Уровень опасности - Игорь Симонов Страница 34

За одно то был благодарен Виктор Петрович нынешнему правителю, что, несмотря на тотальное разворовывание внутри дома, сам дом он старался вовремя ремонтировать и даже какие-то новые постройки прилаживать. Конечно, и архитекторы были не те, и прорабы, и рабочие, и материалы – все по случаю, по дружбе, то не вовремя, то не в том месте, но ремонт шел, и Виктор Петрович лучше всего видел его результаты по своему бывшему ведомству. Ныть и скулить, что все не так, и в худшее время не был приучен, а теперь и подавно. Раз его время пришло, а оно пришло, то использовать его надо по полной, то есть не с еще большей кружкой под дождь выходить – того, что накопилось, и самому, и детям на всю жизнь хватит, да и еще накопится, даже и без лишней суеты, – нет, время было реализовывать все те идеи, с которыми жил последние годы.

В конце 90-х, всего через год после финансового кризиса, Виктор Петрович написал документ, в котором на доказательной основе приводил несколько основных мыслей. Соединенные Штаты Америки исчерпали свой потенциал развития, и дальнейшее их развитие как супердержавы будет повторять исторический путь любой империи – ибо супердержава в XXI веке и есть не что иное, как империи в предыдущие века, – и, как любая империя, США должны будут все больше инвестировать в удержание своего влияния во всем мире, то есть провоцировать локальные конфликты, в которых будет принимать участие американская армия и будут гибнуть американские солдаты. Для того чтобы американский народ согласился на такую, почти неприемлемую для себя жертву, образ врага и страх перед этим врагом должны быть сильнее чувства сострадания и инстинкта самосохранения. Поэтому врага нужно придумать, он должен быть вездесущ и невидим, а деяния его вполне реальны и ужасающи. Невидимый, страшный и безжалостный враг – это терроризм, и самого поверхностного взгляда на карту мира достаточно, чтобы обнаружить убежище этого врага. Таким образом будет решаться еще одна вечная задача – защита маленького, но гордого еврейского государства, которое сегодня вследствие слепоты, поразившей мировых лидеров, в одиночку, поставив под ружье уже даже и женщин своих, пытается поразить в самое сердце, если есть у него сердце, разрастающееся на глазах чудовище. А то, что чудовище это вскормлено бездарной политикой США и самого этого маленького гордого государства, хотя и другие, конечно, руку приложили, и питается оно кровью выросших в нищете арабских подростков, – так это не более чем историческое недоразумение, искажение естественного хода человеческого развития, целью которого является всеобщее и повсеместное осознание неизбежного торжества американской системы ценностей. Чудовищу уже мало крови своих соплеменников, оно готово покуситься на самое святое. Здесь нужно отдать должное Голливуду. Сознание нации уже подготовлено к тому, что чудовища неожиданно появляются из самых непотребных мест и в самом непотребном виде, борьба с ними требует колоссальных жертв, иногда и полгорода не жалко развалить, чтобы всего лишь одну тварь уничтожить. Но конец тоже все знают. На развалинах белозубый герой все равно водрузит звездно-полосатый флаг. Так что можно приниматься за дело, то есть составлять поэпизодный план и приступать непосредственно к стадии производства, поскольку деньги искать в данном случае не нужно.

Сочинение Виктора Петровича оказалось написанным не ко времени и было признано политически ошибочным и стратегически недальновидным. Он молча выслушал комментарии непосредственного начальства: «Забыть весь этот бред», – но мысли из головы не выкинул, и, как часто бывает в таких случаях, через два с небольшим года мир буквально содрогнулся от невиданного доселе злодейства, размноженного на миллионы телеэкранов, – наступило 11 сентября 2001 года, чудовище вышло из тайного убежища и нанесло удар в самое сердце свободного мира, и мир этот – не только свободный, но и весь остальной, – так и не разглядев чудовища, уже узнал о нем разные подробности и узнал его имя, чтобы было кем детей пугать перед сном, – звериное и легко запоминающееся, как и полагается в Голливуде. «Жизнь – это театр», – философски заметил английский писатель в начале прошлого века. Потом долгое время жизнью была книга. На рубеже веков жизнью стали телевидение и Интернет.

«Ну что, – сказали тогда Виктору Петровичу, который вошел в новый век с новой женой и новым президентом и потому был преисполнен сил, энергии и желания доказывать свою правоту. – Заинтересовались твоим документом наверху. Ты там обнови, дополни с учетом последних событий и готовься к серьезному разговору».

Виктор Петрович обновил и дополнил. Главным дополнением, вытекающим из изнурительной борьбы с неуловимым чудовищем, был долгосрочный прогноз роста цен на нефть и открывающихся в связи с этим перспектив. Виктор Петрович писал о необходимости не просто осознания Россией своих национальных интересов, но и четкой формулировки этих интересов в доступной для значительной части населения форме. «Страна, выходящая из кризиса во главе с молодым и энергичным лидером, готова к объединению под лозунгами, которых не тронули еще девальвация и ржавчина. Это время сродни тому, что было в начале прошлого века после японской войны и революции пятого года. Тогда шанс был упущен. Прошло почти сто лет, и мы все знаем, что они принесли. Мы не имеем права повторить эту страшную ошибку еще раз».

С документом играли целый год. Виктор Петрович был теперь уже совсем на виду. У него появилось много влиятельных союзников. Но как-то не сошлись звезды на небесах. Пошел нефтяной дождь, и союзники занялись отчасти непривычным для себя делом – наполнением закромов. Очень тяжело планировать стратегию скучную и долгосрочную, когда каждый день надо ходить по грибы и каждый гриб – миллион. А сколько их в лесу после дождя – не счесть. А там снова выборы, а там еще что-то, страна-то большая, и врагов все больше становилось, и врагов каких-то ненастоящих, обидных. Как это произошло с некогда очень братской республикой.

Ну может ли быть врагом соседская дочка, с отцом которой в армии вместе служили и водку пили на праздники, и сколько раз кормили со своими детьми вместе, и мороженое покупали, и так, иногда, в шутку за сына старшего сватали, а она – и вырасти-то непонятно когда успела – нашла себе какого-то мужика, раза в два старше, да еще, видно, женатого, а он, пользуясь тем, что у отца работы никакой, а мать с ног сбивалась всех обслуживать, обхаживать да еще у чужих убирать за гроши, так вот мужик этот и подарки, и деньги, видно, тоже. Стала девка ходить такая вся фасонистая. Вот тоже люди, нет – прийти попросить, ведь никогда же не отказывали. Ну не выдержал, может, и зря, но ведь всего-то раз и сказал: «Гляди, сколько блядей развелось, так ты и родную дочь туда же. Совесть поимей», – и услышал ответ: «У нас своя жизнь, и ты в нее не лезь. Мы свою жизнь сами обустроим». – «Ну да, вы обустроите, дармоеды. Ну перестанет этот к дочке твоей ездить или жена его узнает, что тогда? Одумайся, пока не поздно, по-хорошему говорю». – «И я тебе по-хорошему говорю: отстань. Он за образование ее платит, работу нашел хорошую, а советы твои заебали, своим детям советуй, пока на иглу не подсели». Тут, конечно, надо было ему в тыкву дать, да, как назло, проходил по лестнице кто-то. Был бы мужик нормальный, пришел бы с бутылкой, посидели как следует, все бы забылось, так нет, здравствуй – до свидания, а дочка вообще здороваться перестала. Ну и что, враг он или не враг? Скорее всего, враг, потому что враг, с которым раньше водку пили, а потом он завязал, так он от злости своей самый бешеный враг и есть.