Все оттенки боли - Наталья Штурм Страница 19

Справилась минут за пятнадцать, кинула работу на общий стол и убежала в другой корпус. Вихрем пронеслась по длиннющему коридору, где посередине всегда дуло в прореху плохо заваренной трубы, и вскоре оказалась на служебном входе перед Останкинским концертным залом.

Организаторы толерантно подходили к составу участников новогодней программы — были представители практически всех союзных республик. Нуда, ведь СССР же не хрен собачий?! Большая дружная семья братских народов. Союз вековой!

Рядом курили и чесали языками артисты, готовые выйти на сцену. Я спросила фамилии у «всей гнилой», и она наизусть перечислила мне участников мероприятия.

— Это Радик Гареев — певец из Башкирии, вот видишь, Ярослав Евдокимов из Белоруссии…

— Этого я знаю — у него еще голос на Кобзона похож, — пояснила я.

— Ну да… Вон у стеклянной двери стоят Альберт Ассадуллин и Чепрага. Там дальше армянка, но я не помню, как ее зовут…

— А эта кто такая? Вообще не знаю, — указала я подбородком на молодую певицу.

— А-а-а, это Ира Аллегрова. новенькая. Только появилась — и уже в «Песню»! Наверняка тянет кто-то…

— В смысле? — не поняла я образа.

— Спит с кем-то в смысле! — рявкнула «вся гнилая», потому что появился Игорь Скляр и направился прямо в нашу сторону.

Он шел. ласково улыбаясь направо и налево, потому что был в фаворе. Песня «Комарово». хитярище. завоевала популярность у всех слоев населения.

— Я сейчас выпрыгну из трусов. — зашипела «вся гнилая», провожая томным взглядом «звезду». — Дождусь после концерта, с ним я еще не спала.

— А я слышала, он в Елену Цыплакову влюблен, может не поехать…

«Вся гнилая» сморщилась. Она считала себя во сто крат лучше. Особенно меня забавляло, когда она, изображая свою старшую сестру, говорила:

— Как она может нравиться больше, чем я?! У нее же вот такая щель между зубами!

С этими словами она обнажала передние зубы и мизинцем показывала размер щели. При этом мизинец точно укладывался в прорезь, потому что именно такая щель была и у нее самой.

Сколько раз я стояла «за кулисами», но мне ни разу не пришло в голову сфотографироваться или взять автограф. Не было ни восторга, ни зависти, ни восхищения. Я точно знала, что мы в одной упряжке. Просто они раньше по списку, а я позже.

Я наблюдала со стороны свое будущее.

…Одухотворенная мечтами, вернулась в машбюро и сразу попала в руки редактору на грани нервного потрясения.

— Вы что напечатали? У меня диктор пунцовый от стыда работал эфир! Вы читали, что напечатали?

Ну, конечно, я не читала, что напечатала. Во-первых, не было времени, а во-вторых, желания читать эту муть.

Марина молча отдала мне листочки.

На всех листах красным фломастером была подчеркнута моя опечатка.

— Опечатка или диверсия? — сыграла в идеолога Марина и приподняла брови, чтобы мне страшнее сделалось.

Да. действительно, второпях у меня палец соскочил с единицы на букву «й». Вроде ничего такого, но соскочил не на том слове и почему-то везде.

Напечатано было следующее:

Говоря о подготовке коммунистов к ХХУЙ съезду КПСС, Генеральный секретарь ЦК КПСС К У. Черненко отмечал: «Это и время извлечения уроков из допущенных ошибок, самокритичного анализа недостатков, определения путей их преодоления».

И дальше на всех страницах: ХХУЙ съезду, на ХХУЙ съезд…

Очень неудобно вышло перед диктором. Представляю ее глаза, когда она с нацепленной улыбкой читала это безобразие.

Но самокритичный анализ недостатков, о котором в своем докладе упоминал бывший генсек, позволил мне с достоинством выйти из ситуации.

Я просто извинилась и заверила, что больше палец не сорвется.

Меня тут же простили, потому что нужно было срочно готовить новый материал. К тому же телевидение достаточно распиздяйская организация — в кадре одно, за кадром другое. На хуй съезды и прочие сборища на лестничных курилках посылаются миллион раз на дню.

Они, кстати, еще не заметили фразу «как учил великий Бенин». Там тоже буквы «Л» и Б» рядом. Вот. наверное, диктор озадачил народ…

А тем временем по коридорам «Останкина» в ускоренном режиме продвигалась еще одна участница великих перестроечных событий — соратница по литературно-театральной стезе, одноклассница Татьяна Григорьева.

Наш одаренный коллектив «школы строгого режима» девушка прославила безудержным желанием в кратчайшие сроки распрощаться с девственностью. Но благодаря уважению к закону представителя дружественного союзного Азебарджана (как называл республику Горбачев) Тане так и не удалось стать женщиной. Мухаммед провел ее через все таинства любви, научил быть щедрой, терпеливой и даже проверил на верность, поделившись ею со своим другом. Все экзамены Таня сдала на пять, но Мухаммед все равно свалил обратно к себе на родину, оставив отличницу девственницей с богатым сексуальным опытом и разбитым сердцем.

Таня окончила школу с медалью, поступила в МГУ на журналистику и вскоре вышла замуж по рекомендации родителей за немолодого и перспективного работника ЦК ВЛКСМ.

К моменту нашей встречи Танюша еще числилась замужем, но уже задумывалась о плотских утехах вне дома. Муж — исполнительный функционер с недорогим лицом и дорогими зубами, которые все время демонстрировал. Он был худ. желчен и агрессивно несексуален. А Танькиных огромных сисек просто боялся. Раз в неделю она загоняла мужа в угол комнаты, там раздевала и насиловала. Он слабо сопротивлялся, потому что низкая половая конституция не позволяла ему удовлетворять жену каждый день. Для этого требовалось хорошее здоровье, а оно отсутствовало. Все силы муж отдавал во славу комсомола и сколачиванию крепкого семейного капитала.

Вскоре ковры, хрусталь и «Жигули» сменили паркет, фарфор и «Волга». Подтянулись поездки в страны соцлагеря, которых были лишены большинство граждан Страны Советов. Живи да радуйся.

Вот как раз здесь, на курорте в социалистической Югославии, и настигла Танюху жуткая тоска. Такое случается от переизбытка удовольствий. Хотя все эти мещанские радости мало интересовали Таньку, выросшую в достатке. Она мечтала лишь о плотских утехах с любимым мужем, но не было ни утех, ни любимого.

Она смотрела на роскошных чернобровых красавцев и в каждом узнавала Мухаммеда. Здоровые высокие черногорцы возбуждали ее воображение, она готова была отдаться хоть уличному торговцу, хоть отельному портье, лишь бы придумать себе желанного.

Несчастная богатая девочка с роскошной фигурой, душным бюстом и горячим темпераментом должна была каждую ночь ложиться в постель с чужеродным организмом. Нет ничего хуже для молодой женщины. Все-таки первый брак должен быть по любви… Но что ей, выпускнице школы, жестоко брошенной красавцем Мухаммедом, оставалось делать? Как тупая овца, которая любит пострадать, Танька вновь и вновь доставала любимого письмами, караулила возле университета, но Мухаммед жестоко ухмыльнулся и исчез. А его друзья поставили перед фактом, что он вернулся на родину. И когда умные родители вовремя подсунули Таньке единоверца, который с радостью женился, упрочив свои номенклатурные позиции, она с готовностью приняла подмену. И нарочито лыбилась на свою тухлую жизнь со свадебных фото.