Тревожная осень - Андрей Дымов Страница 21

Минут через пять в коридоре появился молодой человек лет тридцати в развевающемся белом халате и улыбнулся такой приветливой улыбкой, что все ожесточение Андрея Семеновича против этого юнца мгновенно испарилось.

– Заходите, давайте знакомиться, – сказал доктор. – Меня зовут Юрий Иванович. Я кандидат медицинских наук, доцент, четыре года назад защитил диссертацию – как раз по решению такой проблемы, как ваша. Так что вы пришли по адресу.

Тут доктор наконец приостановился, и Андрей Семенович, как опытный переговорщик, мгновенно этим воспользовался, чтобы прервать затянувшийся монолог.

Он представился, дал свою визитную карточку, а затем вытащил из дипломата выданную Жизневым справку. Бегло просмотрев написанное, Юрий Иванович отложил бумагу в сторону и, взяв в руки глянцевый плакатик с красно-коричневым рисунком человеческих органов, попытался объяснить Дымову суть проблемы.

– Доктор, извините, пожалуйста, но я это слушать не люблю и не буду, – решительно и, вероятно, излишне жестко сказал Андрей Семенович и стал демонстративно глядеть в окно.

– Нет, вы послушайте, – не отступал Юрий Иванович, которого Дымов про себя успел окрестить Юрасиком.

Но в Дымове уже проснулся генеральный директор.

– Извините, сколько я вам должен за визит, доктор? – твердо спросил он и полез за бумажником.

– Да нет, что вы, что вы, – не принял боя Юрасик. – Не хотите – не смотрите. А в чем, собственно, ваш вопрос ко мне?

«Боишься лишиться гонорара, сучонок, – со вспыхнувшей в душе злостью подумал Андрей Семенович. – Ну ладно, раз я к тебе пришел, надо попробовать получить хоть какую-то информацию».

– Мой вопрос к вам заключается в следующем. Мне поставили известный вам неприятный диагноз. Предложили операцию. Есть ли другие способы борьбы с этим недугом?

– Господи, конечно, есть! О чем вы говорите! В Бельгии разработан способ лечения этой болезни ультразвуком. Пять или шесть сеансов воздействия на простату специально разработанным зондом в течение 15–30 минут – и вы здоровый человек. Зонд вставляется в анальное отверстие, так что боли никакой. Ощущения, конечно, своеобразные, но, вы знаете, Андрей Семенович, некоторым женщинам такой вариант нравится даже больше, чем классический. А вы знаете, почему?

«Ну и мерзота же ты», – подумал Андрей Семенович, но, боясь испортить отношения, буркнул ради вежливости:

– Извращенки.

Эскулап мгновенно перевел разговор на тему раннего обнаружения рака простаты.

Говорил он достаточно убедительно, так что к концу разговора все обиды Дымова растаяли, и на какой-то момент он даже забыл, зачем пришел. Позднее он понял, что Юрасик его переиграл. По всей вероятности, молодой врач просто хотел нейтрализовать обиды пациента и потенциального финансового донора. Сообразительный мальчик…

Прошло, наверное, полчаса, прежде чем Андрей Семенович спохватился: он ведь не просто так пришел.

– Юрий Иванович, что вы скажете про операцию? – спросил он.

– Что вам сказать про операцию, – явно подстраиваясь под тон Андрея Семеновича, начал Юрасик. – Нетравматично, безболезненно, просто, амбулаторно и не слишком дорого. Плюс, конечно, оплачиваете дорогу и гостиницу. И через две недели будете вспоминать обо всем как о кошмарном сне. А лучше вообще не вспоминать.

Андрея Семеновича распирала радость: сработала поговорка «кто ищет, тот всегда найдет». Нашел! Наверное, единственный нормальный вариант. Все-таки настойчивость – великая штука. Теперь надо договариваться и ехать, и чем быстрее, тем лучше. Можно даже предложить этому мальчику съездить вместе (не бесплатно, конечно). Хоть он и засранчик, все-таки вдвоем легче, а общие темы у них всяко найдутся – будет о чем в поездке поговорить.

Он был почти готов поделиться с Юрасиком своей идеей, как вдруг почти физически ощутил, что в него будто залетела муха. Но это была не муха, а зашевелился в душе червь сомнения. Андрей Семенович не мог сформулировать, какое именно сомнение, но ответ был близок. Сейчас, еще секундочку.

В этот момент дверь кабинета открылась, и вошел мужчина в белом халате. Поздоровавшись, они сразу узнали друг друга: им приходилось встречаться в доме одного общего знакомого, причем при далеко не радостных обстоятельствах.

Сначала разговор зашел о первой встрече, затем перекинулся на другого общего знакомого (Петербург – город маленький), и только минут через десять Юрасик, встряв в их беседу, напомнил о причине визита Андрея Семеновича.

В отличие от молодого доцента, его шеф (а знакомец Андрея Семеновича оказался шефом Юрасика) внимательно прочел жизневскую справку. Затем молча стал рыться у себя в столе и вытащил из ящика глянцевый рекламный буклетик.

– Английским владеете? – обратился он к Дымову.

– Да, и без словаря.

– Ну тогда читайте.

Он протянул буклетик Андрею Семеновичу и продолжил:

– Если есть деньги, надо ехать в указанное место. Как говорится, дешево и сердито. Я думаю, Юрий Иванович вам уже все рассказал – и про ультразвук, и про то, как с его помощью борются со всякими гадостями в простате.

– Да, конечно, я все понял, – начал Андрей Семенович, но вдруг сообразил, что за сомнение чувствовал, разговаривая с Юрасиком. В ту же секунду оно трансформировалось в четкий и важный вопрос, который оставалось задать.

– Скажите, если все так просто и надежно, почему Жизнев ничего не сказал мне об этой методике? – быстро спросил Андрей Семенович. – Он произвел на меня впечатление знающего и думающего врача.

Задавая вопрос, он использовал прием, которому его научил бывший эфэсбэшник: спрашивать быстро и не глядя на человека, а заканчивая вопрос, резко повернуться в его сторону и посмотреть прямо в глаза. Если что-то не так, скорее всего, по глазам все будет ясно.

Посмотрев в глаза Юрасикова шефа, Андрей Семенович уловил в них легкое замешательство. Оно длилось доли секунды, но этого было достаточно. Дымов понял: врут. Он давно научился определять такие вещи, без этого не обойтись. Вот уже тридцать пять лет его работа связана с крупным производством. Выезжая на заводы, чтобы выяснить, почему сорван план и как исправить случившееся, Дымов всегда анализировал и взвешивал не только факты, но и слова, и поступки персонала. Нередко работники по каким-то причинам скрывали правду, а иногда просто ее не знали. Без умения вычислять обман по косвенным признакам и едва уловимым сигналам было невозможно понять, что в действительности происходит на производстве.

Когда шеф заговорил, предположение переросло в твердую уверенность: точно врут.

– Видите ли, – начал шеф, медленно и осторожно подбирая слова, – Жизнев – хирург, я бы даже сказал, глашатай хирургии. Поэтому для него других методов лечения просто не существует.

Он продолжал говорить, но Андрею Семеновичу было уже неинтересно. Наверняка либо грант получили, либо Юрасик докторскую пишет. А может быть, рассчитывают на вульгарный откат. К величайшему сожалению, российскому человеку много не надо. Но думать об этом смысла нет. Надо вежливо попрощаться, взять время подумать, расплатиться и уходить. Кажется, Ремарк сказал, что если чудеса еще и случаются, то в худшую сторону.