Лесной замок - Норман Мейлер Страница 4

Марии Анне, родившейся в 1795 году, было, когда она произвела на свет первенца Алоиса, сорок два года. Происходя из семьи, в которой было одиннадцать детей (пятеро к тому времени уже умерли), она вполне могла вступить в интимную связь с кем-нибудь из собственных братьев. (Гиммлера это, разумеется, вполне бы устроило, поскольку ее незаконнорожденному сыну Алоису суждено было, повторяю, стать отцом Адольфа Гитлера) В любом случае, несмотря на удручающее убожество, в котором жили родители Марии Анны, ближайшие пять лет ей с сыном предстояло провести в одной из двух клетушек, на которые была поделена хижина ее отца. Таинственного происхождения деньги, поступающие пусть и мелкими порциями, но регулярно, помогали всему семейству Шикльгруберов удерживаться на плаву.

Вопреки общему стремлению найти следы внутрисемейных интимных связей мы не имели права сбрасывать со счетов и богатого еврея из Граца. Как выяснилось, исследования, аналогичные нашим, уже были предприняты в 1930 году, то есть восемью годами ранее. Гиммлер сообщил нам, что фюрер, едва ознакомившись с письмом племянника, тут же переслал его нацистскому юристу Гансу Франку. Гитлер стал канцлером только в 1933 году (о чем многие успели забыть), а Ганс Франк уже в 1930-м потихоньку прогрызался, как червь-шелкопряд, в ближний круг будущего вождя нации.

Франк предстал гонцом, приносящим дурные вести, во всем, что касалось беременности Марии Анны. Совершенно очевидно, объявил он, что отцом ребенка является девятнадцатилетний сынок преуспевающего купца по фамилии Франкенбергер, который таки был евреем. Звучало это весьма правдоподобно. В то время отпрыски многих богатых семейств получали первый сексуальный опыт в объятиях домашней прислуги. Для чего ей абсолютно не требовалось быть одного с ними возраста, хотя бы приблизительно. Буржуазная мораль в более или менее крупных городах вроде того же Граца воспринимала подобную инициацию как вполне допустимую, хотя и не обсуждаемую вслух практику. Считалось, что молодому парню куда приличнее путаться со служанкой, чем ходить к публичным девкам или заводить интрижку с девушкой из бедной семьи.

Франк утверждал, будто ему удалось ознакомиться с неопровержимыми доказательствами. Он поведал Гитлеру, что ему показали письмо господина Франкенбергера — отца юноши, который якобы разделил ложе с Марией Анной. Автор письма брал на себя обязательство материально поддерживать Алоиса вплоть до достижения тем четырнадцатилетнего возраста.

Наш Адольф, однако же, не согласился с подобными утверждениями. Он сказал Гансу Франку, что подлинная история, поведанная ему родным отцом, заключается в том, что его настоящим дедом был Иоганн Георг Гидлер, двоюродный брат Марии Анны, женившийся на ней, когда Алоису уже исполнилось пять лет.

— Так или иначе, — сказал Гитлер Франку, — я был бы не прочь собственными глазами взглянуть на письмо, которое этот еврей написал моей бабушке.

Франк сообщил Гитлеру, что самого письма у него еще нет. Нынешний владелец заломил за него несусветную цену. К тому же наверняка изготовил фотокопии.

— Но вам-то показали оригинал? — спросил Гитлер.

— В кабинете владельца, причем только из его рук. Там же присутствовали двое здоровенных охранников и прямо на письменном столе лежал пистолет. Интересно, чего он боялся?

Гитлер кивнул.

— Да ведь и внезапная смерть человека вроде этого ничего не исправит. Оригинал и фотокопию он наверняка припрячет в разных местах.

Так ко всем заботам и тревогам фюрера добавилась новая.

В 1938 году, однако же, начало вырисовываться альтернативное решение проблемы. Прежде всего, возникли сомнения в том, что к тому моменту, как Алоису исполнилось пять лет, его мать продолжала получать регулярное денежное вспомоществование. После бракосочетания в 1842 году они с Иоганном Георгом Гидлером оказались столь бедны, что не смогли зажить под собственным кровом. Какое-то время им пришлось спать в соседском хлеву, используя в качестве ложа деревянную кормушку для крупного рогатого скота. Разумеется, одно это еще не доказывает, что деньги прекратили поступать вовсе. Иоганн Георг мог пропивать всё до последнего гроша. В Штронесе о его пьянстве ходили легенды. Строго говоря, тот факт, что он потреблял огромное количество спиртного, противоречит свидетельствам о нищете «молодой пары»; да и с какой стати пятидесятилетнему пьянице вроде Иоганна Георга было бы жениться на сорокасемилетней женщине с незаконнорожденным пятилетним сыном, кабы у нее не водились деньжата ему на выпивку? Хуже того, столь хронический алкоголик едва ли мог бы доводиться Алоису родным отцом. Иоганн Георг Гидлер и словом не возразил, когда Мария Анна попросила его младшего брата, которого тоже звали Иоганном (только на сей раз это был Иоганн Непомук Гидлер), взять мальчика к себе на воспитание. Иоганн Не-помук, младший брат, был, в отличие от старшего, непьющим и работящим земледельцем с женой и тремя дочерьми, вот только собственного сына у него не было.

Итак, на роль кандидата в отцы теперь напрашивался Иоганн Непомук. Могло ли такое быть? Вполне правдоподобная возможность. Но слишком рано еще было окончательно исключать еврея.

Гиммлер послал меня в Грац, и мне пришлось заняться мучительными изысканиями в архивах столетней давности. В городских анналах не значилось ни одного человека по фамилии Франкенбергер. Я полез в хронику иудейской культурной общины Граца, и здесь-то меня и поджидало открытие. Евреев изгнали из этих мест в 1496 году, и триста сорок один год спустя, в 1837-м, когда родился Алоис, им все еще не разрешили сюда вернуться. Выходит, Ганс Франк солгал?

Ознакомившись с результатами моих поисков, Гиммлер воскликнул: «Смелый мужик, этот Франк!» Как Хайни вслед за этим озаботился объяснить мне, следовало мысленно вернуться из 1938 года в 1930-й. К этому времени, когда, собственно, и было получено письмо Уильяма Патрика Гитлера, Ганс Франк пребывал на положении одного из целой стаи юристов, вьющихся вокруг наших людей в Мюнхене, и только сейчас стало окончательно ясно, на какой риск он пошел. Он сочинил историю про компрометирующее письмо с целью проложить себе тропинку поближе к фюреру. И поскольку этот документ так и не был предъявлен Гитлеру, фюрер вынужден был теряться в догадках: мистифицирует ли его Франк, говорит ли правду или (что было бы хуже всего) не только видел письмо, но и сумел наложить на него лапу? Если бы Гитлер послал независимого исследователя в Грац, для Франка это обернулось бы полным крахом, однако он все равно пошел на блеф и, как сейчас выяснилось, выиграл.

Поскольку Гиммлер предполагал превратить меня в одного из своих ближайших помощников, он также поведал мне, что не собирается пускать в ход собранную мною информацию, а значит, и не расскажет Гитлеру о том, что в 1837 году в Граце никаких евреев не было и быть не могло. Гитлеру не расскажет, а вот Франку сообщит обязательно. Я поймал его мысль на лету, и рассмеялись мы в один голос. Какому члену правящей группировки не хочется подвесить на крючок любого другого, а лучше всех остальных сразу? Теперь Франк оказался у моего начальника на крючке. С оглядкой на это он в дальнейшем служил Гиммлеру верой и правдой. В 1942 году (к этому времени Франк успел получить прозвище Польский Мясник) Гитлер вновь занервничал из-за далеко не исключенного деда-еврея и попросил нас отправить надежного человечка в Грац. Гиммлер, теперь уже однозначно покрывая Франка, солгал фюреру, будто выполнил это задание, но его агент не сумел нарыть ничего определенного. А с учетом того, что все тогда только и думали что о войне, данное дело можно было преспокойно спустить на тормозах. Во всяком случае, Гиммлер посоветовал Гитлеру поступить именно так.