на себя, заберем и выбросим». Сей запрет они объяснили тоже довольно просто: «Вы их, бутылочки, суете в сетчатые карманы на спинках передних кресел, а они рвутся!»

Я хоть и припас с собой в дорогу пару бутылок с минеральной водой, выкидывать их не стал. Меня, во–первых, возмущал беспредел водителей, а во–вторых, я не собирался толкать бутылки в сетчатые карманы. Я их просто положил на сидение рядом с собой. Каково же было мое негодование, когда после одной из остановок я не обнаружил свои бутылки на месте. Водители все–таки обнаружили мой запас и изъяли. При этом сами они вовсю торговали и водой и пивом. Их бутылочки можно было держать на своих местах и, видимо, даже совать в сетчатые карманы.

Кроме этого, наш маршрут проходил самым сложным образом. Мы постоянно куда–то заворачивали, забирая очередных пассажиров, ожидали стыковок каких–то автобусов, на которых прибывали наши попутчики. Сначала я объяснял это себе заботой туристической фирмы об удобствах туристов, но когда обнаружил, что в нашем автобусе собрались люди, едущие в разных направлениях – кто в Париж, кто во Флоренцию, мы – в Венецию, понял: весь этот запутанный и долгий маршрут разработан только с одной целью – сэкономить деньги, а о людях никто и не думал.

3.

Я уже побывал в нескольких странах в качестве туриста и могу кое–что сказать о том массовом туризме, который увидел.

Во–первых, я прекрасно понимаю, что туризм – это выколачивание денег из клиента. Он платит за все: за услуги, проживание, транспорт, экскурсии. Турист ест, покупает сувениры – деньги текут рекой. Каждый шаг должен быть оплачен. И это–то понятно. Но меня коробит другое: то, что выколачивание денег становитФ ся самоцелью. Например, в Иордании, стране довольно бедной, где можно на любом базарчике за доллар выпить десять стаканов вкуснейшего финикового сока, туристу предлагается стакан такого же напитка за два доллара. Гиды водят туристов в определенные магазины и рестораны, где с них дерут три шкуры. Такие специализированные магазины есть практически в каждой стране. В Китае или Вьетнаме вас привозят на фабрику, где производятся какие–либо изделия, например, из шелка или лака, показывают технический процесс и после экскурсии препровождают в фирменный магазин, который готов вам сделать хорошие скидки. Потом вы обнаруживаете, что существуют базарчики, на которых можно точно такой же товар приобрести за сумму в два–три раза меньшую, чем вы выложили за него на фабрике. Правда, гид вас успокаивает, мол, там вы взяли товар настоящего качества, а тут предлагают плохой. Разницу, как правило, вы заметить не можете.

Существует еще несколько способов беззастенчивого выбивания денег из клиента. Скажем, вы плывете на лодке по реке во Вьетнаме. Она пробила себе дорогу сквозь многочисленные известняковые скалы, островами возвышающиеся среди зеленой равнины. Подземные проходы сплошь увешаны сталактитами. Все красиво и необычно. Но вот вьетнамец, сидящий сзади, на корме вашей лодки и искусно гребущий веслами не руками, а ногами, внезапно останавливает лодку, и из прибрежных зарослей на нас набрасывается целая флотилия торговцев на утлых лодочках. Предлагаются напитки, конфеты, сигареты. Когда вы возмущенно отказываетесь от их товара, они просят купить его для гребца, ведь он работал для вас и устал, и для его жены, которая сидит на носу вашей лодки. Ее присутствие на борту становится ясным во время следующей внезапной остановки – женщина проворно вытаскивает из большой сумки сувениры и национальную одежду. Вы обязаны что–то у нее купить.

Точно такая же ситуация повторилась и на Филиппинах. На одном из поворотов реки, по которой мы двигались на каноэ к расположенным в верховьях водопадам, нас окружила орда торговцев на лодках, предлагавших напитки. Точно так же они предлагали нам угостить наших утомленных гребцов.

Стандартные шоу, организуемые для туристов, наряженные папуасы – все это мне напоминает цирк. Экскурсии «посмотрите направо – посмотрите налево» не оставляют какого–либо следа в памяти. Она хорошо фиксирует чувства и наши эмоции. Я навсегда запомнил тот прилив адреналина, который заполнил безграничной радостью все мое существо, когда я прошел довольно большой отрезок по почти вертикальной скале без страховки. Я шел первым, вбивал крючья и навешивал веревочные перила. Впереди оказалась стенка метра в три. По ней шла вертикальная узкая трещина. Используя ее в качестве зацепов и заклинивая в трещине носки ботинок, можно было сравнительно легко подняться на небольшую полочку выше стенки. Но идти надо было без страховки, потому что бить крючья было бы нечем – руками я должен был цепляться за края трещины. Малейшая ошибка могла привести к срыву – выдержат ли нижние крючья, я не знал. Была еще возможность: попотеть и вбить шлямбурный крюк, но на это потребовалось бы много времени и усилий. Я решил рискнуть и пошел по трещине. Страха не было, но когда я вышел на полочку и сел на нее, меня охватила теплая волна радости – я понял: жизнь прекрасна!

Или другой случай, когда я еще был зеленным новичком, не так давно получившим гордое звание «Альпинист СССР». Мы были на сборах на Памире. Величественный Гиссарский хребет, необычно красивые названия вершин – «Мечта», «Корона Сиамы», ущелья, поросшие орешником, – все это придавало нашим восхождениям ореол романтичности. Несмотря на ноябрь, было тепло, Душанбе утопал в зелени и цветах. В горах скалы тоже были теплые, безо льда, и по ним было легко и приятно передвигаться.

На одном из восхождений я был в группе с бывалыми альпинистами, перворазрядниками, которые решили совершить тренировочный выход перед сложным маршрутом.

Шли они легко, шутили, смеялись. Мне, как новичку, давали право идти первым. Я гордился собой. В одном месте на гребне я вышел на узкую перемычку, обойдя небольшой скальный выступ, и стал невидим для своих товарищей. Согласно маршруту, я должен был спуститься с перемычки по узкому кулуару на другую сторону гребня и пойти дальше вдоль каменной стены горного массива. Но в кулуаре оказался лед. По неосторожности я поскользнулся и полетел вниз. Правда, не слишком быстро, потому что меня страховали мои товарищи. Сам я остановиться не мог – ледоруб я не взял, послушав перворазрядников, которые сказали, что это не восхождение, а простая прогулка, притом, в основном, по легким скалам, поэтому таскать лишнюю тяжесть не стоит. Так я и скользил беспомощно вниз, болтаясь на вытравляемой веревке. Я даже не мог как следует дернуть за страховку. Наконец я остановился, и на перемычке показалась голова Юры Кудашкина. Он удивленно посмотрел на меня. Я виновато развел руками: «Сорвался я». Кудашкин засмеялся: «То–то мы смотрим, больно быстро ты побежал, выдавать веревку не успеваем!»