Пока я на краю. Повесть - Евгения Пастернак Страница 18

– Следующее занятие завтра в это же время, – сказал он почти тепло. – Одна просьба – никому о наших тренировках не рассказывать. Если кто-то узнает, что я вас учу вождению, да еще экстремальному…

Боревский внимательно посмотрел на Алку, она торопливо кивнула.

* * *

Домой Алла прибежала счастливая. Две недели каждый день с ней будет заниматься один из лучших инструкторов города, чемпион чего-то там международного и вообще крутой перец! Всю обратную дорогу Алка читала нагугленную информацию и чуть не лопалась от гордости. Забавно, что у них в городе оказалось два Александра Боревских: один – гонщик, а второй – жутко крутой банкир.

Алка влетела в кухню, собираясь вопреки своим принципам похвастаться отцу, но застала такую жуткую картину, что подавилась словами. Мрачный отец жевал кусок хлеба, напротив него сидела мать и держала на коленях Алкин ноутбук. Включенный. Раскрытый.

На Алку накатил ужас. Если родители прочитали ее переписку, то ничего страшнее в ее жизни еще не происходило. Время замедлилось. Алкин мозг лихорадочно просчитывал варианты поведения. Хотелось орать, топать ногами, визжать и кричать, что это частное, личное и «не ваше дело, я сама отвечаю за свои дела», но это было бы неправильно.

Алка вспомнила ледяное спокойствие инструктора Александра и, из последних сил держа лицо, отправилась к чайнику. Включила. Кинула в чашку пакетик, поискала на полке сахарницу и только после этого непринужденно спросила:

– Вы зачем мой ноут взяли?

За спиной у Алки зашептались.

Отец прогудел что-то вроде «не надо было», на что мать ответила, что «я должна была знать!», прокашлялась и громко спросила:

– Ты рисуешь китов?

– Чего?

Алка ожидала чего угодно, но только не этого.

– Что такое 4:20, знаешь? – продолжила допрос мама.

– Что?!

Алка посмотрела на отца в поисках поддержки, но тот жевал, не поднимая глаз.

– Я посмотрела, с кем ты общаешься в «Контакте», – голосом обвинителя на суде продолжила мама, – и я требую, чтобы ты немедленно удалила из друзей КаплюМрака.

Алка застыла с открытым ртом.

– Я же говорил, что это бред, – вздохнул отец.

– Это не бред! – взвилась мама. – Весь интернет гудит! «Мамочки подростков» просто в панике! Все неравнодушные родители сегодня не будут спать! Эти уроды из «Контакта» должны быть наказаны! Они убивают наших детей!

– Какие уроды? – не выдержала Алка.

– Вот такие, как эта твоя Капля. Неужели ты не видишь, что подросток так не напишет?! Это слишком взросло, слишком глубоко! Тебя заманивают, используют…

Мама еще минуты две говорила что-то про заговор в сети, но Алка не слышала. «Слишком глубоко» – это мама про КаплюМрака. То есть про нее. Круто…

Мама повернула к ней ноут:

– Удали!

Алка кивнула.

– Немедленно удали.

Алка машинально открыла список друзей, удалила оттуда свою вторую страницу. Попутно порадовалась тому, что на ютьюб она сегодня не заходила, а вся личная переписка с Пантой происходила в вайбере.

Алку потихоньку отпускало. Руки-ноги стали ватными, бросило в пот.

– Что у тебя по математике? – спросила мама.

– Не знаю, – ответила Алка.

– Как это ты не знаешь! – взвилась мама. – Сергей, поговори с ней!

– Тань, давай не сейчас, – устало сказал отец.

– А когда? У тебя всегда не сейчас! Она не поступит никуда! Она…

И тут Алку накрыло:

– Прекрати говорить обо мне, как будто меня здесь нет! Не лезь в мою жизнь! Не смей копаться в моих вещах! Отстань от меня вообще!

Алла схватила комп и вылетела из кухни. Хлопнула дверью своей комнаты.

Пароль на вход в систему, срочно.

«Янехочужить! КапляМрака».

Без пробелов, в английской раскладке.

Алка автоматически запустила браузер, открыла ютьюб, стала запускать одно видео за другим – просто чтобы успокоиться.

И на одном ролике зависла.

Гоночная машина на причудливо изогнутом трамплине двигалась по совершенно немыслимой траектории. Алка пересмотрела трюк трижды, сохранила ссылку и принялась искать другие каскадерские ролики.

«Надо Боревскому показать! – думала она. – Вот так я хочу!»

* * *

Алка звонила в дверь штаб-квартиры трижды, только после этого ей открыл угрюмый Земекис.

– Привет! – выпалила она. – Я, кажется, поняла…

Алка осеклась, потому что Зёма, ни слова не говоря, повернулся и пошаркал к своему столу. Пантера сидела за монитором, как ее дикая тезка – в засаде. Хантер старательно вышагивал по комнате.

– Сорок три перепоста на фейсбуке, – доложила Панта.

– Катастрофы еще не произошло! – сказал Хантер, глядя строго перед собой. – Все под контролем. Нужно просто…

Тут он сбился, потому что уперся в стену.

Развернулся, сделал три шага и изрек:

– Необходимо оптимизировать ущерб! Это же очевидно!

– Двести шесть упоминаний в СМИ, – сообщила Панта.

Алка осторожно повела носом.

– Вы что, обкурились тут все? – спросила она.

– А хорошо бы… – с неожиданной тоской протянул Земекис.

Панта крутанулась на стуле, отвесила Зёме увесистый подзатыльник и вернулась к монитору.

Алка поняла, что никто ничего ей объяснять не собирается, подошла к Пантере и заглянула через плечо. На мониторе красовался корявый рисунок кита и заголовок статьи «В соцсетях убивают наших детей!». Статья начиналась словами: «Сколько можно терпеть зловонную заразу, которая хлещет из клоаки интернета?»

Аллу замутило, и она решила дальше не читать.

– Слушайте, – обратилась она в пространство, – что вообще происходит? Дома мама из-за китов с ума сошла. Тут киты… в клоаке.

Панта разбудила соседний компьютер и подтолкнула к Алке стул. Пришлось садиться и читать.

Статья называлась «Сообщества смерти». В ней истерики тоже хватало, но автор хотя бы не опускался до «клоак» и «зловонных зараз».

Суть сводилась к следующему: в соцсетях появилось несколько сообществ, которые (тут Алка похолодела) подталкивают подростков к самоубийствам. Устраивают мрачные квесты. Заставляют резать вены. Вгоняют в депрессию. Рисуют китов. Призывают ставить будильник на 4:20, чтобы пообщаться без контроля родителей. (Вот почему мама спрашивала про 4:20!) И это очень плохо, преступно, и вообще, «куда смотрит школа»?

– Это про вас, что ли? – спросила Алла слабым голосом.