Пепел империй. В поисках законов истории - Илья Стогов Страница 4

К VI веку Европа превратилась в банку с пауками. Вся она состояла из мелких и мельчайших самодостаточных мирков, пребывающих в состоянии постоянной вялотекущей войны между собой.

Сложно организованная экономика, промышленность, банковская система, международная торговля — все это в прошлом. Повсюду господствует нищее натуральное хозяйство.

Города либо исчезают совсем, либо приходят в упадок. На месте некогда величественной Антиохии теперь шумит лес. Вечный Рим, население которого составляло когда-то миллион человек, теперь населен сотней тысяч деградировавших личностей, которые использовали здание Колизея как каменоломню. По слухам, в VII веке в Ватиканских садах водились волки.

В глубинке дела обстояли еще хуже. Один из французских археологов писал:

Многочисленные жилые поселения оказались покинутыми или даже полностью разрушенными. Села были брошены, а античные виллы поглощались лесными зарослями. Одновременно здесь почти полностью исчезло земледелие.

В Галлии не было района, которого бы не коснулась всеобщая разруха. Более того, кое-где люди стали селиться в пещерах, в которых некогда жили их доисторические предки…

Первое, с чем сталкивается историк, пытающийся изучать Западную Европу того времени, — практически полное отсутствие письменных источников.

От III—IV веков до нас дошла целая библиотека монументальных «Историй». Для VI века имеется уже всего два исторических труда, касающихся Западной Европы. От большей части VII века исторических сочинений нет вообще!

Впрочем, если бы и нашлись в ту эпоху историки, еще вопрос — было бы им что описывать?

Франкские короли Меровинги, захватившие в тот период большую часть римской провинции Галлия, вошли в историю под прозвищем «Ленивые короли». Печать лености лежит на всем, чего бы мы ни коснулись при рассмотрении «Темных веков» (VI—VIII века).

Войны ведутся силами отрядов в три, от силы — пять тысяч человек. Большинство политических деятелей эпохи «Темных веков» (от «последних римлян» Сиагрия и Аэция до варварских королей Хлодвига и Теодориха), по сути дела, представляют собой главарей бандитских шаек.

Не лучше обстояли дела и в сфере культуры. Ничего, что можно было бы назвать философией, изящной словесностью или мистикой, мы здесь не найдем.

Система античных жанров исчезает. Любовная лирика или драматургия в следующий раз появятся очень не скоро. Книги практически не переписываются. Грамотные люди есть не в каждом городе.

После золотого века позднеантичной культуры, после расцвета неоплатонической философии и «второй софистики», после великих Отцов церкви мы попадаем в эпоху, когда даже епископы были настолько безграмотны, что крестили новообращенных варваров «In Nomine Patri, et FILIAE, et Spiritu Sancti», так что, когда на континенте высадились первые ирландские миссионеры, им пришлось перекрещивать местных христиан.

Когда в начале V века св. Августина спросили, что он изучает, тот ответил, что Бога и душу — а больше на свете ничего и нет! Индивидуализм позднеантичных авторов переходит все границы. Зато на всем протяжении «Темных веков» проявлений индивидуализма вы не найдете, сколько ни ищите.

Читать тексты, созданные в эту эпоху, неинтересно. Все строится по раз и навсегда найденной схеме. Язык полон штампов и клише. Автор сознательно низводит себя до уровня компилятора и переписчика. Его главной похвалой было то, что «от себя в этой книге он ничего не добавил».

Исчезают в эту эпоху не только оригинальные авторы, но даже сама идея авторства. Большинство книг подписано именами легендарных мыслителей прошлого. Даже там, где автор поставил-таки на титуле свое имя, он, не стесняясь, переписывает целые главы из книг предшественников.

Зато на освободившемся пространстве пышным цветом расцвело анонимное устное творчество. Один из историков начала ХХ века писал:

Говоря о «Темных веках», современные историки приводят множество датировок и географических названий. Между тем то, что на самом деле известно нам об этом периоде, датировке поддается с трудом.

Известно нам, например, что именно в эту эпоху где-то на севере Европы Зигфрид Нибелунг коварно убил дракона Фафнира, охранявшего золото карликов, и что в Британии маг Мерлин имел беседы с местным правителем Артуром, имя которого переводится как «Медведь» и у которого не было родителей, а значит, он не мог и умереть…

Зачастую подобные сведения — это все, чем располагают историки.

«Темные века» — это эпоха мифа, век полубогов и героев. То, что освящено авторитетом подобных предков, не могло не превратиться в сакральную традицию. Это относится к языческим эпосам, это же относится и к христианству.

В документах тогдашней франкской церкви читаем:

Довольно с нас учения апостольского авторитета и долгим временем испытанной веры католических отцев!

В Синодике Восточных патриархов, составленном в VII веке, указывалось:

Шесть Вселенских Соборов исчерпывают предание отцев. Нам не остается ничего более ни постановлять, ни улучшать. Остается нам один подвиг добродетели: сохранение переданного нам от тех, кто знал лучше, чем мы…

Религиозность «Темных веков» вульгарна и насквозь ритуализированна. Русский историк Лев Карсавин писал:

Нарушение заповедей требует выкупа делами покаяния, как нарушение земного закона требует уплаты виры. «Покаянные книги» трудно отличить от варварских «Правд».

Стараются определить таксу грехов в соответствующих епитимьях: посте, молитве, аскетических упражнениях. Св. Бонифаций утверждал, что милостыня и частое посещение храма уничтожает грех, как огонь воду, а в Англии один день покаяния выкупали за один динарий.

Вытеснив язычество, Вселенское Христианство само превратилось в родовой культ полудиких племен. В Салической Правде читаем: «Да здравствует Христос, Который возлюбил франков!»

Отправляясь в походы, короли Меровинги берут с собой плащ своего святого покровителя. На другом конце бывших земель Римской империи сирийские христиане с гордостью заявляют, что живут на том самом месте, где когда-то был разбит райский сад.

Учение Церкви понимается грубо и упрощенно. К таинствам относятся как к магическим обрядам. Бог Всевышний, Создатель Вселенной мало интересовал тогдашних христиан. Сфера их интересов лежит целиком по сю сторону.

Процветает культ святых, мощей и священных предметов. Тот, кто умрет, сжимая мощи в руках, тут же окажется в раю. Харарих Бернский парит ногу в дарохранительнице. Григорий Турский использует пыль с гробницы св. Мартина как слабительное.

Главная черта этой культуры — ее тотальный традиционализм. Перед нами застывшее время мифа. Легендарная эпоха, которая не имела начала и которая никогда не пройдет.

Местом, где в начале VII века по Р.Х. прозвучала проповедь Пророка Мухаммада, был юго-запад Аравийского полуострова. К тому времени этот регион имел за плечами богатую многовековую историю.