У подножия Монмартра - Бритта Рёстлунд Страница 4

– Да, вы можете мне помочь, месье, но сначала впустите меня внутрь.

– Магазин закрыт, мадам. То, что вам нужно, не может подождать до утра?

Женщина покачала головой:

– Нет, это не может ждать до утра.

В голосе женщины сквозило отчаяние. Мансебо выглянул на улицу и осмотрелся – нет ли здесь кого-нибудь, кроме странной незнакомки? Однако Мансебо не заметил никого, кроме нескольких человек, которые вдалеке бежали по бульвару, застигнутые дождем. Женщина судорожным движением подняла банку с оливками, и Мансебо понял, что именно ею она сейчас стучала в дверь. Женщина посмотрела ему прямо в глаза:

– Обещаю вам, месье, надолго я не задержусь.

Мансебо до конца поднимает решетку, и женщина, быстро и грациозно, словно мокрая кошка, проходит в лавку. Сбрасывает с головы капюшон и энергично встряхивает головой. Она улыбается, на этот раз какой-то приятной, уютной улыбкой и осматривается. Казалось, она совершенно забыла о неотложном деле, приведшем ее сюда.

Мансебо буквально физически чувствует, как в воздухе повисает напряжение. Такого чувства он до сих пор никогда не испытывал. Это происшествие ломает его привычную размеренную жизнь; возможно, сейчас произойдет что-то необычное, о чем он потом сможет с гордостью рассказывать. Обычно Тарик приходит с разными веселыми и захватывающими историями. Конечно, все это он читает в Интернете, но тем не менее… Чтобы оправдать свое вечное молчание, Мансебо всегда говорит, что у владельцев сапожных мастерских есть время на всякий вздор, что сапожник – это совсем не то, что хозяин бакалейной лавки.

Дождь закончился сразу, как только женщина вошла в лавку. Можно было подумать, что ее преследуют боги непогоды. Продолжая чувствовать некоторое напряжение, Мансебо не смотрит на женщину в упор, но осторожно разглядывает ее искоса. Женщина смеется и ставит на прилавок уже давно оплаченную банку.

– Чтобы вы не подумали, что я ее украла.

Кажется, что она тянет время, словно ей страшно не хочется снова выходить на бульвар. Может быть, что-то испугало ее на улице? – спрашивает себя Мансебо. Но на улице полно баров и ресторанов; к тому же совсем недалеко «Макдоналдс», а он до сих пор открыт. Лавка Мансебо уже закрыта, и женщина не могла заранее знать, что он услышит стук в дверь или что он спустится открыть ей. Женщина проводит кончиками длинных белых пальцев по ряду банок, словно проверяя, нет ли на них пыли.

– Чем я могу помочь вам, мадам?

Она бросает на Мансебо несколько разочарованный взгляд – словно он немного поторопился с вопросом, как будто она хотела что-то сказать или сделать, прежде чем задать вопрос.

– Можете называть меня Кэт, – почти шепотом произнесла она и протянула руку.

Мансебо машинально пожимает женщине руку и задумывается над ее словами.

– Мадам Кэт?

– Нет, нет, просто Кэт.

– Как… кот?

Она кивает. Мансебо кивает в ответ, чувствуя, что вся эта история с каждой минутой становится интереснее. Он уже не думает о торте и чае.

– Так чем я могу помочь вам… мадам… Кэт?

Женщина внезапно сникает и лихорадочно оглядывается.

– Чем могу быть вам полезен? – повторяет Мансебо.

– Вы – единственный, кто может мне помочь, месье…

– Мансебо.

– Мы можем здесь поговорить? Нам никто не помешает?

Мансебо кивает и горделиво выпрямляет спину. Сейчас он чувствует себя важной персоной. До сих пор ему ни разу не случалось быть единственным, кто мог бы помочь кому бы то ни было. Бывали, конечно, случаи, когда он оказывался единственным, кто мог что-то сделать, если все другие магазины были закрыты, если кому-то надо было срочно купить кое-какие консервы или если кому-то вдруг взбредало в голову запастись провизией для пикника. Но никогда и никто еще не говорил Мансебо, что он – единственный, кто может помочь. Мадам Кэт бросает быстрый взгляд на тротуар.

– Я хочу попросить вас об одной услуге, или, правильнее сказать, я хочу предложить вам работу.

– Но у меня есть работа.

– Именно потому, что у вас есть эта работа, я и хочу предложить вам другую.

Мансебо окидывает мадам Кэт скептическим взглядом.

– Никто не выполнит эту работу лучше, чем вы, месье Мансебо.

Снова полил дождь, и какие-то подростки, взявшись за руки, с радостными воплями пробежали мимо. От этого крика мадам Кэт испуганно вздрагивает.

– Я хочу, чтобы вы последили за моим мужем.

Впервые за все время разговора Мансебо задумывается: не шутка ли это? Он смотрит в глаза мадам Кэт и вдруг понимает, что эта женщина и не думает шутить. Она очень серьезна, насколько может быть серьезной женщина.

– Я должен следить за вашим мужем? Зачем? Я не могу целыми днями бегать за незнакомым мне человеком, у меня просто нет на это времени. Разве вы не видите, что мне есть чем заняться? Каждое утро я встаю в пять часов и еду за товаром, а закрываю лавку почти ночью.

– Именно это мне и нужно, – говорит она. – Вы сами ответили на все свои вопросы. Видите тот дом?

Она вытягивает руку с длинными, все еще мокрыми пальцами в направлении противоположной стороны бульвара. Мансебо смотрит и видит дом, на первом этаже которого находится мастерская Тарика. Дом этот точно такой же, как и тот, в котором они сейчас находятся. В том доме на первом этаже мастерская, а над ней – два этажа, на каждом из которых по одной квартире. Тот дом отличается только тем, что немного выступает вперед за красную линию, а в торце видна пожарная лестница.

– Мы с мужем живем на самом верхнем этаже. Квартира под нами пустует. Я уже довольно давно подозреваю, что муж меня обманывает. Меня часто и подолгу не бывает дома, потому что я много летаю – я стюардесса. Мой муж писатель и работает дома. Он всегда работал дома, но теперь вдруг его привычки резко изменились. Он не так много пишет, как раньше… и моя подруга несколько раз видела его на улице.

– Но что именно заставляет вас подозревать его в обмане?

– Женщины всегда это чувствуют.

Мансебо вдруг ощутил страшную усталость в спине, но мозг его работает живо, чего нельзя сказать о сердце, которое отвыкло быстро гонять кровь по жилам. Он поднял руку, показывая, что сейчас вернется, и прося женщину не уходить, выходит в подсобное помещение и возвращается с двумя скамеечками. Женщина садится и расстегивает плащ. Мансебо расценивает это как признак доверия и испытывает гордость от оказанной ему чести. Да что говорить, он едва не лопается от гордости, как петух, и важно присаживается на вторую скамеечку.

Волосы мадам Кэт подсохли, и Мансебо видит, что на самом деле они темно-каштановые. Невзирая на свой широкий жест, Мансебо пока не думает, что примет предложение Кэт, но он сгорает от желания услышать до конца эту волнующую историю. Каждый день он выслушивает кучу сплетен от соседей по кварталу, но такого он еще никогда не слыхивал.