Возвращение в Египет - Владимир Шаров Страница 4

Книгу Возвращение в Египет - Владимир Шаров читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Возвращение в Египет - Владимир Шаров читать онлайн бесплатно

Возвращение в Египет - Владимир Шаров - читать книгу онлайн бесплатно, автор Владимир Шаров

1. Оскар Станицын – дед Сони. Художник, причем из первого ряда. Родился в 1880 году. И до, и после революции активно участвовал в разных «левых» объединениях. Среди известных работ – иллюстрации к книге Алексея Гастева «Трудовые установки» и серия масел на ту же тему. Картины экспонировались во Франции в двадцать седьмом году, имели там немалый успех. В Сойменке оформил несколько наших гоголевских спектаклей, работал и с Савелием Тхоржевским, и с Владиславом Блоцким. После революции с тем же Блоцким сделал две постановки в Харьковском театре, а Тхоржевскому помогал ставить цирковые спектакли в Курске (известия насчет Курска противоречивые). Позже, когда на левое искусство начались гонения, имя его почти исчезло. Во второй половине тридцатых годов Станицын написал большую серию ню с Соней (вся разошлась по частным коллекционерам). Скончался во время войны в эвакуации, в городе Мышкине.

2. Дядя Валентин – его сын, тоже художник. Родился в 1906 году в Москве. Валентин – младший брат Вероники, Сониной приемной матери. Коля с ним был в хороших отношениях, хотя переписывались они неровно, рывками. В двадцатые годы Валентин учился во ВХУТЕМАСе (среди тех, кто ему одно время преподавал, Малевич).

В институте он с товарищами два года копировал «Явление Христа народу» Иванова (считал это своей главной школой), занимался и миниатюрой, но не слишком, как понимаю, удачно. С работой у Валентина всегда было тяжело, денег не хватало даже на краски. В середине тридцатых годов он уехал в Хиву и там почти двадцать лет проработал в местном краеведческом музее. В Хиве Коля его навещал, причем, кажется, не один раз. В пятьдесят девятом году Валентин вернулся в Москву. Колина мать всегда относилась к нему нежно, и он часто у нее бывал. Соответственно, они виделись здесь и с Колей, когда тот приезжал из Казахстана. Человек молчаливый, Валентин был известен одним: чтобы что-нибудь понять, прежде ему это надо нарисовать.

3. Дядя Петр (сойменский Осип). Гоголевед, крупный специалист по раннему Гоголю. Колин главный корреспондент. С ним самые доверительные отношения. Он же корреспондент – пока Коля мал – его мамы Марии. Судя по всему, был в нее влюблен. В письмах есть его поездка в Рим и в Австрию.

4. Дядя Ференц (в Сойменке Держиморда). Он историк, специалист по Гражданской войне в ее, так сказать, уральском исполнении. В частности, автор всех писем о лидере Рабочей оппозиции в ЦК партии Мясникове, но и не только. Человек неглупый, тонкий, отчасти парадоксальный.

5. Дядя Януш (Бобчинский). Был студентом в Киеве. Во время Гражданской войны среди прочих помогал и большевикам. Позже, придя к власти, они по возможности его не забывали. С 33-го года старший юрисконсульт Украинского республиканского Верховного суда. До середины двадцатых годов убежденный социалист, Януш со временем делается не менее убежденным монархистом. Правда, отнюдь не прониколаевским. Его многие из писем о «Носе» и другие – о монархии.

6. Дядя Святослав (он же уездный лекарь Гибнер). Главный инженер одного из днепропетровских оборонных заводов. Частый гость в доме Марии Гоголь и пламенный защитник новой власти, которой многим и за многое благодарен.

7. Колодезев – соученик и друг дяди Валентина по ВХУТЕМАСу. Начинал еще до революции в Лебедяни подмастерьем у богомаза. Позже преуспевающий портретист в Саратове. Посылал Валентину деньги в Хиву. Хороший знакомый, а может, и родственник Таты, Колиной няни (если родня, то точно не по линии Гоголей). После того как они познакомились, написал Коле больше десятка писем (очень для него важных) о Лошадникове.

8. Дядя Константин – отчим тети Вероники. Во времена оны строил храмы. В тридцатые-сороковые годы оформил несколько станций метро. Тоже частый гость в доме Марии. У мамы Коля с ним и сошелся. Его (или восходят к нему и к дяде Андронику) все рассуждения о подземке.

9. Володя Иванов. Друг Валентина, один из тех, кто вместе с ним копировал «Явление Христа…». Позже работал в Русском музее. Судя по всему, Валентина в Хиву сосватал именно он.

