Аптекарь, его сестра и ее любовник - Сандра Браун Страница 35

— Если я уберу руку с твоего рта, ты закричишь?

Она отрицательно покачала головой. Возможно, слишком быстро: он ей не поверит.

— Только попробуй… — зарычал он.

Мэри-Ли снова покачала головой. Он убрал руку.

— Что ты со мной сделаешь? — прошептала она. И тогда он показал ей.

Он больно заломил ей руку за спину и прижал ее ладонь к своему обнаженному пенису. Мэри-Ли ахнула. Он сжал ее пальцы вокруг своей возбужденной плоти, заставил двигать рукой вверх-вниз.

Их отражение было видно в большом французском зеркале-психее, висящем на стене напротив кровати. Это старомодное зеркало досталось ей по наследству от матери, а той от ее матери. Овальное стекло было заключено в резную деревянную раму кремового цвета, расписанную розовыми бутончиками.

Но ничего идиллического не было в сцене, отражавшейся сейчас в его серебристой глубине. Это была мерзкая грубоэротическая сцена. В темноте Мэри-Ли с трудом различала свое отражение в белой рубашке. Фигура мужчины словно расплывалась во мраке. Мэри-Ли отчетливо видела лишь натянутую на лицо трикотажную шапочку с прорезями для глаз. Она скорее чувствовала, чем видела, его взгляд, следящий за ней в зеркале.

Его пенис уперся прямо в ложбинку между ее ягодицами.

— Опусти рубашку, — шепнул он.

Она покачала головой — сперва робко, потом более решительно.

— Нет!

Не давая ей опомниться, он стянул бретельки с ее плеч, и рубашка сползла на бедра, обнажив грудь. Он тотчас же обхватил ее груди обеими руками и принялся грубо тискать их.

Мэри-Ли застонала.

— Тсс! — свирепо прошипел он.

Она до боли закусила нижнюю губу.

Его рука скользнула вниз по ее телу, он попытался просунуть пальцы ей между ног. Мэри-Ли инстинктивно сжала колени.

— Раздвинь их.

— Пожалуйста…

— Раздвинь.

Она развела ноги на пару дюймов.

— Шире! — Мэри-Ли помедлила, но выполнила приказ. Она проник в нее пальцами. Она встретилась с ним глазами в зеркале. Его глаза горели огнем сквозь прорези маски. — На колени. Лицом на матрац.

Опустившись коленями на край кровати, Мэри-Ли подалась всем телом вперед и вниз, пока не прижалась щекой к матрацу. Он грубо ощупывал ее горячими руками, головка его пениса тыкалась в нее, дразнила и пугала. Потом он вонзился в нее.

Ее руки конвульсивно стиснулись в кулаки, комкая простыню, ее плоть сжалась. Он застонал и проник в нее ещё глубже.

— Ну, что я с тобой делаю? Скажи сама.

Она глухо пробормотала свой ответ.

— Громче!

Она повторила это слово, ритмично двигаясь ему навстречу.

Его толчки становились все короче, все быстрее.

— Ты сейчас кончишь, да?

— Да… — простонала она с прерывистым вздохом. Оргазм оставил ее влажной, ослабевшей и до безумия счастливой. Ее собственные спазмы уже начали утихать когда она почувствовала, как высвобождение настигло и его. Он держал ее за бедра, а все его тело пульсировало и содрогалось. Она снова кончила. На этот раз ее оргазм был слабее, но он оказался не менее насыщающим.

Отдышавшись, она вытянулась на постели, перевернулась и потянулась к нему.

— Это было здорово!

Он знал все ее фантазии: она сама ему рассказала. Они не всегда следовали этому сценарию, но, когда это происходило, она всякий раз бывала в восторге.

Он обхватил руками ее груди, потер напрягшиеся соски.

— Тебе нравится, когда тебя пугают, да?

— Видимо, да, иначе я не позволила бы тебе пробираться сюда тайком. — Их губы слились в долгом томном поцелуе. Когда поцелуй наконец прервался, она с любовью погладила его по лицу. — Видел, какую сцену я разыграла в ванной?

— Разве ты не чувствовала, как я за тобой наблюдаю?

— Честно говоря, да. Стоило тебе войти в комнату, я сразу поняла, что ты здесь. Мне хотелось растянуть шоу с раздеванием. Знаешь, может, даже потрогать себя.

— Мне бы этого хотелось, — отозвался он.

— В другой раз. Сегодня слишком холодно. Честно говоря, я даже думала, что ты не придешь.

Он проложил дорожку поцелуев вниз по ее телу, потом соскользнул на пол и встал на колени между ее раскинутых бедер. Прижимаясь к ней лицом, он простонал:

— Я не мог не прийти. Не могу я оставаться без этого.

За дверью спальни Мэри-Ли Уильям послушал еще несколько минут, а потом, самодовольно улыбаясь, с трудом подавляя смешок, на цыпочках прокрался по темному коридору в свою комнату.

* * *

Вопрос Тирни застал Лилли врасплох. Она ошеломленно уставилась на него, не в силах ответить.

— Пожалуй, мне следовало проявить больше такта, а не огорошивать тебя вот так сразу, — заметил он. — Обычно я не столь прямолинеен, поверь!

«Интересно, часто ли ему приходится проявлять такт, приглашая женщину в постель?» — подумала Лилли. Впрочем, она-то была уверена, что частенько. Она также не сомневалась, что мало кто из женщин на такой вопрос отвечал ему отказом.

— Я должна чувствовать себя оскорбленной или польщенной? — Беспечный смех Лилли резанул фальшью даже ее собственный слух. — Почему ты решил, что более тактичный подход поможет тебе меня уговорить?

— К тебе неприменимы никакие правила, Лилли.

— Почему же?

— Ты слишком умна и слишком красива.

— Ну уж нет! Максимум, на что я могу претендовать, это привлекательная, но уж никак не красивая.

— Красивая, поверь! Мне виднее. Стоило тебе войти в тот автобус, я сразу подумал: «Какая красивая!»

Лилли вспомнила, что в тот день опоздала на несколько минут и в автобус вошла последней. Она стояла лицом ко всем остальным, высматривая свободное место. Тирни сидел в третьем ряду у окна. Место ближе к проходу рядом с ним было свободно. Их глаза встретились. Она улыбнулась ему в ответ, но не приняла его молчаливое приглашение сесть рядом с ним. Вместо этого она прошла мимо и заняла место у прохода на ряд сзади. Двери закрылись, и автобус тронулся. Их проводник по экскурсии встал в проходе и приветствовал всех. Он толкнул десятиминутную речь о правилах безопасности и о том, что их ожидает на реке Французская Стерва. Свои неуклюжие шутки он, должно быть, повторял уже в тысячный раз. Но Лилли вежливо посмеялась над ними, впрочем, как и Тирни.

Когда проводник, исчерпав весь запас своих дорожных шуток и наставлений, сел за спиной у водителя, члены группы принялись оживленно общаться. Тирни повернулся к ней: