Смрт - Эдуард Лимонов Страница 2
Смрт - Эдуард Лимонов читать онлайн бесплатно
Следующая сцена. Доктор водит писателя и показывает ему трупы со следами пыток. На спине у трупа мужчины вырезаны то ли штыком, то ли ножом несколько ран. Трупов так много, что они не только лежат рядами в клеенчатых зеленых палатках, но и рядом с палатками в черных пластиковых мешках с молниями. Отдельно в палатке поменьше — пять трупов детей. У одного очередью перебиты руки. Самый маленький труп лет пяти — с выколотыми глазами.
— Кто они? — спрашивает писатель. — Сербы? Хорваты?
— Мы не знаем, — отвечает доктор. — Фамилии у нас у всех общие: не позволяют отличить. По крестикам только и определяем. Еще есть десяток имен исключительно хорватских. Для девочек, например, Яна. — Доктор замолкает.
Это только один из эпизодов «моей» первой сербской войны. А всего их было три, «моих» сербских войны. И еще война в Приднестровье и в Абхазии война. И так как все их вместить в один сценарий нет пространственной возможности, то вот несколько обрывков сцен, в жанре киносценария.
Приднестровье. 1992 г. Город Бендеры. Открыты ворота огромного сарая. На стуле (тельняшка, поверх тельняшки камуфляжный жилет — разгрузка, несколько гранат висят и торчат, пистолет на поясе. Автомат на коленях) сидит батько Костенко — подполковник, кореец с глазами рыси. Глаза желтые. Батько вершит суд. За ним полукольцом стоят приближенные. Среди них писатель Лимонов; подруга батьки Костенко — Таня в темных очках; офицеры, фоном служит сено, сельскохозяйственные орудия и разнообразное оружие. Перед батькой дезертиры. Пятеро.
— Магазин грабили? — спрашивает батько сурово.
Дезертиры молчат. Костенко:
— Значит, грабили. У воюющего народа берете, суки! — Батько сжимает зубы. Видны желваки скул. — У своих братьев отнимаете!
Дезертиры молчат. Костенко:
— Будете молчать — шлепну каждого второго. Женщину кто избивал?
Дезертиры молчат. Костенко:
— Жук, кто избивал хозяйку?
Жук, парень в камуфляже, в кроссовках, прижимающий левой рукой автомат к груди, уверенно указывает на старшего по возрасту дезертира. Длинноносый, худой, с запавшими глазами.
— Этот злыдень.
Костенко: Бил? За что, сволочь, бил?
Длинноносый: Да не бил я…
Костенко: Значит, баба придумала, да? Она не ссыкуха какая, пожилая женщина, у ней дочь взрослая.
Длинноносый: Да не бил я…
Костенко: Если бы не писатель среди нас, ты бы у меня тут обосрался, но все сказал. Завтра решу вашу судьбу. В подвал их, Жук!
Жук: Там же румыны сидят?! И полицаи.
Костенко: К румынам их!
Жук: Пошли, злыдни!
Уводит дезертиров, спустив автомат на левую руку. С ним уходят несколько солдат.
Костенко: Следующий!
Пожилой молдаванин, смущенно одергивая пиджак, выходит к батьке: «Просьба у меня, батька. Дай бензина, дочь рожает, повезу в больницу».
Костенко: А чего ты ко мне идешь, в райсовет бы шел.
Крестьянин: Ты, батько, все решаешь.
Костенко: Дать ему бензин!
Быстро подъезжает «уазик» «Скорой помощи». Красный крест намалеван везде: на бортах, сзади и даже на крыше. Из него выскакивает молодой солдат. Солдат: «Батько, там в подвале ребята снайпершу-«белые колготки» окружили!»
Костенко: А это интересно!
Встает, садится в «уазик» рядом с шофером. Кто успевает (среди них Лимонов), садятся в «уазик». «Скорая» срывается с места.
Следующая сцена. Лабиринты подвала жилого дома. Костенко, писатель, солдаты склонились над матрасом в углу. Костенко держит в руке женскую туфлю. Красную. На матрасе несколько пятен крови.
Костенко: «Белые колготки», «белые колготки»! Олухи. Соседские ребята целку затащили и трахнули. А она сбежала!
Смеется.
Следующая сцена. Абхазия. 1992 год. Салон а/м «Жигули». Серпантин дороги. Рядом с водителем писатель Лимонов. Указатель «Нижние Эшеры». Бетонные блоки перегораживают дорогу. Сбоку от дороги — море. Сделав петлю между блоками, автомобиль выезжает на свободную дорогу. У обочины отряд, с первого взгляда, подростков. Они одеты в черные комбинезоны, увешаны оружием, на лбу черные и зеленые повязки. Выглядят они как массовка фильма о какой-нибудь мексиканской революции. Проверяют документы у водителя. Брезгливо разглядывают его и пассажира.
Один из «подростков»: Куда направляетесь?
Водитель: В штаб командующего фронтом.
«Подросток»: Пропуск есть?
Водитель предъявляет пропуск.
«Подросток»: Оружие есть?
Водитель вынимает из бардачка пистолет. «Подросток» заинтересованно берет пистолет в руки.
«Подросток»: Из музея, что ли, украл?
Водитель морщится. «Подросток» отдает ему пистолет. Водитель нажимает на газ.
Писатель: Кто такие?
Водитель: Чеченцы. Отряд Шамиля. Очень храбрые бойцы… Но заносчивые.
Следующая сцена. 3 октября 1993 года. Москва. Вечер. Телевизионный центр «Останкино». Большой грузовик пыхтит у входа в технический корпус, там, где центральный вход. Чуть отъезжает и вдруг ударяет в стеклянную дверь и стену. Звон разбитого стекла. Толпа людей.
Писатель Лимонов стоит в первом ряду вблизи от грузовика. С ним разговаривают Константинов — председатель Фронта национального спасения — и дед на костылях. Все веселые. Дед, выбивая из пачки «Явы» сигарету: «На, Эдик, закури!»
Писатель: Да я уже двенадцать лет не курю, бросил.
Дед: Сегодня такой день, великий день, что можно!
Лимонов закуривает.
Сквозь собравшуюся, быстро собирающуюся толпу просачиваются журналисты. Фотографы и операторы снимают грузовик. Вдруг раздается оглушительный взрыв, и волна нестерпимого света и тепла накрывает первые ряды толпы. Почти одновременно раздается дробный звук пулеметных и автоматных выстрелов. Стреляют из здания. Сверху. Раздаются крики. Ругательства.
Писатель падает на асфальт и отползает прочь. Добравшись до гранитного бордюрного забора, окаймляющего клумбу, оглядывается. На всем пространстве у здания лежат тела. Некоторые стонут и шевелятся. Другие недвижимы. Писатель с ужасом замечает, что у него на бушлате остановилась красная горящая точка, но, постояв, она перемещается на лежащего рядом молодого парня. «СМРТ», — бормочет писатель. И ползет прочь.
«Голуби» и «ястребы»Уже и не помню, кто меня поселил в Пале в отель, кажется, Момчило Краiшник, он сидит сейчас в тюрьме для международных преступников в Гааге, а тогда он был председник Скупщины Боснийской Сербской Республики, а высокогорный городок Пале, нависший над Сараево, был столицей этой республики, почившей в бозе. Иногда я пытаюсь писать стихи о тех временах, у меня есть первая строчка «Гербы исчезнувших республик…», а дальше я не продвинулся. Слишком живо все это еще и больно. Много людей погибло.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments