Мисс Вайоминг - Дуглас Коупленд Страница 39

– Мы с Ванессой собираемся помочь тебе найти Сьюзен, – сказал Райан.

– Если предоставить это копам, – сказала Ванесса, – то, когда они ее найдут, из нее уже паштет получится. Позволь мне закинуть сеть сегодня. Приезжай ко мне завтра в пять. Я предоставлю результаты и обед в придачу.

Помолчав, она спросила:

– С тобой все в порядке, Джон?

– А что такое?

– Ты такой бледный, будто увидел привидение.

– Все в порядке, Ванесса, – ответил Джон. – Можно вопрос?

– Давай.

– Почему ты помогаешь мне? Я имею в виду, что ты ведь совсем не знаешь меня… что ты не…

– Хватит, хватит. Считай, что мой интерес – Райан. Ты помог ему – я помогаю тебе.

– И?

– И все. А почему бы тебе не объяснить мне, только честно, зачем ты так хочешь найти Сьюзен Колгейт, а? Она сейчас вполне может быть наряжена в школьную форму и лежать разлагаясь где-нибудь под твоим крыльцом. А вся эта поисковая операция затеяна лишь для того, чтобы отвлечь от тебя внимание.

– Нет, не так, – равнодушно отмахнулся Джон.

– Ладно, так зачем искать Сьюзен Колгейт, Джон?

– Потому что…

– Ну?

Джон, соображая, все сильнее сдавливал мозг, словно пытался открыть неподатливую банку маслин.

– Потому что она знает, что людям суждено меняться. Знает, что это неизбежно. И, кажется, она понимает, что в моей жизни настал момент, когда я утратил эту способность. Извини, у меня получается что-то вроде песенки кантри.

– По-моему, все выглядит так, будто ты ее преследуешь. Это может не очень-то ей понравиться.

– Я не преследую ее, Ванесса. Я лишь хочу попробовать ее найти. Никто не воспринимает ее исчезновение всерьез, кроме нас.

– А в чем тогда интерес для Сьюзен? – спросил Райан. – Если только мы не найдем ее связанной на рельсах.

Джон сверкнул на него глазами.

– Прошу прощения.

Но вопрос Райана заставил Джона задуматься. Что способен он дать Сьюзен? Стать еще одной из этих голливудских развалин, чтобы она о нем заботилась? Нет, потому что… потому что что? Джон постарался как можно глубже заглянуть в колодец своей души и увидеть хотя бы зерно разумной причины. Он думал о безнадежно одинокой женщине, которая читала «Архитектурный дайджест», и о другой женщине, которую он встретил потом и которая накормила его обедом. Кругом полно одиноких людей, и эти люди существуют за порогом нашего восприятия.

– У нас много общего, – вырвалось у него.

– Правда?

Райан с Ванессой переглянулись.

– Вы не замечали, что дольше всего держатся те пары, которых объединяет какой-то общий опыт? Работа, школа, круг друзей?

– Ну и?

– Как у нас со Сьюзен.

– Но ты даже представления не имеешь, Джон, куда отправилась Сьюзен после катастрофы. Ты ведь имеешь в виду исчезновение, так?

– Я имею в виду то, что мы узнали друг о друге во время нашей прогулки, Райан. Что мы оба искали одно и то же. Сейчас я не знаю подробностей, но узнаю, как только найду ее.

Все замолчали. Ванесса напряженно сидела за рулем, как будто вела машину сквозь снежную бурю. Они ехали в одной из тысяч машин по десятиполосному скоростному шоссе, со всех сторон стиснутые другими автомобилями, поток которых не ослабевал даже в самую глухую ночную темь. Никто не произносил ни слова.

Весь следующий день Джон проспал. Ночью, за простыми спагетти, Ванесса щедрым жестом продемонстрировала перед Джоном и Райаном содержимое своей сети.

– Сьюзен Амелия Колгейт, родилась 4 марта 1970 года в Корваллисе в штате Орегон. Ее мать, Мэрилин, была замужем за Дюраном Дешенном, официальный развод с которым так и не оформила.

– Полиандристка, – сказал Райан.

– Кто? – переспросил Джон.

– Явление, противоположное двоеженству. Когда у женщины одновременно два мужа и больше.

– Этот парень, Дюран Дешенн, погиб в 1983-м, а мать Сьюзен вышла за Дональда Александра Колгейта в 1977-м, так что в течение семи лет она была полиандристкой. Но у меня есть подозрение, что этот Дон Колгейт понятия не имел, что был муженьком номер два. Спорю, что мы трое, плюс сама Мэрилин, единственные, кому известна ее тайна.

– Сьюзен росла в Макминвилле, в штате Орегон, в фургончике, – продолжала Ванесса. – В молодости она участвовала, была финалисткой и победительницей буквально сотен конкурсов красоты. Ее самое крупное достижение приходится на 1985 год, когда она выиграла подростковый конкурс «Мисс США» в Денвере, но прямо на сцене отдала свою корону ЛуЭнн Рамсей, кстати, нынешней жене аризонского губернатора.

– Все это мне известно, – сказал Джон. – Интернет. Библиотеки. Журналы. Скажите что-нибудь новенькое.

– Предполагалось, что в 1997-м она погибла в авиакатастрофе в Сенеке, но это не так, и до сего дня никто не знает, где она провела ровно один календарный год. Даже я ничего об этом найти не смогла.

– Какая скромность.

– Нет, но кое-что я все же нашла.

– Что? – быстро спросил Джон.

– Может, это и чепуха, но когда я проверяла данные, связанные с ее телефонными звонками…

– Какие данные?

– Когда же ты повзрослеешь? Эра секретов кончилась. Как я уже говорила, когда я проверяла эти данные, то наткнулась на некую аномалию. Чаще всего она звонила парню по имени Рэнди Хексум. Он живет в Долине. Я проверила его, и выяснилось, что он из Эри из штата Пенсильвания. Его настоящее имя – Рэнди Монтарелли, и он жил в тридцати милях от полицейского участка, куда Сьюзен обратилась, заявив, что у нее амнезия.

– И?

– Оба вернулись в Лос-Анджелес одновременно, год назад, и он стал работать на Криса Трейса. О Рэнди Монтарелли, он же Хексум, также нет почти никаких данных с тех пор, как он уехал из Эри. Чертовски трудно иметь пустой файл данных, но у него именно так. Это очень подозрительно.

– Он сейчас в Долине?

– Да.

Через секунду Джон был уже на ногах. Он отнес тарелки на кухню, завернул крышку на бутылке колы и поставил ее в холодильник.

– Поехали.

В молодости, когда Джон еще жил в Нью-Йорке, учитель математики, мистер Берд, одновременно исполнявший функции учителя физкультуры и классного руководителя, вывел дрожащий от холода класс на игровое поле. На поле он отметил белым мелком точки, образующие большой квадрат. На каждой из этих отметок он поставил по ученику и, когда все заняли указанные места, проорал в мегафон:

– Посмотрите внимательно на этот квадрат. Он называется акром. Всю оставшуюся жизнь вы будете слышать, как люди говорят об акрах. Пять акров. Три тысячи акров. Полтора акра. Так вот, перед вами – акр. Еще раз внимательно посмотрите на него. И пусть он навсегда останется в вашей памяти, потому что единственный раз в жизни вы видите совершенный, стопроцентный акр.