На голубом глазу - Евангелина Глазкова Страница 2

Своё золото, свой волшебный цветок в дар богами любви, получил наш однокурсник с параллельного потока Марк Зыков.

Мое взросление, и Дианы, и Лины пришлось на дотолерантную эпоху красоты и предрассудков о женской внешности. Из-за прыщей на щеках, которых я стеснялась и всячески боролось всю пятилетку ВУЗа, я оставалась дома и не шла с подругами в клуб, а гулять предпочитала по ночам – бледной летучей мышью, замазанной тоналкой.

Я потела в спортзале, пытаясь накачать пресс и попу, каждая вторая девушка обесцвечивала волосы, добиваясь идеального русого и упаси Боже – отращённые корни! А сейчас это тренд, которого добиваются с помощью краски – темные корни, светлые кончики. Или красные, или сбритые, или дреды с афро-косичками.

Сейчас можно всё: переводить тату с веснушками, подрисовывать томную синеву под веками, улыбаться во весь рот, полный розовых брекитов. А кто их нас слышал про татуировки на зубы?

В институте ни одна девушка не могла претендовать на отличную оценку, завязав на голове улей наращённых радужных прядей. Как-то раз, мне пришлось полгода ходить на английский с тугой косой, в белой рубашке и блейзере, застегнутым на все пуговицы, имитируя стиль преподавательницы – старой девы, чтобы она не завалила на экзамене.

План сработал. Подражание – весьма неслабый инструмент в психологии. Хотите расположить к себе человека – имитируйте его движения, мимику, одежду, речь. Не превращайтесь в сталкера, наука мимикрировать – прежде всего наука о выживании в природе, действуйте деликатно и помните – подражание – высшая форма лести.

Пока Лина стеснялась брекитов, а я стеснялась своих прыщей, Диана Цветкова получала по сто тридцать валентинок от тайных поклонников, брошенных в коробку на первом этаже каждое четырнадцатое февраля.

Мы с Линой поздравляли друг друга демотиваторами из магазина приколов. Открытками из серии «Будешь ждать принца на белом коне – дождешься почтальона с пенсией!», пока Диана комкала и кидала прицельным броском в центр урны очередное признание в любви.

В восемнадцать лет мне хотелось убить Диану! Скомкать и выкинуть в корзину ее, присыпав лепестками валентинок! Ну почему такая цаца оказалась в моей группе?! На моем потоке?! В моем институте, городе, планете?!

Почему ей все! А мне – ничего! Ни парня, ни внешности, ни успеваемости. Выезжала я за счет хитрости и умении выстраивать планы, схемы, дорожные карты. Я могла спланировать всё, что угодно, обосновав логикой. При чем задача была вторична. Хотите план открытия булочной – пожалуйста. Хотите самый выгодный маршрут на северный полюс – пожалуйста. Хотите проехать по городу без пробок – нет проблем.

Я умела планировать вообще все. Дома хранила блокноты с переписью посудного шкафа. Я знала сколько у меня кастрюль, ложек и тарелок. Что половников две штуки – один из хохломы, второй черный пластиковый. Мне было жизненно необходимо подсчитывать, просчитывать, планировать. Таков мой образ жизни, что происходило автоматически. Я не держала в голове количество ступенек лестницы подъезда, минуты до прибытия такси, остаток топлива внутри бака в литрах, калории одного банана… я просто знала… не сильно понимая, зачем мне это знать, но работодателей сей навык устраивал. Он помогал руководству добиваться поставленных задач в два раза быстрее, тратя в два раз меньше ресурсом. Меня, как аналитика, ценили не меньше топов в нашей конторе, занимающейся выводом на рынок нового улучшенного вазелина для всего тела.

Лина бесилась, когда, посмотрев рекламный трейлер, я рассказывала ей, чем закончится фильм. Мне было легко препарировать сюжеты и потому совершенно не интересно читать книги или смотреть кино. Или новости. Мировые экономически и политические тренды, в фантазию которых чаще всего никто не верил, я создавала за год до выхода коллекции на вселенские подиумы.

Нет, я не любила новости, не любила книги, не любила кино. И я не любила людей, прочитывая их словно пьесы с несчастливым концом. Я слишком много умничала, рефлексировала и размышляла, потому в двадцать шесть лет все еще была одна. Без мужа, детей и даже без приятных воспоминаний о романах, которых я сама же всеми силами избегала. Всегда «знала», чем закончится очередной. Когда мужчина станет новым будущим бывшим. Я не давала себе шанса на счастье, прикрываясь вот этим вот плано-прогнозированием всех возможных вселенских катастроф, но на самом деле, виной была… травма.

Травма первой любви.

Травма моего разбитого сердца в те далекие восемнадцать лет, пока сердце еще способно на любовь.

Моя травма, ставшая победой Дианы.

Парень, по которому я сохла пять лет обучения – был её парнем. Её Марком. Её садоводом, получившим свой цветущий папоротник в ночь Ивана Купала – свою Диану Цветкову.

Я же получила социопатическое расстройство личности и безлимитный абонемент к психологу, оплачиваемому моим работодателем. Что поделать – хочешь иметь в штате а-социальную кон-гениальную сотрудницу, мирись с заскоками, мирись с ОКР, мирись с особым подходом к миру, жизни и человечеству в целом.

Спасали меня навыки мимикрии. Я не любила быть собой, потому частенько прикидывалась кем-то. Даже сейчас в салоне красоты Архитекторов тела я была стеснительной кудрявой Евой, которая впервые в жизни испытала кайф полной восковой эпиляции линии бикини и пережила встречу с волшебным феном Неоны.

Уверена, Диана никогда бы не обратилась ни на какую стройку или перестройку. С ее врожденной архитектуры можно лепить новых Афродит и Джоконд. Смуглая ровная кожа без единого изъяна, родинки или ненужного волоска. Пышные волнистые от природы локоны, словно недавно высушенные калифорнийским зноем и соленым ветром. Длинные ровне ноги. И острые коленки, в которых не заперто сморщенное лицо младенца (не понимаете, что это? Погуглите!) Тонкая талия и высокая грудь третьего размера. Лицо не вытянутое и не круглое. С биологической точки зрения антрополога – оно бы считалось деформированным, но в мире фотогеничности ее высокий лоб, крошечный носик в стиле жён футболистов и широко посаженные зеленые глаза возле заметных скул, венчались белоснежной манкой улыбкой с игривой щербинкой между передних зубов.

Плюс. Диана не была тупой. Умная, начитанная, милосердная, веселая и оптимистичная. Она боролась за мир во всем мире. Уссурийские тигры, спиленные леса Амазонии, женские свободы и право на образование, голосование и элементарно – неприкасаемость тела или личности со стороны мужей тиранов. Диана входила во все волонтерские организации, во всем марши, во все студенческие советы.

Когда она рвала записки с присланными ей валентинками, негодовала:

– Лучше бы посадили пару побегов! Береза растет пятнадцать лет! Тратят бумагу на ненужное…

И пошла на свидание с парнем, который ничего ей не прислал, а нарисовал следами ботинок сердечко на нечищеной от снега спортивной площадке, уже тогда она выбрала Марка, который выбрал её.

Диану любили (завидуя или ревнуя), но ее любили все. Даже я, пытаясь изо всех сил подражать на первом курсе и на втором. Немного на третьем, пару семестров четвёртого, пока на пятом не прекратила пытаться окончательно. Я перестала бороться с ней или против нее. Перестала примерять накладные шиньоны на вещевых рынках и любоваться белизной своих зубов, приклеивая в зону улыбки белые лепестки от розы. Зубы в конце концов отбелила в стоматологии, волосы… остались кудрявыми и рыжими.