У всех свои муравьи - Даниэль Глаттауэр Страница 29

В детском возрасте мы значительно претенциознее. Тогда, в конце шестидесятых, мы любили смеяться над глупостями вроде: «Кто это читает, тот дурак!» Или еще лучше: «Кто это читает, тот осел!» То был юмор самого изысканного качества: критический, аллегорический, чувственный, интеллектуальный и с гарантией стопроцентного попадания. Он никого не щадил, ни одна жертва не казалась нам тогда недостаточно глупой, чтобы увернуться от насмешек.

Кто бы мог подумать, что сегодня эстафетную палочку наших ностальгических шуток подхватит именно почта со своей пресловутой рассылкой рекламных материалов, попросту спама. На первой же странице вылезает ахиллесова пята всех отечественных телекоммуникативных текстов – грубость и пошлость формулировок: ПРОСЬБА не выбрасывать! Как вы могли подумать, что мы отважимся на такое! Новые телефонные номера для справки и экстренной помощи. Ну наконец-то! Старые нам так и так давно надоели. ПОЖАЛУЙСТА, переверните листок и прочтите то, что на обратной стороне! Само собой, сразу же так и сделаем.

Нетерпеливые ожидания увидеть на обратной стороне нечто удивительное не оправдались – она была пустой. Вот это вы хорошо сделали! Последняя страница вам особенно хорошо удалась, возьмем себе этот прием на заметку!

По логике, мы, австрийцы, не должны испытывать трудностей при изучении немецкого языка. Можно вполне жить с тем, что австрийский звучит несколько иначе, чем общепринятый немецкий. (Чаще от людей слышишь более откровенную формулировку: и слава богу, что так!)

Но посмотрим с другой стороны: наши книги и фильмы (опять же) продаются в Германии едва-едва, тогда как германские в Австрии во много раз лучше. В чем тут может быть дело: либо немецкие книги и фильмы пишутся и снимаются лучше, чем австрийские, либо соседи понимают нас совсем не так хорошо, как мы их. Просто потому, что мы исходим из второго предположения, то именно нам придется потрудиться над улучшением взаимопонимания.

Завоевание некоторыми немецкими понятиями австрийского лексического пространства кажется нам практически невозможным. Просто потому, что. Однако если какая-либо немецкая речевая норма все-таки проникает в австрийский, то уже не режет слух местным обитателям. Так, до некоторых пор мы как-то обходились без немецкого «bislang» (до сих пор, доныне). Просто потому, что нам и без него не было печали.

Германизмы «просто потому, что» (gerade mal) и «просто так» (mal eben [87]) могли перекочевать в Австрию по электронным каналам связи. Читательница Соня Д. предлагает свое вполне правдоподобное толкование. Она уже давно следит за ведущими Австрийского радио, в частности, за тем, как бесцеремонно они перетаскивают в свою программу ничего не значащие тевтонские словечки из лексикона PRO 7, RTL и SAT 1 [88]. Спросите зачем? В погоне за квотами. Ну, теперь-то мы знаем, где раки зимуют.

Правда, лингвист Хайде К. бросил реплику, что немцы тоже, бывает, западают на австриацизмы. Якобы их любимое словечко «эге!» (eh, нем [89].), они от него сейчас балдеют. Порой они говорят на три фразы больше, чем нужно, только для того, чтобы лишних три раза вставить «эге!». Потому что «эге!» для них все равно что логотерапия. Произнеся его, они чувствуют себя раскованнее, беззаботнее, да и попросту чуточку австрийцами, им даже начинает казаться, что у них есть чувство юмора.

Нас это немного выводит из себя. Эге, ясное дело. Поскольку в школах нам вдалбливают, что мы должны употреблять мудреные «и без того», «все равно» и «кроме того» только потому, что ни в одном немецком Дудене [90] нет слова «эге». И что мы видим? «Эге» таки побеждает. Раз и самим немцам это слово больше подходит.

Ой-ой-ой! Кажется, мы укололи кое-кого в больное место! Назвали парочку безобидных германизмов из лексикона будничных телепрограмм и переполошили всю местную читательскую массу, которая теперь претендует на роль австрийской лингвополиции. С сегодняшнего дня запрещается использовать слово «diesjährig» («этого года»), коль скоро мы переходим с него на австрийское «heurig» («нынешнего года»); зачем нам немецкое «vor Ort» («на месте»), коль у нас есть свое «dort» («там»); проявим к себе милосердие и вместо немецкого «bislang» («до сих пор, доныне») будем говорить более приятное для родного уха «bisher» («до сих пор, доныне»); забудем и немецкое «Schnäppchen» («выгодная покупка»), так как наше «Sonderangebot» («спецпредложение, распродажа») нам все еще кажется более правильным и вполне нас устраивает.

Совершенно очевидно, что австрийцы вовсе не хотят говорить как немцы из Федеративной Германии. В крайнем случае, когда такое все же происходит и им потом на это указывают, они страшно жалеют. Потому что понимают, что напрасно израсходовали калории. Ибо чем австриец натуральнее, тем меньше он любит расходовать слова, предпочитая просто глядеть. И другой сразу – эге – догадывается. Кроме того, когда человек молчит, он меньше утомляется.

Но если он все же что-то говорит, то с большой неохотой использует полные слова, отдавая предпочтения буквам. Достойный обитатель Вальдфиртеля обходится в день одним сложным предложением такого примерно размера: «I hou eh a nua a weng gnuma». В переводе на немецкий, сделанном натуральным немцем, это будет звучать так: «Ich habe ohnedies ebenfalls gerade mal ein klein wenig 'von verwendet» [91]. Это же сколько энергии надо было потратить, чтобы все это проговорить!

Сегодня мы собираемся попрощаться с серией коротких эссе на тему широкоупотребительных германизмов, которые перекочевали к нам благодаря прокладке кабельного телевидения, да тут и остались, и говорим ей «Прощай!». В последний момент читатель по имени Гернот все-таки успел вставить свое замечание. В письме он вспоминает свое суровое детство. Среди мальчишек было принято прощаться коротким и модным немецким «Пока!» (Tschüs, нем.), и поскольку некоторые не всегда успевали проговорить это слово, то очень завидовали тем пацанам, кто изъяснялся по-австрийски.

Пара слов для пояснения: мы боготворим германских соседей. Мы восхищаемся их честолюбием. Мы – э-э-э – поражаемся их работоспособности. Не культивируя в себе комплекс неполноценности по отношению к ним, мы не смогли бы и дальше вести беспечное существование в том же духе. В этом случае пропала бы часть нашей национальной идентичности. Но эта их манера расписывать слова… вызывает сожаление: она не отвечает «киферсфельденским [92] критериям» – владению австрийским диалектом, желательным для въезда в наши родные края.