Охотник на лис - Марк Шульц Страница 22

Думая о том, что мне предстоит в следующем году, я понимал, что моим главным соперником в битве за место в команде Университета Оклахомы станет Изриэл Шеппард, выступавший в весе до 158 фунтов борец, который был, казалось, высечен из камня и был крепче гвоздей. (Имя Шеппарда часто писали неправильно, называя его Израэлом. Я несколько раз произносил его имя неправильно, до тех пор, пока секретарь тренера борцов не поправил меня. С тех пор я всякий раз проверяю, правильно ли написал имя Шеппарда.)

Когда я познакомился с Изриэлом, он был уверенным в себе, нахальным парнем, который не имел ничего против того, что привлекает к себе внимание тренеров. Тренер Абел был, по-видимому, вполне доволен тем, что Изриэл выступает в моем весе. Я понимал, что у меня есть единственная альтернатива: как гласил один из моих девизов, «убей – или будешь убит».

Спарринги с Изриэлом были запредельно напряженными. Борцовский зал в Университете Оклахомы был не настолько хорош, как следовало ожидать в рамках такой авторитетной программы. В центре зала находились три обвязанные матами колонны, но одна колонна не была обвязана матами, и в одном небольшом месте там была голая древесина. Однажды я попытался бросить Изриэла головой в это место, но промахнулся.

Изриэл заплетал волосы в косички, которые казались сплетенными из тончайшей стальной проволоки. Когда мы боролись, я терся лицом об эти косички. Иногда это трение оказывалось настолько сильным, что, когда в душе струя воды попадала на растертые места, я вздрагивал от боли. Однажды я заметил, что пена на верхней левой стороне моей головной повязки протерлась и спрятанная под пеной алюминиевая пластина практически выпирает наружу. Этот кусок алюминия был отточен почти до остроты бритвы. В следующий раз, когда Изриэл попробовал пройти мне в ноги, я блокировал его движение головой и заметил, что алюминиевая пластина слегка порезала Изриэла. Так я нашел ответ на его косички. Кажется, после этого он перестал заплетать косички так часто, как делал это ранее.

В то время я интересно относился к Изриэлу. Поскольку он был противником, он был мне безразличен, однако он оказался одним из самых ценных людей в моей жизни, поскольку я мог оттачивать в борьбе с ним самые жесткие приемы, не испытывая ни малейших угрызений совести. То, что я так часто сходился с Изриэлом в спаррингах, явно помогло оттачиванию моего борцовского мастерства.

Иногда на тренировках мы отрабатывали только броски противника на ковер из положения стоя. Я принял решение: с кем бы я ни боролся, я никогда первым не скажу: «Меня сделали». А еще я решил, что независимо от того, кто кого бросил на ковер, я всегда первым буду становиться в центр ковра, готовый к продолжению схватки. Когда мне удавалось заставить двух-трех парней за день сказать: «Меня сделали», я знал, что моя стратегия действует.

Постоянным элементом тренировок, которыми тренер Абел поддерживал нашу физическую форму, были подъемы бегом по лестнице футбольного стадиона Оуэн-Филд. Однажды, когда мы добежали до крыши стадиона, я, чтобы доказать другим борцам (и себе самому), что ничего не боюсь, залез на одной руке на край кровли, похлопывая другой рукой по стене. Когда я понял, что все в команде увидели мой трюк, я забрался обратно. После этого некоторым другим членам команды пришлось доказывать, что и они могут сделать то же самое.

Тренировки были настолько интенсивными, что после них мы выглядели как участники соревнований по какому-то диковинному виду водного спорта, которым занимаются одетыми. Мы с головы до пят так сильно истекали потом, словно окунались в бассейн. Когда одного из нас бросали на ковер, после него на ковре оставались большие мокрые пятна, и в зале неизменно стоял туман. Когда мы уходили с тренировок, в туфлях у нас хлюпало.

Но мне нужна была еще большая нагрузка. Ну, на самом деле я не то чтобы хотел большей нагрузки, я нуждался в большей нагрузке. После тренировок я подтягивался, качал пресс, отжимался, приседал, прижавшись спиной к стене, и прыгал лягушкой. Ежедневно я тайком проводил еще одну тренировку. Я полагал, что мои противники, которые на самом деле были членами моей команды, не поймут, почему на тренировках я устаю не так сильно, как они, и это подорвет их уверенность в себе, когда мы сойдемся на ковре.

Любой мой день состоял из двух частей: до тренировки и после нее. До тренировки я был предельно собран и серьезен: я боялся тренировки. Вероятно, я выглядел так, словно меня вели к виселице. А после тренировки я, довольный тем, что тренировка закончена, был счастлив и расслаблен.

Я понимал, что в том сезоне у меня было одно огромное преимущество над Изриэлом: ему надо было сбрасывать вес и соревнования оказывали на него психологическое давление. Я же был освобожден от этих напастей. И изо всех сил старался избежать их, особенно необходимости сбрасывать вес. Если у меня появлялось ощущение того, что я обретаю небольшое превосходство над Изриэлом, я использовал это преимущество для того, чтобы хоть чуть-чуть сдвинуть его вниз и получить еще одно небольшое преимущество над ним. До того как мне придется биться с ним за место в команде, оставался год, и я стремился постоянно и устойчиво, дюйм за дюймом, обходить его.

По ходу сезона я стал понимать, что начинаю одолевать Изриэла и переламывать отношение ко мне тренера Абела. Я был уверен, что он замечает мои успехи.

Изриэл на чемпионате Национальной ассоциации студенческого спорта занял третье место в своем весе. К счастью, тренер Абел не планировал стравить нас с Изриэлом в одной категории.

Казалось, меня озарил снизошедший с небес луч света, открывший мне секреты борьбы.

Это ощущение я могу назвать только озарением.

Второй год нашего с Дэйвом пребывания в Университете Оклахомы стал первым сезоном, когда мы могли выступать на соревнованиях, и первым сезоном, когда я весил больше Дэйва. Тренер решил на год освободить Изриэла от соревнований, и мне предстояло нагнать вес до 167 фунтов (75,7 кг) [15].

Моими первыми соревнованиями стал Открытый чемпионат Великих равнин, который проходил в штате Небраска. Это был тот самый турнир, на котором Дэйв, еще будучи старшеклассником, победил двукратного чемпиона Национальной ассоциации студенческого спорта. В финале в категории до 167 фунтов я встретился с Майком ДеАнной, который в 1979 году занял второе место на чемпионате Национальной ассоциации студенческого спорта. Я вел в счете 3:1 или 4:1, и мы были в стойке, когда на меня снизошел луч света.

Я был в стойке, и вместо того, чтобы атаковать меня на нижнем уровне, Майк тоже стоял прямо и просто не предпринимал ничего, словно гадая, не упустил ли он чего-нибудь вроде истечения времени или остановки схватки судьей. Помню, в тот волшебный момент я посмотрел на Майка и подумал: «У него нет никаких шансов».

С того момента все, что я делал в той схватке, проходило на ура, и я победил на моем первом открытом турнире со счетом 8:1. Я был готов ко всему, с чем мог столкнуться в борьбе, за исключением тайного приема Дэйва.