10. Кирилл Косяровский (он же почтмейстер). Второй муж Марии, матери Коли. Наш агент во Франции. Организатор, скорее всего, и непосредственный исполнитель убийства генерала Кутепова.

10а. Василий Паршин – отец Коли.

11. Дядя Юрий (в «Ревизоре» играл полицейского Свистунова). Известный харьковский кардиолог. С 48-го по 53-й год в заключении. После прекращения «дела врачей» был освобожден и вернулся обратно в Харьков. Один из самых аккуратных Колиных корреспондентов. С детства верующий, в церковь он, однако, никогда не ходил и ко всякого рода таинствам был безразличен. По отзывам родни, дядя Юрий был человеком ироничным и, много, главное, в одиночку думая над Священным Писанием, приходил к весьма неожиданным выводам. В письмах к Коле всё это есть. Есть в них и суждения о нашей истории, они тоже нестандартные.

12. Савелий Тхоржевский. Постановщик «Ревизоров» 13–14-го годов в Сойменке. Во время Гражданской войны ставил цирковые представления в Курске. Позже сведений о нем нет, по всей видимости, там же, в Курске, он умер от сыпняка или испанки.

13. Мария – мать Коли.

14. Тетя Вероника – приемная мать Сони и кузина Марии.

15. Тата – няня Коли, позже и Сони. Когда Соня выросла, поселилась в Вольске. Дальняя родня и Марии, и Вероники. По другой линии – родня художника Колодезева, с которым была очень дружна. Именно у Таты в Вольске всё время, пока Коля был в лагере, пролежал его архив.

16. Тетя Александра (она же Пошлепкина – слесарша). Ухаживала за Марией Гоголь в ее последние годы. Письма к Коле о его уже умиравшей матери написаны ею. Конфидент семьи, но не слишком откровенный. Всегда знала больше, чем говорила.

17. Дядя Евгений. В Сойменке играл смотрителя училищ Хлопова. Это его дневник постановки «Ревизора» шестнадцатогого года.

18. Исакиев – поэт-палиндромист. Друг и многолетний Колин корреспондент.

19. Крум – известный генетик, знакомый Коли по Старице.

20. Дядя Артемий Фрязов (Мишка, слуга городничего) – как и Петр, весьма титулованный литературовед. Только занимался он не Гоголем, а украинским и московским барокко: от Симеона Полоцкого до Прокоповича. О XIX веке Артемий отзывался без интереса, говорил, что там слишком затоптанно. Впрочем, всё не без лукавства. В семнадцатом году Артемий в газете «Киевский литератор» в юбилейном гоголевском номере опубликовал нечто вроде эссе о «Носе» и был за него сильно бит. Так что барокко – тихая гавань.

…Тот номер у меня есть. А вот и эссе.

«Наша дальняя родня, профессор Касандров если и бывал в Сойменке, то нечасто. Во всяком случае, настоящий разговор с ним я помню только один. Уже после ужина, когда мы, перебравшись на веранду, не спеша чаевничали, Касандров походя обвинил Николая Васильевича в излишнем увлечении малороссийской живописностью и в использовании чужих сюжетов, потом отпустил несколько довольно плоских шуток о его носе, а дальше так, что мы сразу и не заметили, перешел к повести, носящей то же название, – „Нос“. Мы думали, что на данной параллели Касандров задержится – всё направление рассказа вело к этому, – но он заговорил о другом. Сославшись на близкого к ОПОЯЗу В.В.Виноградова, сказал, что сюжет „Носа“ бродячий, нос – герой многих анекдотов, анекдотом в первом варианте решалась и повесть, когда в конце концов оказывалось, что всё случившееся с майором Ковалевым было сном. Однако затем Гоголь переписал повесть: действие стало происходить наяву и сразу как бы повисло в воздухе, превратилось в полную и совсем не заземленную фантазию, вещь от этого совсем не проиграла, отнюдь, просто сделалась еще более странной. Но для Гоголя, продолжал Касандров, история Ковалева с самого начала имела не только это отстраненное и легкое, как всякий анекдот, решение, но и другое, куда более страшное: оно зашифровано в датах повести и дает всему, что было в „Носе“, совсем иное объяснение.

Хотя действие во втором варианте и не сон Ковалева, оно идет в испорченное, искаженное, на самом деле никогда не бывшее на земле время, то есть как бы и не происходит вовсе. Если это время и есть, оно из мира дьявола, а не Бога.

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.