Остров разбитых сердец - Лори Спилман Страница 2

– Я танцевала, наверное, часа четыре подряд! – Плюхнувшись за стол, Кристен насаживает на вилку кусочек банана и тут же отодвигает свою тарелку: – Что-то меня тошнит.

О господи, только не это! Я трогаю ее лоб:

– Температуры нет. Ты уже что-нибудь съела, пока готовила?

– Ложек пять арахисовой пасты, сироп и… два эспрессо, – смеется она.

Я облегченно вздыхаю.

– Во сколько сегодня выезжаем? – спрашивает Энни.

– Насчет этого… – начинаю я, но Кристен меня прерывает:

– Как здорово, что не придется ехать на поезде! Где будем обедать? Может, в «Белом псе»? Или в «Позитано»?

Нервно потираю горло. Энни внимательно смотрит на меня и преувеличенно вздыхает:

– Дай угадаю. Ты не можешь нас сегодня отвезти?

Я морщусь. Мне самой противно оттого, что приходится нарушать обещание.

– Извините, девочки. Меня в последний момент вызвали на срочную встречу. Если бы вы могли подождать до завтра…

– Не можем. У Крисси после обеда собрание, – говорит Энни, начиная есть. – Но ничего, мама. Мы понимаем. Конкурс – это очень важно.

– Прости, дорогая.

Я протягиваю руку, чтобы погладить ее по плечу, но она отстраняется.

– Мы и на поезде прекрасно доедем, – поддерживает меня Кристен, которая всегда охотнее сестры прощала мне мою занятость на работе. – Кстати, какую строчку ты сейчас занимаешь? Еще не попала в пятьдесят лучших брокеров Манхэттена?

Я выдыхаю: хотя бы одна из дочерей мной гордится.

– Пока шестьдесят третья, но на следующей неделе надеюсь заключить две сделки.

– У тебя все получится!

Мой телефон вибрирует. Я накрываю его рукой.

– Мне правда жаль.

– Давай! – говорит Кристен. – Пробейся в клуб сильнейших!

– До тридцатого апреля еще долго. Многое может измениться.

– Только к лучшему! Погоди-ка! – Кристен куда-то убегает и возвращается через минуту. – Это тебе.

Она протягивает мне бежевую карточку, на которой напечатано:

Агентство Блэр

Элитная недвижимость на Манхэттене

Эрика Блэр

(брокер, владелец)

347-555-12-12

Erika@TheBlairAgency.com

– Спасибо! – говорю я, целуя Кристен в макушку.

В отличие от Энни, которая ненавидит мою работу, она понимает, что, если я войду в число пятидесяти лучших, наша жизнь изменится. Это будет прекрасная реклама: обо мне заговорят, я приобрету вес и смогу осуществить свою давнюю мечту – открыть собственную фирму.

– Ты могла бы нарисовать какой-нибудь домик, и я бы добавила его в качестве логотипа.

Я сама уже почти забыла, что когда-то увлекалась живописью и это увлечение даже конкурировало с моими карьерными амбициями. А Кристен помнит.

Я тронута.

– Следующей осенью агентство Блэр будет уже вовсю работать! – говорит она и, издав торжествующий клич, поднимает руку: – Дай пять!

Энни молча жует гренок. Показываю ей карточку:

– Посмотри, что Кристен сделала. Первую визитку будущего агентства Блэр.

– Супер, – бурчит она, отворачиваясь. – Когда оно откроется, у тебя совсем не останется времени для нас.

Огорченно вздыхаю. Простит ли она меня когда-нибудь за то, что я ращу ее и Кристен без отца, разрываюсь между семьей и работой, пытаюсь угодить одновременно и им, и Картеру Локвуду – моему требовательному боссу, который не меньше моего хочет пропихнуть меня в список сильнейших брокеров?

– Когда я стану сама себе хозяйкой, – объясняю я, дотрагиваясь до руки Энни, – я смогу контролировать свою нагрузку. Но пока я подчиненная Картера, и мне пора ехать на работу в его агентство. Как ни печально.

– Поезжай, – говорит Кристен. – Да, мам, положишь мне денег на счет?

– Уже? А куда ты дела то, что я перевела тебе в понедельник?

Она опускает голову и поднимает на меня глаза. Это ее фирменный взгляд, означающий: «Прости, мама, я не смогла удержаться».

– На улице сидел старичок с маленьким щеночком – таким тощим и грустным…

– Ох, Кристен! – говорю я, качая головой.

Пожалуй, лучше сделать вид, будто я не заметила, что вчера вечером на ней были новые босоножки от Тори Берч, открывающие свежий педикюр. Получается, я пашу только ради того, чтобы мои дочери могли позволять себе излишества, которых не имела я сама.

– Днем я переведу тебе денег. Но это только на жизнь, не на кормление щеночков. Ясно?

– Ясно, – улыбается она.

Целую ее в щеку:

– Спасибо за вкусный завтрак. Я люблю тебя, моя сладкая горошинка. Пришли эсэмэску, когда доберешься до кампуса. Кто на свете круче всех?

– Это мы! Нас ждет успех! – произносят девочки одновременно со мной.

Наклоняюсь и обнимаю Кристен:

– Будь доброй и выкладывайся на сто процентов, – это слова, которые моя мама всегда говорила мне на прощание и которыми я всегда провожаю своих дочерей.

Поворачиваюсь к Энни, но она уже встала:

– Мама, я тебя провожу.

Я готовлюсь выслушивать лекцию о вреде чрезмерных нагрузок на работе, но, как только мы выходим из кухни, Энни переключается на другую волну.

– Мам! – шепчет она. – Ты заметила, какая Кристен взвинченная?

Я обнимаю свою заботливую дочь за плечи:

– Да, но ведь это хорошо, что ей опять весело, правда?

– Перепады ее настроения совершенно не поддаются контролю. Она ведет себя как весной, во время сессии. По-моему, это похоже на маниакально-депрессивный психоз.

Мне больно видеть печальные и испуганные глаза Энни. Беспокоиться – это дело матери, а не сестры. Убираю прядку волос с ее щеки:

– Никакого психоза у нее нет. У многих подростков часто меняется настроение. Но я понимаю твое беспокойство и попрошу папу порекомендовать какого-нибудь психотерапевта. На нее просто слишком много всего навалилось: учеба, студенческий союз, ссора с Уэсом…

– Психотерапевт? Ты действительно думаешь, он ей поможет? Я боюсь, что ей уже нужны медикаменты.

Тоже мне, доморощенный психиатр!

– Не говори так, – отвечаю я, понижая голос, и лезу в сумочку. – У нее поддельные права. Думаю, она вчера пила.

Энни наклоняет голову набок:

– То есть, по-твоему, она до сих пор пьяная?

– Может быть. Или с кофеином перебрала. Ты бы лучше помогла ей прибраться на кухне.